Поют задумчиво гармони

В Департаменте по вопросам культуры, спорта, туризма и молодежной политики состоялось заседание организационного комитета конкурса «Подари Самаре песню». Члены оргкомитета обсудили вопросы организации гала-концерта конкурса, который состоится в Самарской государственной филармонии в конце октября этого года. (с сайта Администрации города)

Нет, из зала вас никто не выгоняет, но освободить чужие места требуют периодически, в конце концов, вы приписываете ручкой на пригласительных билетах номер ряда и места.

— Не пройдет! – с интересом наблюдает за вами временный сосед, — тут куча народа с абонементами номер пятьдесят шесть. У них – приоритетные права!

— Что за абонемент, — рассеянно переспрашиваете вы, но временный сосед не знает. Подозревает, что это как-то связано с симфоническими утренниками.

— Как я ненавидел их в детстве, — ностальгически восклицает сосед, — просто страшно ненавидел!

На его лице проступает улыбка счастья. Куча народа, видимо с абонементами номер пятьдесят шесть, мигрирует по залу. Много детей, девочки в нарядных платьях покроя «принцесс», мальчики в тесных костюмчиках, и никого – в матросском. А какой был тренд!

Служительницы филармонии, суровые женщины в темно-красной униформе, в два счета разгадывают вашу милую шалость с подделкой документов и безжалостно просят «покинуть партер». Вы толпитесь в проходе, мимо проходит часть города.

— Мужчина, мужчина, вы – лауреат? – женщина в черной шляпке застенчиво краснеет под дерзкой вуалью.

— Да, я – лауреат! – с достоинством кивает мужчина, женщина долго, долго жмет его руку.

То здесь, то там раздаются нетерпеливые хлопки: начало мероприятия назначено на половину седьмого, времени почти семь, но никакого начала, только неразбериха в рядах и служительницы лютуют.

— А не подскажете, в зале еще есть свободное место?

— Есть! – яростно отвечает служительница, — а как же! Вот у меня на шее, например!

Никак не стартует концерт «Поющая душа Самары», телеоператоры толкаются треногами и давно расчехлили видеоаппаратуру — обещали поющего мэра, мечтают дать хорошую картинку. Точно неизвестно, кто анонсировал мэрское пение, но слухи буквально ходят, и еще на филармоническом крыльце можно было наблюдать за следующим волнующим диалогом:

— Где букет, где букет? — тревожно вскрикивала женщина в пестром боа.

— А это что? – тряс перед ней хризантемами мужчина. Хризантемы были кудрявыми, как болонки.

— Другой букет! Другой! — женщина в боа свирепела на глазах, — букет для мэра! Из одиннадцати роз Black Baccara!

Мужчина хмурится. Очевидно, за судьбой роз Black Baccara он не проследил. Но и мэр ничего не спел, отметите вы, забегая вперед, так что сам виноват. Хочешь получать розы Black Baccara — так пой. Не исключено, что граждане с удовольствием бы посмотрели, как им споют и спляшут главы городских администраций и прочие государственные чиновники. Скажем, выходит министр здравоохранения и заводит красивым контральто: «Шумел камыш, деревья гнулись», в очереди тоскуют министры еще, учат слова, а горожане стоят, пересчитывают розы, и еще не факт, что вот прямо всем подряд преподнесут букет.

Тем временем гаснет свет, вкрадчивый мужской голос просит «для вашего же удобства» выключить сигналы мобильных телефонов. В задних рядах небольшая паника, локальный конфликт, служительницы за уши оттаскивают нарядно седеющего мужчину в рыжем кожаном пиджаке от отдельно стоящего стула:

— Мужчина! Вы, я смотрю, бессовестный совсем, это только для работников филармонии! Вот вы работник филармонии, работник? Нет, вы скажите! Может быть, вы скрипач? Или виолончелист?

— Юный барабанщик, — отвечает мужчина невозмутимо.

