Гадание на кляксе

«Монотипия — вид печатной графики, сочетающий в себе элементы живописи и эстампа (от греч. «Mono» — один, «Typus» — отпечаток). Художник, работающий в этой технике, наносит краски на гладкую поверхность (стекло, лист меди и др.). Затем к готовой печатной форме прижимают лист бумаги. Полученный полиграфический продукт и называется монотипией». (Из википедии).

Допустим, вы понятия не имеете, что такое монотипия. Просто вас пригласила подруга-художница на свой мастер-класс, она сказала:

— Приходи ко мне на мастер-класс по монотипии!

И вы сразу закивали, обрадовались, потому что это так хорошо и весело, когда подруга-художница проводит мастер-класс, и не так уж и важно, что именно там от вас потребуется. На всякий случай намекаете о своем полном неумении рисовать. Подруга хохочет и уверяет, что все получится.

— А мужчины там будут, — допустим, слегка цитируете вы из старого доброго фильма, просто так. Не то что бы этот момент вас сильно волновал, но надо же как-то настроиться. На монотипию.

— Один записался, — отвечает подруга, нахмуривши лоб, — но не знаю. Придет ли. Подозрительный тип. И фамилия такая странная.

Ну, что же, в назначенный день собираетесь в Художественном салоне, подозрительного типа со странной фамилией нету, за пластиковые столы, расставленные полукругом, усаживаются девочки разного возраста, много девочек. Каждое рабочее место укомплектовано прямоугольным куском стекла, черной гелевой ручкой, флаконом туши. Кисти и краски слушательницы приносят с собой. На стеклах будут писать пейзажи и натюрморты, потом делать отпечатки на бумаге, несколько раз, и ни один отпечаток не повторится в другом. Царит взволнованное ожидание, девочки переговариваются:

— У меня это стекло какое-то огромное, хочу поменять.

— Ну и зря, чем больше, тем лучше! Красивее сольются краски.

— Вот и бери себе. А я – маленькое хочу, с ним удобнее.

— Девочки, а кто-нибудь гуашь принес? У меня только акварель.

— Есть гуашь.

Голоса сливаются не хуже красок. Предводительница, ваша подруга, посматривает на часы и завершает последние приготовления. Говорит несколько вступительных слов о монотипии как об особом виде печатной графике и прекрасном толчке для воображения.

— Получить хороший отпечаток не главное, главное – интересно этот отпечаток трактовать, отыскать в его контурах и фактуре что-то такое, дающее новый поворот мысли. Увидеть мираж в пустыне разноцветных пятен, в кляксе от туши разглядеть фигуру буддистского монаха или корзину, полную змей!

Заинтересованные слушательницы по команде вашей подруги складывают глянцевые листы формата А3 пополам, одну из половин произвольно покрывают широкими черными мазками, на кистях тушь. Жирные пятна сбрызгивают водой, быстро накрывают сверху чистой половиной бумаги и проглаживают сверху ладонями. С нетерпением разворачивают, пристрастно изучают, стараясь в кляксе от туши разглядеть фигуру буддистского монаха и корзину, полную змей.

— Ой, а что это у меня? На что похоже?

— Так это же ежик. Смотри, вот это но-о-ос, это – ла-а-аапы, сколько у ежа лап?

— Четыре.

— Значит, еще две дорисуешь…

— А у тебя – чайник! Вот крышка, вот носик, вот пар поднимается. Чайник!

Все это напоминает совершенно другое – гадание на кофейной гуще, вот что. Когда гадание на кофейной гуще поставлено на прочные коммерческие рельсы, оно превращается в культурно-массовое мероприятие особого толка. Известная в городе кофейница собирала в большом холле отменно меблированной квартиры человек десять-пятнадцать, опять девочки разного возраста: две перепуганные девятиклассницы шепчутся, утомленная безбрачием тридцатилетняя красавица подкрашивает губы, ухоженная дама близ пятидесяти независимо читает классический детектив. Помощница известной в городе кофейницы выносила крохотные чашечки с кофе, девочки тянули руки, сталкивались пальцами, сияли перстни, обручальные кольца стыдливо поблескивали. В этом странном месте вы оказались за компанию с коллегой по службе. Коллега плотно занималась обустройством новой любви, она жаждала помощи извне – например, подсказки знаменитейшей гадалки. И вот кофе выпит, чашка залихватски перевернута на блюдце, на салфетку – и каждая салфетка подписана, чтобы кофейница лучше ориентировалась в гуще.

