Уважаемый Владимир Владимирович!
28 июля умер мой брат Михаил. Ему было 52 года. Полиция, которая приехала, чтобы засвидетельствовать факт смерти, после разговора с его женой настоятельно посоветовала нам обратиться в суд для возбуждения дела по факту халатности со стороны медработников.
Ни я, ни Мишина жена, ни наш с ним отец обращаться в суд не намерены. Что думают по этому поводу его сыновья, я пока не знаю. Возможно, они сочтут необходимым последовать совету полиции.
Поскольку мое письмо носит не коллективный и даже не семейный, а частный характер, то есть обращаюсь я к Вам лично от себя, объясню, почему я не хочу подавать в суд.
Миша был для меня одним из самых близких людей. Ни у тех врачей, которые проигнорировали его тяжелое состояние, ни у Вашего департамента никогда в жизни не найдется материальных средств, хотя бы на одну тысячную соизмеримых с моей потерей. Поэтому я не буду подавать в суд. Полагаю, той же самой логикой руководствуется большинство людей, которые потеряли близких по причине врачебной халатности. Поэтому судебных исков подобного рода в нашем государстве не так много, как должно быть на самом деле.
Я обращаюсь к Вам не с судебными претензиями, а с человеческой просьбой – помочь мне разобраться, почему в моей семье произошло такое несчастье.
Итак, мой брат почувствовал себя плохо в мае этого года. Его мучили проблемы с желудком и пищеводом, стало трудно глотать. В июне он обратился к участковому врачу Субботиной, которая работает в городской поликлинике № 9. Он пожаловался на плохое самочувствие и на потерю веса. В процессе назначенных ему исследований у него обнаружился кандидозный эзофагит. Врач прописала ему средства от изжоги, которые не только не изменили ситуацию к лучшему, но и усугубили ее: Миша по-прежнему стремительно терял в весе, поскольку совершенно не мог нормально есть.
Тогда он обратился к специалисту, который дает платные консультации в больнице им. Калинина. Я очень сожалею, что мне не удалось узнать фамилию этого врача, а между тем это был единственный специалист, который обратил внимание на тяжелое состояние моего брата. В результате осмотра он прописал ему таблетки низорала. Кроме того, этот доктор посоветовал ему, как только наступит облегчение после приема лекарства, срочно сдать кровь на гепатит В и С, поскольку, расспросив его о прошлых болезнях, он выяснил, что много лет назад Михаил перенес гепатит А.
Прием низорала очень скоро возымел действие, моему брату действительно немного полегчало, и он обратился в известную Ассоциацию СитиЛаб, где 20 июля сдал указанные анализы. Ему пообещали, что через неделю результаты будут готовы.
22 июля у него появилась одышка. Сначала не очень сильная. При этом нарастала слабость, ему стало трудно ходить. По ночам поднималась температура, которая падала к утру. Утром 25 июля Мишина жена вызвала "скорую". Врач после осмотра сказал, что легкие чистые, бронхи тоже, поставил диагноз — трахеит, прописал эуфиллин и корвалол. Лучше моему брату после этих лекарств не стало.
На следующий день, 26 июля, пришли анализы из СитиЛаб. Среди прочих показателей был отдельно подчеркнут положительный анализ на гепатит С. Вечером того же дня, 26 июля, из-за усилившейся одышки пришлось снова вызывать "скорую". Мишина жена показала врачу анализы, та мельком глянула на них и сказала, что его одышка никак не связана ни с гепатитом, ни с легкими. По ее мнению, задыхался он исключительно на нервной почве. Корвалол, сказала врач, вам тут не поможет, и посоветовала обратиться к участковому терапевту с просьбой выписать феназепам. Напоследок врач «скорой помощи» рекомендовала Мише сходить на консультацию к психиатру.
На следующее утро Мишина жена вызвала участкового врача из 9-й поликлиники. Поскольку его врач Субботина была в отпуске, вместо нее пришла врач Кожемякина. Она его послушала, померила давление, сказала, что у него тахикардия, отметила отечные ноги и повышенный показатель РОЭ в анализах крови, сказала, что с этим нужно к врачу. Я не понимаю, Владимир Владимирович, что именно подразумевалось под последней рекомендацией. Ведь и госпожа Кожемякина тоже врач, и непонятно, почему она сама не сочла возможным принять необходимые меры. Выписала феназепам, мочегонное и сердечное средства. Это было 27 июля. Я видела Мишу в этот день, он был очень слаб, хотя дышал, как мне показалось, чуть полегче, чем днем раньше. Ноги у него сильно отекли и единственное, что он был в состоянии делать в тот день — это подняться с дивана, чтобы дойти до туалета и обратно.