Служительницы неожиданно по-девчоночьи хихикают и позволяют барабанщику занимать стулья работников. А свет все гаснет, гаснет, на больших экранах мелькает городской микс – сменяются картинки: набережная, Волга, драмтеатр и железнодорожный вокзал. На сцену выходят ведущие, традиционная пара для представлений подобного формата: статная женщина в золотом платье в пол и мужчина с задорной улыбкой.

Приветствуют зрителей классическим набором конферансье — тут шутка, здесь непринуждённый диалог, далее дозированная информация: творческий конкурс, инициаторами выступили Администрация городского округа и Самарская организация союза композиторов России. Мощный стимул для развития талантов наших земляков, созидательный потенциал, любовь к малой Родине и местная музыкальная культура. И поэтическая, конечно.

И вот уже на фоне декораций (опять виды Самары: набережная, Волга, драмтеатр и железнодорожный вокзал) выстраивается казачий хор и очень громко исполняет. За казачьим хором следует бравый хор под руководством Ощепкова, а потом хорошенькая девочка (дочь мэра) тоже поет, и все про Самару, все про Самару. В перерывах между выступлениями на сцене появляются конферансье, следуя программе, вызывают мэра – Дмитрий Игоревич Азаров! Аплодисменты. Мэр выглядит хорошо, бодро вбегает к микрофону.

— Сейчас споет, — волнуется зритель.

Но мэр не поет. «Я уверен, что конкурс станет знаменательным событием в культурной жизни города, а новые песни о Самаре завоюют любовь и признание», — говорит мэр. Вы встревожены. Дело в том, что у вас в руках буклет с текстами песен-лауреатов, и вы успели ознакомиться с этим буклетом.

«Живет в родной стороночке самарская девчоночка. На песни голосистая, как Волга — синие глаза. Девчонка статью славится, пройдет самарская краса — снопами парни валятся».

И второй куплет, как без второго: «Самарские красавицы всем кавалерам нравятся! Они как птички райские, девчоночки самарские! Живут волжаночки в любви под волжские подпевочки, Самара наша — соль земли, а сахар — наши девочки».

«Стало очень сыро под вечер над землей, вся поверхность мира пропитана водой».

«Своей вершины достигает душевный, искренний народ: то на гармошке он играет, то волжским хором запоет».

«Вечерами, в минуты досуга, вспоминаю Самару свою. И не надо мне жаркого юга, с детства город на Волге люблю».

«Поют задумчиво гармони, а по Самаре вишенки цветут. Любимая подставь свои ладони!..» Казалось бы! Но рейтинг ноль плюс велит испортить песню: «…и лепестки в ладони упадут».

И вы грустите. Вам кажется, что никакого народного признания не последует. Вам кажется, что происходящее в филармонии минимально интересно лишь самим участникам процесса, что само по себе и не ново, однако такого рода банкеты лучше устраивать за собственный счет. Или за счет частных привлеченных средств. Мало ли, вдруг кому из газовиков понравится идея поверхности мира, пропитанного водой.

Хорошие стихи, хорошие песни — всегда отражение эмоциональной жизни, глубокое траление души; именно поэтому от наивной «Когда придешь домой в конце пути, свои ладони в Волгу опусти» перехватывает дыхание — и сейчас, и двадцать лет назад. Эти же написаны не душой, а пальцами по клавиатуре. Щелк-щелк. Пробел, двойной интервал. Рифма к слову «красавица».

Очевидно, что участники конкурса двигались не в том направлении, стремились попасть в струю, которую, как им казалось, время не высушит — в струю старых и любимых народом песен. Но это река, в которую дважды не войти. Для обретения признания нужно свое, лично свое, из своего измученного нутра, ведь в песне холодный, неискренний текст выявляется сразу, и сразу слышна эта фальшь, мгновенно слышна, вы криво улыбаетесь и страдаете от неловкости.

В мрачной задумчивости покидаете зал, вспоминая старинный анекдот из жизни фальшивомонетчиков: «Ты пятнадцать рублей одной купюрой не разменяешь? – Разменяю. На семь и на восемь».