Лев просыпается утром и бежит, потому что ему надо кормить львят. Лань просыпается утром и бежит, чтобы не стать завтраком для льва.
Центральный Универсальный Магазин «Самара» со следами былого великолепия на седых щербатых стенах приветливо распахивает перед редкими покупателями двери с трех сторон света. Он бы распахнул и с четвертой, заключительной, но там, на северах, высятся хозяйственные постройки и склады разной степени стратегичности. Новодельные пристрои, незамысловато отделанные сайдингом, даже на расстоянии выглядят душными, владельцы климатической техники заносчиво огораживаются табличками «Работает кондиционер». Несмотря на подобное роскошество, пешеходы жарким воскресеньем июля стараются пройти мимо центрального магазина, да еще и задеть его как-нибудь словесно.
— От-ты глянь, — плещет руками аккуратная старушка в очках с сильными диоптриями, — сарай-сараем. Хоть бы воду газированную продавали, на входе. А то золотом забили все прилавки. Тебе золота не надо, Тань?
Добротно выкрашенная хной низенькая Таня даже и отвечать не собирается на такой провокационный вопрос. Смеется, мило сверкает нарядной сталью зубов. Обе сворачивают к платформе пригородного автовокзала. Никаких платформ на пригородном автовокзале, разумеется, нет, но так принято говорить. У железного короба с хот-догами худые таджикские дети обедают ганноверскими сосисками, кетчуп по смуглому челу катится хладными ручьями.
— Какой тут раньше отдел тканей был! – восхищенно прикрывает глаза продавец хот-догов, — величайший в городе отдел. ЦУМ «Самара». Я тут джинсовую ткань купил. Красную такую… Плащ пошил, тапочки. А вот игрушечный — слабоватый. Третье место я бы отдал тому игрушечному отделу. Самый лучший располагался — в «Юности». Второй по достоинствам – в «Школьнике», на Победе. Там частенько появлялись немецкие модели самолетов, а однажды – даже резиновые фигурки индейцев…
— У меня сноха здесь работала, — подхватывает старушка в очках, — пальто там, верхняя одежда. Так на золоте ела! Из серебра пила! Жаль, умерла быстро. А теперь-то что. Надо спешить!
Бегут с Таней на автобус. От автобуса идет ощутимой волной сердитое тепло. Водитель курит, одновременно разгрызая семечки.
Вдоль по Агибалова покоятся модульные павильоны, их окна настежь распахнуты в поисках прохлады. У обочины торгуют вениками, связанными вручную. Слева от веников припаркован белоснежный автомобиль марки «lexus». Из салона, красиво отделанного темной кожей, громко поет Михаил Шуфутинский: «В день, когда исполнилось мне шестнадцать лет, подарила мама мне вязаный жакет…» Михаилу Шуфутинскому подпевает рослый мужчина. На его трапециевидной груди топорщится майка. Такие майки народ иногда называет — «алкоголички».
— Я тебе так скажу, — говорит рослый мужчина продавщице постельного белья из соседнего магазинчика, — вот что задумала, то и делай. Это и будет — правильно. Задумала квартиру продавать – вперед! Продашь квартиру, продашь машину, в деревню уедешь, кур заведешь. Уток там. Коз! Хочешь с козами? А, мать?
Игриво подмигивает продавщице. Продавщица опирает на руку румяную щеку. По всему видно, что с козами она хочет. Мужчина охорашивает веники, чтобы выглядели наряднее. Садится за руль. Перегнувшись через рычаг переключения скоростей, кричит своей подруге:
— В «Первак» смотаюсь. Там такая дорада на гриле! Привезу несколько порций. Тебе вина взять?
Продавщица вяло кивает. «Ты о нем не подумай плохого, подрастешь, сам поймешь все с годами», — задушевно повторяет Михаил Шуфутинский, пока не отъехал автомобиль.
Через дорогу около пивного ларька вьется небольшая очередь из двух парней и девушки в сарафане. Парни выглядят братьями-близнецами, заботливо одетыми мамой для физкультурного праздника в младшей школе: синие трико, желтые футболки, панамки от солнца. Ростом парни не превышают барного табурета, а с обувью мама промахнулась — неудобно на физкультурном празднике в резиновых сланцах. Ожидая долива пива после отстоя пены, парни обсуждают меню.
— У меня от этих «кириешек», — говорит первый, — голова на следующий день не работает.
— Я не настаиваю! — поднимает руку второй, — на кириешках. Возьмем чипсов. Но чур — с луком!
К девушке в сарафане друзья отнеслись с большим уважением, особенно когда она проговорила свой заказ: два по три литра. Парни просто защелкали языками от удовольствия видеть такую приятную девушку, с хорошим вкусом и состоятельную. Любитель лука, заикаясь от возбуждения, предложил угостить её воблой.
Девушка вежливо отказывает. Синие трико развеваются вдоль юношеских ног. На желтой футболке проступают белесые пятна неизвестного происхождения. Скорее всего, майонез. Мимо лихо проносится белоснежный «lexus», держит путь за дорадой на гриле. Парень в желтой футболке временно устанавливает баклажку с пивом на бордюр, провожает автомобиль взглядом и с чувством произносит:
— Иногда с вечера решаешь завтра все делать правильно. Чистишь зубы пять минут по часам в мобильнике. Тщательно укладываешь волосы, даже и с применением фена. Выпиваешь питьевой йогурт, неизвестно откуда появившийся в холодильнике. Нормально общаешься с людьми. Отвечаешь на все звонки. Не делаешь ничего, о чем четко знаешь — не нужно. Работаешь продуктивно. Темнеет поздно, так ждешь темноты. Наблюдаешь, как она становится гуще, плотнее, и вот уже видно какую-то часть луны. Редко — целиком. Или не видно вообще, если облачность. Возвращаешься домой. Закрываешь дверь, открываешь рот, не скулишь, не хнычешь. Спрашиваешь себя вслух: НУ И ЧТО? НУ И КАКАЯ НА ФИГ РАЗНИЦА? ГДЕ МОЙ ПРИЗ ЗА ИДЕАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ? Мой белый лексус?
Собеседник глубоко кивает в интонационных концах фраз. Уходят по Вилоновской. Жара, маленькие деревянные дома, разрушающиеся каменные, большие деревья, палисадники. Палисадники украшены очень замысловато: на деревянные колышки невысокой ограды насажены половины бутылок от какого-то алкогольного коктейля, ярко-зеленые и пластиковые. На крылечках сидят разные люди, пережидают жару. Дети носятся, собаки валяются, высунув языки. Тихие улицы, иногда случается новый дом, а в нем – ресторан «Первак», галерея брильянтов «Бризо».
Лев просыпается утром и бежит, потому что ему надо кормить львят. Лань просыпается утром и бежит, чтобы не стать завтраком для льва. Когда ты просыпаешься утром — не спрашивай, лев ты или лань. Просто беги.