Сама кофейница, носительница экзотического имени и азиатских кровей, размещалась в соседнем помещении, куда вызывала по одному. Точнее, по одной – ведь только девочки, девочки вокруг.

— Так, смотрите, я у вас отчетливо вижу очертания буквы «А», или «Л», возможно – «Д», этот мужчина скоро поселится в вашем сердце, посмотрите – вот здесь типичное сердце, и оно заполнено буквами «А». Или – «Л».

— Женщина, вы плохо делали глотки, я же всем рекомендовала – дать напитку остыть и выпивать по возможности быстрее, не мешкать, а вы что наделали? Смотрите, одни параллельные потеки, никуда не годится, я обычно говорю – этот человек не хочет ничего узнавать! Следующая.

— Так, типичный спортсмен, это у нас какой год, пятый, пятый год, спортсмен, и у него были серьезные намерения… Вспоминайте! Спортсмен! Намерения!

Команды кофейницы звучат отрывисто, обыкновенно с взволнованными женщинами в поисках пути говорят иначе, ласково, добавляя непременное определение — «милая». Никаких ласк кофейница отпускать и не думает, строго крутит чашки, анализирует чумазые внутренности. Сама беспрестанно курит, дым не поднимается вверх, а неподвижно стоит на уровне её широких коричневых скул.

— Ну что я вам хочу сказать, ребенок у вас на подходе, через год родите уже.

— След ботинка, он уйдет, и ничего не сделаете. И не пытайтесь его удержать – видите узел? Вы видите? Возможен суицид. Стоп, я сказала!

— Пустое гадание, абсолютно пустое, приходите через месяц, вы сейчас слишком счастливы и глупы.

— Семь дней жди, через семь дней подойдет к тебе, с подарком. Норку подарит, золото подарит, хорошие подарки подарит!

— Даже и не надейтесь, вы у него под номером три. Видите? Вот «тройка». М-м-молчать!

Ожидающие своей очереди подглядывают соседкам в чашки, будто в надежде списать хорошие знаки, лучшие знаки, которые будут оценены на отлично, других оценок не надо.

Но у вас на кисти уже оранжевая гуашь. Ах, эта хитрая монотипия, загадочная монотипия, когда из ничего, из лужицы туши, из беспорядочных мазков краски разрастается готический собор, смешанный лес или рожь над пропастью!.. Девочки разного возраста взмахивают листами, переворачивают с ног на голову, пристально всматриваются в переливы цвета, в оконтуренные пустоты, мечтая заполнить каждую. Девочки, они предпочитают наполненное – пустому.

— Советуйтесь друг с другом, — призывает ваша подруга-художница, — монотипия требует совместного творчества. Умение видеть – это главный талант художника. Ведь монотипия – это чистая импровизация на тему абстрактного пятна. Автор сочиняет образ, выбирая из сотни вариантов, демонстрирует его зрителю. И зритель мгновенно становится участником творческого процесса.

Вы рисуете на стекле цветы – ромашка, пять лепестков, стебель. Брызгаете водой, прокатываете сверху бумагу, и еще раз, сушите, осторожно расправив. Оказывается, особо поэтично настроенные художники основой для монотипии делают даже жидкости – брызгают красками в наполненную водой кювету, аккуратно перемешивают, наблюдают за рождающимися на глазах тонкими узорами, а потом осторожно помещают внутрь лист картона, надеясь запечатлеть единственный в мире результат.

— Не жалеем воды, — говорит ваша подруга-художница, — не даем краскам сохнуть, вода — зеркало, вода — необходимый компонент для объединения деталей в неповторимое целое.

Женский профиль, мужской профиль, крылья птицы, странное дерево с ветвями, строго параллельными земле. И да – самое лучшее в монотипии, как и в любом гадании, это сам процесс, ожидание чуда, трепетное вглядывание в затихающие водовороты краски, кофейные разводы на стенках, рубашка неснятой карты, непредсказуемый итог, божественное вмешательство.