Линор Горалик в Литмузее: «С божьей помощью…»

Столпотворение в литературно-художественном музее, скромных размеров гардероб ломится под грузом сброшенных верхних одежд, организаторы бегают со стопками раскладных стульев, вот Андрей Рымарь пробежал.

Стулья раскладываться отказываются, зато весело падают друг на друга, в уже переполненном зале это вызывает веселое беспокойство, люди берегут головы и руки-ноги. Причиной аншлага явилась запланированная встреча с Линор Горалик, лекция Ильи Кукулина «Кончился ли постмодернизм»; а в воскресенье обещают встречу со Станиславом Львовским, еще самарских поэтов и перформанс Алены Сорокиной.

Семинар «Антропология поэтического опыта», как сообщалось в анонсах, «посвящен исследованию современной поэзии в контексте повседневных практик» и проходит в рамках проекта «Мир-текст-музей», реализуемого совместно с Фондом Владимира Потанина и порталом «Цирк Олимп+TV».

Черно-белая стильная афиша «Цирка Олимп» стоит лицом к зрителям. Зрители суетятся, рассаживаются, занимают подоконники, прислоняются к стенам. Старая дама с иссиня-черными волосами бережет кому-то место рядом с собой. Высматривает проходящих, отпугивает посягающих. Появляется среднего возраста молодой человек в коротковатых штанах цвета хаки и рыжем берете, дама изо всех сил машет ему рукой. Объединяются, наконец.

«Но тут ничего не видно! – не находит успокоения молодой человек, — а я хочу снимать!» освобождается из-под опеки старой дамы и бредет дальше, кто-то усыновляет его в первых рядах и заставляет снять головной убор. Много мужчин в классических шляпах. Шляпы популярны!

Семинар открывает Андрей Рымарь. Говорит, что давно планировалось не только разговаривать о литературе, но и показывать литературу, и он рад, что все получилось.

Виталий Лехциер одобряет большое количество зрителей. За маленький столик на одного садится Линор Горалик, прелестная. Объявляет, что будет читать тексты из сборника «Общество органической ответственности»:

— Где была твоя голова?

— Склонялась к бегству, трещала о новостях,

пухла за Охтой, болела за ЦСКА,

выдавалась пленными за своего.

— Где были твои глаза?

— В Твери на затылке, в Москве на лбу;

косили камни, ели чужих,

ходили по воду в военкомат.

— О, глупые твои глаза!

Ах, завидущая твоя голова!

Зачем ты, черная твоя рука,

огниво служивому отдала?

У нас глаза — как мельничные жернова,

у нас голова трещит от ума, —

а мы несем во рту медяки,

куда нас родина высекла.

Читает стихи. Около часа. Публика слушает в молчании, с ненавистью смотрит на бедную девушку, доедаемую кашлем. Девушка густо краснеет и зажимает ладонью рот.

«Здрасьте». — «Здрасьте». — «Васяумер дома?»

«Васяумер на уроке в школе.

Кто ему звонит?» — «Сережаумер. Извините.

Жалко, что не дома».

Заканчивает вот этим:

В хирургическом пациенты орут, как резаные.

На больничном дворе среди чахлых розанов

собачка ежедневно проделывает трюк:

ест из рук

много разного,

от черствой горбушки до диетического творожка.

Собачку все кормят.

Она гордо ходит

по квадратам клумб, как своевольная пешка.

Подвывает воплям, когда оказывается у окошка.

В глазном отделении зрячие играют в шашки,

«Слышь, — говорят, — кошка».

Первый зрительский вопрос прекрасен: «Вы пишете юмористические стихи, потому что другие не получаются?»

«Совершенно очевидно, что я пишу юмористические стихи», — отвечает Линор под смех аудитории.

«Считаю, что искусство в любом виде является терапевтическим. И если хоть кому-то становится чуть менее больно, то оправдано все».

Звучит вопрос об эмиграции. «Страшно уезжать от языка, и в любом случает страшно стать человеком, смотрящим в другую сторону, начинающим свой день где-то там, далеко, с чтения российских новостей. К сожалению, в русском языке нет такого слова, обозначающего временную эмиграцию, а вот я в английском языке такое слово есть».

Любимые авторы, или, как нарядно сформулировал самарский поэт, «ваша литературная родина». «Реально много, на самом деле».

