Пушкин, зебу и Вольтер

 

Самарская областная научная библиотека давно и успешно зарекомендовала себя как центр различных проектов, образовательных и литературно-просветительских. Думается, что, при всей своей камерности, эти мероприятия маркируют весьма важные рубежи в культурной жизни Самары.

Одно такое малоформатное действо переросло в своеобразный цикл: речь идет о  поэтических вечерах, посвященных фольклору и литературе разных стран. Уже совершены путешествия в литературную Испанию, Португалию, Китай и Мексику. А совсем недавно прошел вечер под знаком особой экзотики: организаторы и непосредственные участники – приехавшие учиться в Самару, в Самарский национальный исследовательский университет им. С.П. Королева, жители далекого острова в Индийском океане, Мадагаскара.

Что мы знаем об этой стране? Пожалуй, почти ничего (конечно, если говорить не о филологах-культурологах, а о нормальных обывателях). Где-то, кажется, есть кафе с таким названием, или магазин… У тех немногих, кому посчастливилось учить французский еще в школе, всплывет в памяти перечень стран – бывших колоний, где этот язык является государственным, и Мадагаскар – одна из таких территорий. И, может быть, кто-то в далеком детстве видел и листал книгу «Сказки Мадагаскара», из знаменитой серии «Сказки и мифы народов Востока». Странное название народа – мальгаши, странные, похожие и непохожие одновременно на сказки других народов, истории.

Вот, пожалуй, и все. Испании, Мексике и даже Китаю повезло в этом отношении больше: много литературных ассоциаций, давних культурных связей…

Оказавшись на вечере, посетители экзотической литературной гостиной испытали странное чувство. Трудно точно определить, к какой сфере стоит отнести произошедшее. Факт образования? Разумеется: все присутствующие оказались участниками и свидетелями преодоления прежде всего коммуникативных, языковых барьеров. Литературное действо – да, конечно, поскольку тексты мадагаскарского фольклора и малагасийской поэзии не просто декламировались, но проживались, инсценировались «на два голоса»: их читали в оригинале сами носители языка, а потом озвучивали чтецы на русском. Акт культуры – конечно, и это тоже: произведения не просто репродуцировались, звучали тексты (некоторые, кстати, были переведены впервые), которые помогли пережить особое чувство причастности к миру, такому далекому и близкому одновременно.

Возникал эффект наложения разных культурных плоскостей, фольклорно–поэтической интерференции. Вот, например, истории о мифологических двойниках. Слово «трикстер» – пароль для нескольких поколений самарских филологов, особенно бывшего СамГУ. Но истории об этих персонажах гуманитарии воспринимают только через тексты напечатанные, то есть статичные и дистиллированные. А уж фольклорная практика и работа с возможными информантами, которые способны сохранить «преданья старины глубокой», уже несколько десятилетий назад превратились в абстракцию. И, пожалуй, абстракцию не менее экзотическую, чем изысканный жираф, который у Гумилева бродит где-то на озере Чад. А здесь – смотришь инсценировку сказки об африканских двойниках-плутах и думаешь: вот оно, слово о предках, слово веселое, не из учебника, а в живой речи звучащее. Конечно, рассказ произносится человеком современным, но все-таки таким, кто поближе к первоисточнику.

… Мы сидели в уютном маленьком зале на втором этаже библиотеки. На мониторе проплывали красноватые африканские пейзажи, мелькали охотники, а я вспоминала, как именно здесь, до реконструкции интерьера, размещались окошки выдачи знаменитого книгохранения. Как в студенческие годы мы, заполняя читательские требования, старались поскорее занять очередь в этот закуток и заполучить для конспектирования истрепанные книги по мифологии и фольклору. Самым неуловимым библиотечным Летучим Голландцем была книга В.Я. Проппа «Фольклор и действительность». Вслушиваясь в малагасийские загадки, в длинные и вьющиеся, как тропические лианы, имена чтецов, я подумала, что Владимир Яковлевич порадовался бы такому соседству. Вот вам и архаика, и современность – все вместе.

