Растянутый во времени день города начат в субботу и закончится в воскресенье на избирательных участках, рядом с урной. Уставши от официальных церемоний, юных барабанщиков, студентов колоннами и речей государственных чиновников, просто хожу по городу. Просто смотрю.
На дверях ресторана «У Вакано» объявление: «13 сентября пиво на вынос продаваться не будет».
— Я вправе оспорить такое решение администрации! — выкрикивает добропорядочный семьянин своей супруге.
Супруга оценила ситуацию и молчит.
— К черту! – кричит добропорядочный семьянин, потрясая бумажником, — я много работаю! я света белого не вижу! А тут и пива не выпей из-за их адского шапито!
В сердцах бросает бумажник оземь и немного пинает его красной кроссовкой. Быстрым шагом удаляется в сторону Волги, всей спиной демонстрируя, что не вернется. Супруга нежно выручает бумажник. Птицы с пронзительным криком носятся над рекой. Кажется, это стрижи.
Художник Анжела Джерих
Студенты пивом запаслись предусмотрительно, и выпили еще тоже заранее. Поэтому им гораздо веселее: красивые студентки на каблуках, без каблуков и просто в кедах; бодрые студенты в футболках и так далее. Немного разговаривают о том, как всех обязывали досрочно голосовать, потом ни о чем таком, а просто треплются: Ванька Ежов вчера весь вечер ходил в балетках своей подруги и теперь его зовут «серебряное копытце».
За студентами издалека наблюдает мужчина лет пятидесяти, грузный, дорогой костюм оттенка грозового неба удачно скрывает недостатки фигуры. Золотой хронометр «Omega», средиземноморский загар, личный охранник рядом. Мужчина напоминает мистера Твистера, как его рисовали в прошлом веке к стихам Маршака. Охранник звонит по телефону и отрывисто командует шоферу подавать автомобиль к бассейну ЦСКА ВВС, где традиционно нагнули бюджетников, организовав «библиотечный городок». Бюджетники с восьми утра охорашивают палатки с книжными полками, здесь областная билиотека, городская, все должны придумать конкурсы и шарады. Мистер Твистер скучающе смотрит. Его охрана заканчивает разговор:
— Если ты сейчас скажешь, что дороги перекрыты, считай себя безработным.
— Ну что? – хозяин слегка поворачивает голову. Воротник белоснежной рубашки в розовую тонкую полоску подпирает модный узел шелкового галстука.
— Три минуты, — говорит охранник.
— Знаешь, пусть лучше катер причалит, — мистер Твистер провожает взглядом длинноногих студенток, — что-то меня к воде потянуло.
Охранник набирает номер капитана. Любопытно, потянет ли сегодня мистера Твистера в воздух, или его летчик сможет денек отдохнуть. Светит солнце. Внезапный порыв ветра буквально напоминает, что осень и скоро природа пышно увянет, а леса оденутся в багрец и золото.
— А ты отказывался брать курточку, — укоряют родители мальчика лет пяти. Мальчик кручинится в застегнутой куртке с мохнатым капюшоном, но получает в дар вязанку воздушных шаров. Старательно удерживается от взлета.
Худая девушка в шортах, гольфах и дырчатых сапогах громко и нарочито отчетливо говорит в трубку:
— Пока живешь со своей мамой, мне не звони, – торопливо закуривает, сигареты так и прыгает в пальцах.
Из хозяйственной сумки пожилой женщины торчит бутылка молока, из ридикюля холеной дамы – симпатичная морда йоркширского терьера. Круто завитая молодая женщина в роскошном платье до полу ест гамбургер, пальцы в кетчупе.
В кафе на набережной играют свадьбу. Открытая терраса заполнена гостями, разодетыми в пух и прах, тамада поощряет к произнесению тостов, невеста в коконе фаты. Вокруг собираются зрители, оживленно переговариваются.
— Такая дикая мода — эта выездная регистрация. Я считаю, надо все-таки в официальной обтасновке.
— Почему – дикая мода? Удобно. Пришел в ресторан, тут тебя и того. Расписали. Именем Российской Федерации.
— А если ты пришел в ресторан, а тебя не того? Мало ли, регистратор умер по пути. А ты кучу денег уже потратил на все это безобразие, включая баяниста и мясную нарезку.
У бесплатных туалетов извивается очередь. На сцене выступает театр «Самарская площадь». По аллеям прогуливается публика. Сидя на бордюре, две девушки пускают мыльные пузыри из специального устройства, пузыри вылетают прекрасно оформленные и сразу десятками штук. Офицер полиции пытается задержать женщину во всем зеленом за незаконную торговлю леденцами на палочке. Женщина отмахивается сумкой цвета мха.
— Сахарный мед! – сует под нос представителю власти выставочный экземпляр петушка, — вы попробуйте! – и добавляет после небольшой паузы, — офицер.
Праздник будет продолжаться еще долго. И даже можно себе вообразить на минуту, что все хорошо, а впереди еще и салют. И можно не думать, что на мероприятие вальнули больше 8 миллионов рублей, ведь иных нужд у города нет.
Нет, например, инвалида Евгения, который инвалид Евгений два года не может получить вертикализатор и новое кресло, отсутствуют средства, так примерно ему говорят; и нет проблем у матери девочки Анны с сооружением пандуса в подъезде. Тут кресло инвалидное у Анны есть, а вот пандуса и лифта — нет. Вы как-то своими силами, добро рекомендуют чиновники. Своими силами с пятого этажа выстройте-ка пандус, православные, с больным ребенком на руках и в одиночку.
Но рядить бюджетников в какое-то шитое позументом дерьмо и выстраивать студентов для речи губернатора на площади славы, причем каждый студент при грозди красных шаров, на это бюджет находится. На площади Куйбышева опять дикие гигантские сцены и никому не нужный город мастеров, в Кошелеве-проекте будет петь кто-то типа Алексея Глызина, ах нет, это Полина Гагарина, тридцать три тысячи фейерверков, установка памятника женщине-матери, праздничный концерт «Самара- город дружбы, единства и созидания» с участием творческих коллективов и исполнителей Самары, группы «Спадчына» (Беларусь), выступление «Хора Турецкого» и «Сопрано» (Москва).
С днем рожденья, мой любимый город, это надо петь на мотив Земфириной одной песни, ну вы поняли.