На ночь он принял две таблетки феназепама и заснул. Рано утром пошел в туалет и на обратном пути потерял сознание, упал и умер. Его жена позвонила в "скорую". Через пятнадцать минут к ним приехал агент из ритуальной службы (которого, замечу в скобках, разумеется, никто из нас не вызывал — надо ли объяснять, что это сделала "скорая помощь", которая сама приехать не соблаговолила?) Еще через час — полиция.
Вскрытие показало, что Миша умер от острой сердечной недостаточности вследствие… гнойной пневмонии. Я хочу напомнить Вам, что врачи со «скорой», послушав его дыхание тремя днями раньше, утверждали, что легкие у него чистые.
Владимир Владимирович, давайте представим, что Вы не чиновник высокого ранга, а участковый врач районной поликлиники. К Вам приходит мужчина 52 лет с гепатитом А в анамнезе, большой потерей веса, затрудненным глотанием и общей слабостью. Скажите, вы отправите его сразу же сдавать анализы на ВИЧ и гепатит С или Вам не придет это в голову? А резкая потеря веса — как на Ваш взгляд, разве это не серьезный повод проверить человека на онкологические заболевания? Или вы начнете гонять его по УЗИ и флюорографиям, чтобы прописать маалокс от изжоги? Представьте себе, что время идет, больной себя чувствует все хуже, а Вы ничего не предпринимаете, чтобы ему помочь, и он вынужден искать платного доктора, чтобы получить хоть какую-то действенную помощь. Это нормальная ситуация, Владимир Владимирович?
Теперь попробуем представить, что Вы — врач "скорой помощи". Вы приезжаете к человеку с тяжелой одышкой, видите, что у него отекли ноги, читаете в его самых последних анализах, что у него гепатит С — и что, Владимир Владимирович? Ваши действия? Можно, я выскажу предположение, как должен действовать в таком случае квалифицированный специалист? Так вот, на мой взгляд, он должен попытаться облегчить страдания больного. Именно для этого, как известно, люди вызывают «скорую помощь» — когда уже совсем невмоготу терпеть мучения. Почему же ни участковый врач, ни доктора «скорой помощи» не предприняли ничего, чтобы снять тяжелую одышку, из-за которой их и приходилось вызывать? И почему они не заострили внимание на информации про гепатит С, словно речь шла о насморке? Вы бы тоже на их месте бросили индифферентный взгляд на результаты анализов и ограничились советом обратиться к психиатру за консультацией?
Думаю, что нет. Вернее, надеюсь, что нет. А вот некоторые доктора советуют именно это. Человеку с гепатитом С и, как выясняется уже после его смерти, гнойной пневмонией — попить феназепамчика и успокоиться.
Чтобы вы не подумали, будто вся эта история — плод моей журналистской фантазии, сообщаю Вам, что "скорая помощь" приезжала 25-го и 26-го июля по адресу Ново-Садовая, 34, квартира 135. Можете навести справки, Вам будет проще узнать, какие бригады выезжали по указанному адресу утром в среду и вечером в четверг. Фамилия у моего брата такая же, как у меня. Кроме того, у меня сохранились результаты анализов из СитиЛаб, где жирным шрифтом выделена информация про гепатит С, и кое-какие рецепты. Если Вас заинтересуют еще какие-то подробности, позвоните мне в любое время, уважаемый Владимир Владимирович. Номер моего мобильного телефона Вам скажут в редакции "Парка Гагарина".
Возможно, Владимир Владимирович, Вы действительно не подозреваете о том, что творится в подведомственной Вам сфере. Я вполне допускаю, что из-за своей занятости вы ничего не знаете о том, как участковые районных поликлиник и врачи "скорой помощи" проявляют варварскую некомпетентность. Может быть, Вам неизвестны случаи, которые заставляют думать о том, что между службой "скорой помощи" нашего города и ритуальным бизнесом имеется некая связь, и эта связь, вероятно, небескорыстна для обеих сторон. Не исключено, что Вы не догадываетесь и о том, что сегодня больной человек чаще всего представляет интерес для врача в одном-единственном случае: если он лечится не по полису, а по прейскуранту, а еще лучше — непосредственно через карман лечащего врача. Допустим, что Вы ничего этого не знаете. Тогда тем более — давайте вместе разберемся в случившемся.
С уважением, Екатерина Спиваковская
Напечатано с разрешением. Оригинал: http://parkgagarina.ru/Ekaterina-Spivakovskaya/Otkryitoe-pismo-rukovoditelyu-departamenta-zdravoohraneniya-administratsii-g.o.-Samara-Vladimiru-Goryachevu.html