Что отличает детскую литературу советского периода и современную? «Мне нравится, что сейчас стало появляться разделение литературы для детей на возрастные категории. Появляются книги для подростков 11-12 лет, рассказывающие, как выжить в этом возрасте, как пережить трагедию повседневного существования ребенка. Правда, это более заметно на примере американских писателей».

Рассказывает о своем проекте «Устное народное творчество обитателей сектора М1»: «Эту книгу написала не я, а Сергей Петровский, он некоторое время находится в секторе M1- всего в аду, говорят, шесть обитаемых зон».

«Быть смертным в целом невыносимо», — говорит.

«Так вот, в аду есть метро. Три линии: длинная, короткая и кривая. Длинная ведет в старые нехорошие районы. В конце кривой находится сквер и выход. Короткая — всякое по мелочи».

Вопрос о совместном творчестве: роман «НЕТ» в соавторстве с Сергеем Кузнецовым и «Половина неба» — со Станиславом Львовским. «Как менеджер, могу сказать, что наша работа всегда была хорошо продумана и структурирована, каждый знал, что конкретно он должен сделать на этом этапе. С Сергеем Кузнецовым мы вместе сочиняли план, я писала тексты, он редактировал, вставлял что-то от себя. Со Станиславом Львовым мы тоже работали очень организованно, но немного по-другому – каждый писал по главе, и потом мы смотрели, чтобы эти главы хорошо сочетались друг с другом, и текст являл собой одно целое».

«В настоящий момент занимаюсь совершенно новым для себя делом – пишу оперу, вместе с композитором Борисом Филоновским. Это замечательный питерский композитор. Два месяца мы напряженно общались каждый день, и я придумывала ему идеи либретто, но все это было не то, что хотел видеть в своей опере композитор. Я сразу ему сказала, что поскольку совершенно не разбираюсь в музыке, то буду делать то, что он скажет. И вот совершенно случайно мне пришла в голову мысль рассказать о том, что же произошло девятого мая 2015 года; за следующие пять дней я написала либретто, целиком. Это очень интересный для меня опыт, работать »

Вопрос о написанной, но не изданной культурологической книге о педофилии, материалы для которой собирались Линор в течение нескольких лет. «Тема педофилии очень болезненна, я показывала свою книгу некоторым умным людям, и они все, независимо друг от друга сказали одну и ту же вещь. Если твои теории, сказали они, дадут хоть кому-то оправдание делать то, что делать не следует, то книгу публиковать нельзя. Я подумала, что это правильно. Сейчас слово «педофил», приклеенное к человеку, мгновенно стирает его с лица земли. Раньше таким словом было «фашист», например».

И еще: «Давно интересуюсь теорией детства. Так возник интерес к этой теме, сложной теме. Эксперты не могут с ней работать, слишком велико напряжение. Здесь есть только один дискурс – дискурс проклятий, и всё».

«Раздражающие меня моменты, как правило, не связаны с окружающими людьми. Обычно меня бесят и доводят до белого каления вещи, с которыми я не могу справиться физически».

«Я – человек сообщества. Возможность общаться с людьми своего круга много значит для меня. Важно еще т о, что есть люди, для которых пишешь персонально. Пока я в своем уме, то жду одобрения от пяти-семи человек. Это адресаты».

О «Биографиях поэтов, рассказанных ими самими» — «Буквально вчера записали биографию Льва Рубинштейна. Читателю никогда не приходится рассчитывать на то, что поэт напишет собственную автобиографию. Поэту же никогда не приходится рассчитывать на то, что ему будет предоставлено право рассказать именно то, что хочется, так, как хочется».

«Мы находимся в редкой ситуации, до сих пор никогда не возникавшей до сих пор в России: существуют два активно действующих поколения литераторов, и это совершенно не отрицание друг друга, а развитие».

«Единственное, чего я боюсь, это сделать что-нибудь такое, что придется честно сказать себе: "Я сделала говно"».

Видео: А. Лашманкин.

6 thoughts on “Линор Горалик в Литмузее: «С божьей помощью…»”

  1. Спасибо, конечно, но музей пока только литературный (не художественный)

    Ответить
  2. Чудный текст!! Передаёт атмосферу, самоценен и достойное место уделено текстам Линор.

    Ответить
  3. А мы опоздали! Так обидно. Переоценили возможности транспорта общественного.

    Ответить
  4. «Единственное, чего я боюсь, это сделать что-нибудь такое, про что скажут: она сделала говно». — плюс один, как говорится. ИМХО, Линор Горалик — Фаина Раневская наших дней :)

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.