Жизнь и судьба: самарские эпизоды

Открытие 6-ого сезона любителей кинематографа и медиаискусства «Треугольник» началось с творческого вечера, посвященного съемкам фильма Сергея Урсуляка «Жизнь и судьба» в Самаре.

Легкая музыка в фойе кинотеатра «Художественный». Столы в театральном кафе оккупированы артистами разных мастей. С десяток актеров Театра Драмы и СамАрта.

Галдеж и смех. Взаимные приветствия. Интимное воркование в сторонке. Чашечка кофе. И рассматривание друг друга через линзы очков. Тут же в зале молодежь, которая не знает, как себя вести: то ли серьезно, дескать, война, фильм о войне, тут сидят актеры в возрасте, тут – ветераны, которые пришли вспомнить былое, то ли как всегда непринужденно общаться и радоваться жизни.

В зале на экран транслируются кадры из фильма, где мелькают Сергей Маковецкий, Лика Нифонтова, Полина Агуреева и Евгений Дятлов… Так странно, что надо слушать, как ведущий вечера зачитывает записки Гроссмана, выдержки из литературных произведений и исторические факты. Почему просто не наблюдать. Не позадавать вопросы тем, кто проникся атмосферой военного времени в Куйбышеве, кому повезло поучаствовать в съемочном процессе.

«Где война, где я, — начинает свои рассуждения актер Театра Драмы, Игорь Михайлович Данюшин, почти ровесник тех событий, — Мой папа — полковник авиации, мы ежегодно ходили на военные парады, и мне казалось, я с детских лет осознавал, и меня не покидало осознание мощи государства. Всякое воспоминание о войне у меня, так или иначе, перекидывалось на итоги войны, на то, что мы победители».

Так что, получив приглашение на съемки, звонок от ассистента, который просил быть на площадке, актер тут же достал роман Гроссмана и за 3 дня проглотил 800 страниц для освежения памяти. В самарских эпизодах его герой, можно сказать, самый главный. Противный, конечно, дядька, однако, человек со своей судьбой. Он издевается над женщиной, антифашисткой, а в процессе развития сюжета на нее поступает донос и ее арестовывают. Да, он подкалывал, да жестоко шутил, но, чтобы заложить человека агентам КГБ, на такое он не способен. Но никто ему не верит, и в этих нескольких минутах эпизода столько переживаний героя, его внутренний слом и необходимость прорываться сквозь ситуацию… Целая жизнь и судьба. Гроссман «толстяку из коммуналки» отвел всего четыре строчки в романе, зато сценарист раскрыл характер героя, расписав аж на две страницы.

Коммуналка на ул. Л. Толстого, 83, вспоминают актеры, не дом, а просто песня для киношников. В кадре мы видим обшарпанную кухню, облезлые стены с грибком, хлам, старые вещи, доска толстенная стоит, один к одному… Когда смотришь на все это, удивляешься, декорации как настоящие. Между тем съемочная группа только поставила свои примусы, керосинки и соответствующую посуду. Дом, как был таким с 1942 года, так и остался. В общем-то, это не единственный дом, заслуживший такое внимание Урсуляка, по его словам, вся Самара производит впечатление города, недавно вышедшего из войны. Весь старый центр при желании мог бы стать одной большой съемочной площадкой. А если нам удастся сохранить хотя бы маленький квартальчик в центре без современных построек, киношники потянулись бы в Самару.

Сами съемки надолго запомнились и профессиональным актерам, и людям из массовки. С одной стороны – историческая точность в деталях режиссера и большое внимание к деталям, с другой – внимание к актеру, обходительность. «Это блистательный режиссер, — вспоминает Юрий Машкин, заслуженный артист России, театр драмы им. Горького, — Он блистательно работает с актерами, хорошо подбирает натуру, у него все продумано до пылинки в кадре. Как он точен в деталях на съемках, какие-то грузовики, танки – здорово, но он заставлял гримеров… я всего 3 секунды мелькаю в кадре, а он зачем-то начинает руки мне гримом мазать, чтобы ногти были черные. Да их никто и не увидит, и не увидел. А он говорит: «А вдруг увидит! А атмосфера? Вот ты ж работяга, а у него ногти грязные должны быть…» Актеры вспоминают, как приходили утром в костюмерную, грелись в вагончиках, как им ассистенты пекли блинчики, ухаживали, наливали чай-кофе… Пока нет смены — в вагончик зайди, погрейся, послушай… Нигде они не видели такого отношения к своей скромной персоне. Ни на съемках фильма «Метро», который снимался тут же, ни на каких других.

Приятно, что для съемок была выбрана именно Самара. Причем в Самаре снимались кадры фильма, показывающие Саратов и Казань. Неужели в этих городах не были найдены такие локации? Или это просто любовь Урсуляка к Самаре? Здесь обыкновенные человеческие отношения, ничего героического, но как никогда чувствуешь себя погруженным в то время. Только голая правда, которая не походит ни под одну пропаганду. «Я считала, что у Симонова «Живые и мертвые» это предел, — делится своими впечатлениями Мила Борисовна Каминская, зав.труппой театра СамАрт, участница съемок — Там война. А здесь очень хорошо показан военный быт. У нас на съемочной площадке было ощущение, сама обстановка диктовала, будто мы все приехали откуда-то, все несчастные люди». Ощущение причастности к чему-то большому. Ощущение действительно идущей где-то войны… Кадры, кадры, кадры… На которых предстает Куйбышев 1942 года. Интересно, каким этот фильм увидят через несколько поколений? Очень многое хватает в этом романе за живое. И хоть в условиях кинотеатра невозможно показать сериал целиком, воспоминаний актеров достаточно, чтобы полностью воссоздать картину недавнего прошлого. А заодно и вспомнить одну из ярких страниц российской кинематографии, которая плотно связана с Самарой и Самарской губернией. Ведь по всей видимости следующий год должен быть объявлен городом кино, и он совпадет с юбилеем Самарской губернии.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.