Наталья Седенкова, переводчик-энтузиаст и преподаватель русского как иностранного в СГАУ отмечает:

 – Меня привлекла именно эта страна и именно сейчас по двум причинам: во-первых, потому что самый способный русскоговорящий наш студент, Люсиано Ралисон, должен был после окончания учебы уехать. Но пока он принял решение остаться в аспирантуре. Во-вторых, потому что, в отличие от других стран Африки, на Мадагаскаре сохранился общий неколонизаторский язык. Диалектов там тоже достаточно, они временами смеются над произношением или словечками земляков из другой области. Но язык – один, и система литературных стилей тоже сформирована. Для Африки это редкость.

Профессиональные филологи, пришедшие на вечер, имели возможность познакомиться с   уникальными фольклорными текстами кабари. Кабари – речи, особый фольклорный жанр, бытующий и поныне во время важных событий (свадьба, похороны, инициация). Тексты очень сложно устроены, включают пословицы, изощренную тропику, аллитерации и ассонансы. Часть текстов была скомпонована студентами (частично – из малагасийского интернета) и переведена Люсиано, Ундзой Ракутундравелу и мной.

Текст кабари  я «караулила» с 2012 года, когда о нем и еще о жанре хайнтени (поэтические куплеты), о соревновании актерских команд рассказал Люсиано.

По-моему, это жанры, русскому фольклору несвойственные.

Огромное спасибо за помощь в организации мероприятия областной библиотеке и лично директору Центра поддержки и развития чтения Софье Сыромятниковой, и, безусловно, Полине Бедных, специалисту Центра чтения. Она читала малагасийский фольклор, я же правила переводы и отрабатывала чтение. Подстрочник делали Люсиано и Ундза. Мы долго вместе сидели над редактурой.

Всем, кто хотел бы больше узнать о Мадагаскаре, можно порекомендовать ресурс «Клуб друзей Мадагаскара», который поддерживается усилиями энтузиастов. Среди них – Людмила Карташова, написавшая учебник малагасийского языка и составившая словарь. Она дружила с литераторами острова и переводила русские стихи на малагасийский и наоборот. В этом сообществе можно найти и очерк малагасийской словесности.

Прозвучавшие на вечере стихи, в свою очередь, заставляют вспомнить и Лермонтова, и Бодлера. Одна из знаковых поэтических фигур Мадагаскара – Жан-Жозеф Рабеаривелу, которого называют малагасийским Пушкиным. У него, как и положено гениям, трагическая судьба и короткая жизнь. Отец пятерых детей (дочь умерла в раннем возрасте), работал корректором, писал стихи, занимался переводами. В 1937 году ему было отказано в праве поехать в составе делегации на Всемирную выставку в Париж. Мечта встретиться с миром французской литературы не сбылась. От этих переживаний Рабеаривелу принимает цианид и погибает в 36 лет, а перед смертью записывает свои ощущения. Предварительно, как рассказывают, уморил зельем своего кота.

Все литературные самоубийства похожи друг на друга, и вместе с тем каждое уникально: так, о судьбе мадагаскарского Пушкина-Бодлера можно прочесть в книге «Писатель и самоубийство» Георгия Чхартишвили (Б.Акунина). Стихотворение Рабеаривелу «Новая могила» прозвучало на вечере в переводе преподавателей университета, Натальи Седенковой (эквиритмично, то есть с сохранением стихотворного размера, с малагасийского) и Марины Придановой  (с французского).

Стоит подчеркнуть, что главные участники поэтического действа – будущие инженеры, в просторечии именуемые авиационниками. То есть те самые «технари», на которых частенько свысока поглядывают просвещенные гуманитарии. Впрочем, один из участников поэтического путешествия не так давно успел побывать медийным персонажем на телеканале «Самара-ГИС», в программе «НеRUSский взгляд». Был задуман цикл передач, довольно любопытный, но, увы, программа уже почила в бозе. Так и осталась тема интеграции в культурное пространство Самары «новеньких» – за кадром.

