Совсем немного про исторический центр Куйбышева.

В 60 – 70 годы жизнь в Куйбышеве бурлила. Не останавливалась она, по слухам, и раньше, но это не на моей памяти.

Горожане старались проводить свободное время в центре города, где сосредоточены основные культурные и околокультурные заведения. А находились они (и сейчас) в Самарском и Ленинском районах, то есть в исторической части города.

Садясь в такси, в любом дальнем районе, можно было просто сказать водителю: « В центр!» И только потом, по ходу, уточнить на какую именно улицу свернуть.

Не все горожане проводили свои вечера в Оперном и Драматическом театрах или в Филармонии. Многие из относительно состоятельной публики проводили их в ресторанах, расположенных в центре города, и находились они, практически, на одной линии, плавно перетекая из Самарского в Ленинский район: «Центральный», «Жигули», «Парус» и «Волга».

Народ попроще проводил время в кафешках: в «Берёзке» (впоследствии ставшей «Молодёжным»), в «Снежинке», в кафе «Мороженое» (рядом с кинотеатром «Художественный») и в ряде других. Они тоже находились «на одной линии», что и рестораны исторического центра, как бы разбавляя их «обилие».

Основное отличие кафе от ресторана заключалось в том, что в кафе запрещалось подавать водку.

Но можно было извернуться, как это делали в «Берёзке», предлагая, скажем, коктейль «Летний» — тонкий стакан, в нём 100 (или 50, но это уже – рюмка) грамм водки, а на дне парочка вишенок. Очень красиво смотрелось! Иногда край стакана украшали сахаром и подливали чего-то желтого, лимонного, для вкуса. Но тогда это уже не «летний», а, скорее, «осенний» напиток получался. Фирменное блюдо «Чинахи», исключительно хорошо приготовленное, прославляло «Берёзку» на весь город.

Долгое время гардеробщиком в этом кафе работал дядя Коля, вежливый и очень занудный. Принимая одежду, он бубнил: «Мы рады видеть вас в нашем кафе. Сегодня мы приготовили для вас фирменный салат «берёзка», и всё в этом духе. Отдавая одежду, он получал свою таксу – 15 копеек. Тех. Кто давал 10, считал жмотами, запоминал и не тратил на них впоследствии свою «приветственную тираду». Если клиент собирался уйти не отблагодарив, дядя Коля печально смотрел ему в глаза и грустно спрашивал: «Вы мне ничего не дадите?» На бестактный встречный вопрос «что» или «сколько», дядя Коля отвечал: «15 копеек, но 20 было бы намного лучше». Номерок с монетой он брал обеими ладонями, накрывая сверху одной, а другой поддерживая снизу.

Цены были вполне доступными, но, разумеется, не для ежедневного посещения. Незадолго до призыва в армию, в марте 1970 года, мы втроём пошли в «Снежинку», на Куйбышевской, около музучилища. Пили хорошее (так, правда, нам казалось) вино, ели салаты, жареное мясо, десерт, заказывали (за «рупь») не один раз музыку, расплатились сиреневой двадцатипятирублёвкой. (Круто!) Получили сдачу, из которой отблагодарили официанта чаевыми. А на барабанах в тот вечер играл Сергей Нотарев – «Малыш»!

* * *

На рубеже 60 70 годов по разделительной полосе на улице Куйбышева (в основном, по кварталу между Ленинградской и Некрасовской) ходил высокий, не молодой уже, милиционер – старшина Малинин – городская достопримечательность того времени. Ходил и свистел в свисток, предупреждая попытки граждан перейти улицу не по пешеходному переходу. А он, этот переход, был и в центре квартала, где располагались три кинотеатра: «Художественный» на одной стороне и «Ленинского комсомола» с «Молотом» — на другой.

Человеком он был принципиальным и очень зорким. Поэтому у местных мальчишек – «экстремалов» считалось особым шиком перебежать улицу у него за спиной.

Взрослых нарушителей старшина, быстро шагая, догонял на тротуаре и штрафовал, к их неподдельному изумлению.

Сапоги у старшины всегда блестели – за углом, на Некрасовской, находилось ателье «Ремонт обуви», где он был частым гостем. За голенищем он носил длинную бархотку, и быстренько доводил свою обувь до зеркального блеска.

«Прославился» старшина тем, что как-то оштрафовал своего начальника. За неправильный переход улицы, естественно. Осознанно и принципиально оштрафовал – перед законом все равны.

Возможно, пытаясь избавиться от старшины, непосредственное начальство захотело переместить его. С некоторым даже повышением по службе, но старшина отказался, оставаясь постовым.

На пенсию он ушёл с медалью и с правом ношения милицейской формы на «гражданке». В этой форме, уже во второй половине 80-х, он приходил в видеосалон клуба «Рассвет» (бывший клуб «Швейников»), платил, хотя мог бы не делать этого – так пускали, рубль. Садился всегда сзади – всё под контролем – и смотрел буржуйские фильмы.

