Бал водопроводчиков.

Пятого октября Самара широко отпраздновала день рождения водопровода.

Эту девочку я заметила еще во дворе большого строительного магазина Кубатура, расквартированного в бывших заводских цехах. Вы наверняка знаете такие слабо организованные дворы: всюду входы и выходы, полощутся гигантские банеры «лучший паркет здесь» и «навесные потолки небесной красоты». Асфальт исчиркан тормозными путями припаркованных автомобилей, и вот именно здесь, между старой «волгой» и новой «ауди» впервые появилась эта девочка. Вся ее голова была оплетена косами, в ушах болтались серьги – крупные зайцы. Девочка зажигательно ругалась с тремя бравыми женщинами в черных нейлоновых фартучках, местными служащими. Бравые женщины кричали в духе: «Понаехало вас здесь, учить нас, как торговать стремянками». Девочка ловко оборонялась собственно стремянкой, будто бы самурайским мечом. Метко назвала одну из нейлоновых женщин «могила наполеона». Та не растерялась и ответила «неубитой соплей». Чувствовалось, что общение доставляет участникам конфликта большое эстетическое удовольствие.

Я уважительно обошла компанию и проследовала в Струковский сад, где в саду уже играла музыка, и окоченевшие промоутеры раздавали буклеты «Самарскому водопроводу 127 лет». С глянцевой обложки буклета смотрела средняя по красоте фотография набережной, к тому же вывернутая наизнанку: правая сторона на фотографии стало левой и наоборот. Такие досадные мелочи не могли, конечно же, нарушить праздничной атмосферы Струковского сада, а всякие приставалы, оглушительно смеющиеся над неудачей полиграфистов, достойны общественного порицания.

«Самарскому водопроводу — 127 лет, — скажет чуть позже со сцены главный самарский водопроводчик Иван Ефанов, — а нашему малышу – 2 года!» И все вокруг яростно зааплодируют, будто бы мгновенно осознав, о чем ведет речь управляющий директор ООО «Самарские коммунальные системы». «Имеется в виду наша компания «Самарские коммунальные системы», — через небольшую паузу пояснит директор. Два года назад самарский водоканал приобрела бизнес-группа «Ренова», контролируемая олигархом Виктором Вексельбергом. Ивану Ефанову бы наверняка хотелось, чтобы аудитория откликнулась стройным хором: «Родному городу – чистую воду!», но ничего подобного не произошло, разве что с неба посыпалась снежная крупа.

Но это чуть позже, а сейчас к летней эстраде собирались водопроводчики, в одиночку и стаями. Хмурые поутру мужчины в теплых куртках, мелькали кепки, шляпы из фетра и трикотажные шапочки с неприличным названием. Из толпы выделялся худой гражданин в «петушке», лидере головных уборов восьмидесятых годов. Мужчины выдыхали недовольные приветствия в холодный воздух. Обменивались рукопожатиями и последними новостями по цеху насосных станций.

В гуще событий захотела оказаться девочка со стремянкой, и оказалась. Стремянку она крепко держала в руках, и даже облокотила ее на парковую скамейку, и сама немного нависла сверху, приняв позу одновременно обольстительную и угрожающую. Рядом расположился прилавок странного предназначения. На прилавке в емкостях плескалась вода. Воду охраняли три симпатичные женщины. Они предлагали прохожим определить её кислотность с помощью бумажных индикаторов, рыжих, как гриб лисичка. Не совсем понятно, чему служил этот эксперимент, так как на вопрос, откуда вычерпаны буквально вот эти пробы воды, из какой части самарского водопровода, женщины загадочно молчали, поводя утепленными плечами.

Девочка со стремянкой тоже поопределяла кислотность, хмыкнула, и вернулась на прежние позиции. Тем временем водопроводчиков прибывало, редких сопровождали грозные жены, закутанные в павлово-посадские платки поверх меховых шапок. Холодало. Вечерело. Смеркалось. Подступающий полдень ничему этому не мешал. Среди присутствующих нарастало напряжение –словно все ожидали триумфального прибытия Вексельберга, чтобы он каждому пожаловал тысячу рублей, лучше пять.

«Чем живет сейчас народ? Это наш водопровод!» — скандировали со сцены бодрые молодые люди в красных майках поверх пальто. При этом они подпрыгивали.

Вексельберг не приехал. Хмурые водопроводчики разбились на группы по интересам. На свет были извлечены фляжки и миниатюрные бутылочки с привлекательным стылой осенью содержимым. Лица водопроводчиков менялись не хуже индикаторов для определения кислотности. Широкие улыбки растягивали порозовевшие губы. Разной степени выбритости щеки окрашивались багрянцем.

«Нас снабжают коммунальные системы и не знаем мы технической проблемы», — откровенничали молодые люди в красных майках, все так же прыгая. «СКС в Самаре – это тема! Развиваем коммунальные системы», — продолжали они.

Злые языки немедленно переделали последнюю фразу в «развалили коммунальные системы», злые языки есть везде, даже среди повеселевших водопроводчиков. Впрочем, присутствующие уже были вполне готовы к патриотическим речевкам, песням и коллективным пляскам. Некоторые уже и танцевали, раскачиваясь, все это сильно напоминало медитативные практики суфиев с названием зикр: суфии, бородатые мужчины в мусульманских одеждах, бодро кружатся в большом количестве, ритмично выкрикивая слова молитв: «ля ила ха ильляля», например. Это про Аллаха, что нет другого бога, так думают все мусульмане, и, в частности, суфии. О чем думают водопроводчики, вряд ли выразишь парой слов, тем более арабских, да и стоит ли пытаться.

Девочка со стремянкой не теряла золотого времени даром. Она уже беседовала с двумя молодыми водопроводчиками, сжимая в руке картонный стаканчик. Из стаканчика не отпивала, только иногда нюхала его с таким выражением, будто бы это ацетон. Но молодые водопроводчики ничего, не обижались.

Торжество набирало обороты. Конферансье предупредил, что вскоре начнутся конкурсы и шарады. Его речь была встречена настоящей овацией. Лучшим начальникам цехов вручали грамоты, сувенирные зонты и пакеты подарков, но небольшие. Небо продолжало швырять гадость в лица. Через дорогу протекала Волга, лучшая подруга любого водопроводчика, потому что все там начинается, в Волге, все там и заканчивается.

Это я не в смысле «Грозы» Островского, если что. Это про водопровод, про водопровод.