Не секрет, что в современном мире образы национальной культуры существуют больше на уровне стереотипов, чем глубокого понимания. Вырванные из контекста детали, намеренно утрированные черты конструируют наше восприятие и становятся маркетинговым механизмом. Китайский ресторан, мексиканский танец, сувениры из Египта…

На литературных вечерах в областной библиотеке вопрос межкультурной коммуникации обрел свой объем и неоднозначность.

Здесь можно посмеяться над малагасийскими пословицами, вслушаться в звучание экзотического языка, поглазеть на зебу – быка, который является самым любимым животным на Мадагаскаре. А потом – встать и поприветствовать исполнение мадагаскарского гимна. И обнаружить, что ты почти подпеваешь: уж очень он кажется нам похожим на «Марсельезу».

Взаимоотношения метрополии и колоний, центра и периферии, категории «свое» и «чужое» в культуре, африканская, французская и русская литература переплетались в причудливом узоре. Конечно, секрет такого плодотворного взаимодействия во многом легко объясним: приехавшие мадагаскарцы – из интеллигентных семей, мамы и папы учились или в Европе, или в Советском Союзе, сами ребята получили приличное школьное образование в лицеях.

Мы думаем, что восемнадцатое или девятнадцатое столетие, декаданс, имена Бодлера и «проклятых поэтов» – безвозвратно ушедшее литературное прошлое. А оно вот, близкое и живое.  Кстати, один из вопросов, заданных слушателями по окончании чтений, когда все чтецы развернулись к зрителям лицом и предложили свободное общение, был посвящен школьной программе: что у вас там, на далеком острове, читают и знают? Оказалось, в хрестоматиях есть и Руссо, Камю, и Пушкин, и Толстой (конечно, во фрагментах). Один из участников, к бурному восторгу аудитории, сообщил, что очень любит Вольтера.

В планах у организаторов – литературная Нигерия. Один из участников проекта – Адебайо Майова, который заканчивает учебу в этом году, и предполагается, что завершающим аккордом его учебы в Самаре будет рассказ о нигерийских лауреатах Нобелевской премии.

Отправиться на очередной литературный остров, если все намеченное сбудется, можно будет в июне, посетив летний зал областной библиотеки, на свежем воздухе. Этот зал для чтения и релаксации называют кислородным. Такое название вроде бы очевидно для жарких часов, мы ждем лета, и оно обязательно наступит. Но обозначение это как нельзя лучше подходит не только к сути самого проекта, но и отвечает идее культурного пространства, независимо от времени года. В сегодняшней атмосфере не так-то просто дышать, и любой воздух интеллектуального усилия  кажется, по Мандельштаму, «ворованным».

Именно поэтому так важно быть с другими, непохожими на нас. Смотреть со стороны на себя и свою культуру и скользить по краям чужой, оказываться между разных национальных смыслов, в особом мире. Отрадно видеть, что и в Самаре становится заметным формирование той самой питательной кросс-культурной среды, которая так важна в провинциальном городе и которой нам всем так не хватает. Которая позволяет преодолевать и языковые, и психологические барьеры, избавляться от стереотипов и открывать новое в обыденном, узнаваемое – в непривычном. Ну, хорошо, может быть, среды – громко сказано, потому что проекты такого рода все-таки пока еще остаются спорадическими. Однако островки-огоньки такой активности вспыхивают и теплятся все чаще, постепенно приучая нас к мысли, что домашняя уютность  формата совсем необязательно означает его неважность и необязательность. Как всегда, самое интересное происходит и развивается по краям, на полях-маргиналиях. А затем – может быть, благодаря усилиям отдельных энтузиастов, возникнет целый архипелаг.

…Осмотримся вокруг. Кто он, этот молодой человек с темной кожей и пушкинской курчавостью, студент из далекой Африки, который вместе с нами торопится сесть в маршрутку или автобус? О чем он думает, этот близкий-другой-посторонний? Вдруг о Вольтере  или Альбере Камю?

pZ3bvMlm4Tk

hXHijAO3YGs

zIzuMoAKc1A

 Анна Синицкая

Фото из архива Самарской областной библиотеки

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.