* * *

Молодёжи хотелось частого общения, особенно в тёплое время года. И она общалась. Сначала ребята собирались на площадке около кафе «Три вяза» (там сейчас гостиница), опять-таки на Куйбышевской. Рядом, так уж получилось, был опорный пункт милиции, в нижнем правом крыле кирхи, и горком комсомола напротив. Большое количество волосатых «заджинсованных» молодых людей и девушек в миниюбках и чудовищно расклешенных цветастых брюках как-то напрягало милицию и комсомольцев, которые должны были (по идее) «воспитывать» молодёжь.

Частые облавы вынудили ребят сменить место встречи. «Тусовка», появившееся тогда слово, переместилась за Драмтеатр, в Пушкинский скверик. Рядом частенько появлялся передвижной пост милиции – мотоцикл и симпатичная девушка с длинными вьющимися волосами – милиционер Лена. «А Леночка, а Леночка – милиции сержант»…

Ей было интересно разговаривать с ребятами, а те дарили ей магнитофонные катушки с записями разных групп. Всё было на английском языке. Это считалось естественным. Кобзон, Лещенко и «Самоцветы» звучали по радио, и никому бы в голову не пришло записывать их на магнитную плёнку.

Местная газета напечатала статью «Косогор» про тусовку в Пушкинском сквере, где подвергла «остракизму» длинноволосых молодых людей (странного вида) и девушек, «у которых было не всё в порядке с понятием «девичья честь».

А ребята радовались – о нас пишут!

Вспоминается первый приезд Градского в наш город. С группой «Cкоморохи». Концерт состоялся 3 сентября 1972 года в «Струкачах», в Летнем театре. Стоя около Музучилища на Куйбышевской, Градский продавал билеты. Практически никому не известный исполнитель!

— А Битлов будете играть? – спрашивали покупатели билетов.

— Будем, будем, — заверял Александр Борисович, — и не только. Много чего будем.

И сыграли! И так здорово, что народ не хотел расходиться после концерта.

«Комсомольцы догнали нас на набережной, мы шли в гостиницу, и слёзно попросили вернуться и поиграть ещё какое-то время, — вспоминает сейчас А.Б.Градский.

Побывавшие на том концерте, до сих пор помнят ту энергетику, тот кайф.

Так жил наш исторический центр в то время. Был, конечно, и сквер «Калинина» (на Безымянке») со своей танцплощадкой, и ресторан «Север», были и люди, которые дальше этих мест не желали ходить. Но это – отдельная история.

Изменилось многое, даже само понятие «центр».

Недавно мне попалось на глаза объявление – кто-то хотел поменять однокомнатную квартиру, улучшенной планировки, на площади Куйбышева на «равноценную поближе к центру».

Тут же возник вопрос – к центру чего? Площади?…

Николай Епифанов

Фотографии из архива Бичурова.

5 thoughts on “Совсем немного про исторический центр Куйбышева.”

  1. В Куйбышеве никогда не использовали слово "центр"!!!! Гулять все ходили и ездили "в город". кстати, и сегодня, в Самаре, говоря о районе исторического центра все употребляют слово "город". Поточнее нужно быть в своих воспоминаниях

    Ответить
  2. Поправку принимаю, как и пожелание быть поточнее. Добавлю, что старшину звали Олег Павлович Калинин. В "Ремонте обуви" он чистил зимой валенки, в остальное время года — сапоги, и всегда пистолет.

    Ответить
  3. "Анонимный", а где Вы жили в Куйбышеве, если Вы говорили "город" вместо "центр"? Если вы жили в городе, то "центр" был с расплывающимся радиусом от пересечения Куйбышевской и Ленинградской. Для кого этот радиус был в 1-2 квартала, для кого — по Куйбышевской от площади Революции до "Трех вязов" и дальше, до театров. По Ленинградской — от дома Специалистов до старой набережной с речным вокзалом и ее летними кафе. "Город" был как антоним дальним районам (Безымянка, мехзавод, 18-й километр, Сухая Самарка, районные центры и сельская местность) и дачам. Меня всегда забавляло, что москвичи, в конце лета перебираясь с дачи в городские квартиры, говорили "вернуться в Москву". В Куйбышеве говорили "вернуться в город". Так что "центр" существовал и все таксисты это знали. Это был "старый" центр :-)

    Ответить
  4. У нас окна выходили на Куйбышевскую. Я покупал свисток в » Спорттоварах»,и когда «свистулькин» проходил и кто-то пытался за его спиной перебежать улицу,я свистел в свисток…люди шарахались — я смеялся, ,иногда даже вместе с мамой…

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.