В ходатайстве отказать

Судебный секретарь открывает первый зал, и по стандартным для помещений такого рода лавкам из полированной фанеры рассаживаются подсудимый и его родственники: папа, жена. Еще адвокат, еще коллеги. Подсудимый – полицейский, и это тот самый случай, когда от попавшего в переплет товарища свои не отказались, и официально тоже.

Потерпевшего пока нет. В коридорах Железнодорожного суда снежно-песочная чвань и довольно прохладно. Посетители сидят в верхней одежде, некоторые не снимают перчаток. В руках мелькают копии заявлений, паспорта и бутылки с минеральной водой. Судебный секретарь появляется снова, запыхалась, прижимает к груди бумаги и неожиданно просит всех покинуть помещение. Помещение понадобится для видеоконференции, звукозаписи и чего-то еще. А вы пройдите в комнату 201. Ну, что же. Абсурд с перемещениями по зданию суда созвучен абсурду рассматриваемого дела.

Появляется потерпевший. Это очень невезучий молодой человек, в течение нескольких считаных лет он последовательно лишился трех дорогих автомобилей: Toyota Land Cruiser, AudiQ7, BMWX5. Дорогие автомобили с особым цинизмом угоняли неизвестные. В двух случаях страховые компании успешно выплачивали потерпевшему соответствующие крупные суммы, а последний раз многое пошло не так. Например, сотрудники уголовного розыска по раскрытию краж автотранспорта, расспрашивающие потерпевшего о об обстоятельствах похищения его автомобиля (BMW X5), были удивлены повторяющимися инцидентами с пропажей ценного движимого имущества, вследствие чего напомнили собеседнику о ст. 159 УК РФ (мошенничество). Расстроенный не сложившимся разговором, потерпевший немедленно покинул помещение. Дело было 28 августа 2013 года, и 28 августа 2013 года потерпевший обратился в больницы города (в две), жалуясь на побои, а 30 августа должным образом освидетельствовал ссадины на лице в бюро судебно-медицинской экспертизы

Парой месяцев позже в Ленинском межрайонном следственном комитете было возбуждено уголовное дело по ст.286 ч.3 п. «а» (превышение должностных полномочий с применением насилия) в отношении одного из проводящих опрос сотрудников уголовного розыска — Павла Касперовича. По словам потерпевшего Пронина, подсудимый Касперович в ходе беседы несколько раз ударил его по лицу и левому уху, после чего потерпевший Пронин покинул здание управления полиции, где все и происходило, и, воспользовавшись транспортными услугами своего приятеля, поехал в горе куда глаза глядят.

Глаза у потерпевшего Пронина глядели в сторону городского кафе «Юлия», совершенно случайно расположенного на участке земли, принадлежащем его родной матери. Истекая кровью, потерпевший добрел до внутренностей заведения общепита, где был встречен приветливой девушкой, совершенно ему незнакомой, но оказавшей первую доврачебную помощь.

После обращения потерпевшего Пронина в больницу с жалобами на побои, на дому его посетил участковый полицейский, где и составил протокол, удивительным образом пропавший из материалов дела. По оперативной информации, участковому инспектору потерпевший Пронин сообщил, что ссадины на лице получил при падении. Протокол исчез, да.

Незнакомая девушка из кафе и приятель насчет транспорта были привлечены потерпевшим Прониным свидетелями по делу. И тут, в зале суда, чуть не под гербом Российской Федерации, чуть не её, Федерации, именем, закручивается сюжет, который бы с руками и ногами отхватила бразильская кинокомпания по производству киносериалов. Потому что неизвестная девушка, чутко протянувшая окровавленному потерпевшему Пронину бинты в нужный момент, оказалась его двоюродной сестрой.

Ну и что, сказал потерпевший Пронин, ничуть не обрадовавшись встрече, подумаешь, сестра. Да я не видел ее никогда. У нас в семье ее вообще никто не знал, она из Украины приехала, чтобы оформить гражданство и уехать в Италию. Чужая она нашей семье, с болью говорил потерпевший Пронин.

Когда представитель подсудимого продемонстрировал суду фотографию, где найденная сестра и мать потерпевшего Пронина радостно улыбались в объектив камеры, государственный обвинитель предположил, что этот снимок сфальсифицирован. Это звучало особенно убедительно, учитывая, что фотография являлась частью скриншота страницы означенной сестры в социальной сети.

Но этим забавные мелочи в деле не заканчиваются. Показания сотрудников, бывших свидетелями инцидента с Прониным, следствие не учло. Ну, подумало следствие, мало ли что они говорят, будто бы Пронина никто не избивал в кабинете. Они же опера, кореша, сговорились и выгораживают. Они вообще вон задержанным ноги отгрызают при случае.

А чудесно найденная сестра потерпевшего Пронина и его приятель на личном транспорте никак не могли сговориться, и их показаниям и следствие, а затем и суд (федеральный судья Дудова) прекрасно верит. Сестра, к слову, за два истекших года благополучно убыла в Италию, откуда и шлет семье и следователям горячие приветы.

Показаниям сестры-фантома, значит, суд доверяет, а показаниям эксперта, который заявил, что царапина, официально зафиксированная на щеке потерпевшего Пронина 30 августа 2013 года, не могла быть нанесена после 28 августа этого же года, не доверяет почему-то, равно как не доверяет показаниям врача-лоринголога, совершившего первичный осмотр потерпевшего Пронина. Врач заявил суду, что ссадин и иных повреждений на лице Пронин 28 августа не имел, а боль в ухе вызывал обычный отит, к которому отиту потерпевший патологически склонен.

Судья Дудова заходит, несет четыре тома уголовного дела. Дела, которое трижды закрывали (один раз по личному указанию главы самарскогоследственного комитета В.В. Самодайкина) за отсутствием состава преступления, и дважды возобновляли производство.

Суд не удовлетворил ни одного из более чем десяти ходатайств, представленных защитой подсудимого; в том числе об отводе государственного обвинителя, выделении отдельным производством дачу ложных показаний свидетелей потерпевшего и самого Пронина, поиске исчезнувшего протокола от участкового и закрытии дела за отсутствием события преступления.

Встать, суд идет. Несет четыре тома уголовного дела за номером таким-то, это объемистые папки, переполненные протоколами допросов, заключениями экспертов, и еще протоколами досмотров. Маленькая комната номер 201 забита под завязку, потерпевший Пронин оправляет черный свитер с горлышком и переговаривается со своим адвокатом. Подсудимый Касперович смотрит строго перед собой. Ни с кем не разговаривает. Вот уже полтора месяца, как он отстранен от службы. Держали до последнего, но пока дело рассматривается судом, должностных обязанностей он выполнять не может. Горячие новости в духе «полицейские расчленил и съел хоровод дошкольников» давно, вроде бы, перестали греть публику. Или не перестали.

Адвокат подсудимого вбегает с мороза, выбегал покурить, потом снова показывал приставу документы. Судья займет свое место и в который раз выслушает от потерпевшего Пронина рассказ о том, как он сразу не обратился в бюро судебно-медицинской экспертизы, а подождал для верности пару-тройку дней. Или историю волшебно обретенной сестры. Или плач по угнанным трем дорогостоящим внедорожникам, дальновидно застрахованным. Судья несколько раз удалится в совещательную комнату, где снова отклонит все ходатайства защиты и назначит новое судебное заседание на новый день.

Вот только пройдет оно, судя по всем, по-старому. Почему?

 

Иллюстрация из журнала «Жизнь и суд», 1916 г.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.