По фигу мороз. История одной коммунальной аварии.

На усиленный режим работы переведены аварийные и спасательные службы городов и районов области, — сообщил мне накануне вечером департамент информационной политики администрации губернатора Самарской области. Поэтому я совершенно не взволновалась, когда в десять часов вечера отключили электричество.

— Подумаешь! – легкомысленно сказала я детям и коту, — какая важность! когда аварийные и спасательные службы приведены.

— Переведены, — отрывисто поправил меня сын, — неужели трудно произносить правильно.

— Переведены, — покладисто согласилась я.

Дети и кот зашевелились в темноте. До критической минуты отбора электричества мы сидели на диване и смотрели дурацкий фильм после программы «Время», что само по себе абсолютно не повод к последующей зловещей цепи событий.

— Дай мне свой телефон! – сказала дочь преувеличенно громко, будто бы в темноте все немного оглохли, — у меня разрядился! А мне надо вызвать такси! Меня ждут в гостях!

— В каких гостях, — сказала я, — минус тридцать четыре градуса. Мороз. Вечерняя телепрограмма в разгаре. У семьи коммунальная катастрофа. Огонь погас. А ты – в гости.

— Да! – сказала дочь, — меня ждут на Бубнова! Четыре.

— Не давай ей телефон, — отрывисто сказал сын, — как мы останемся без телефона. Она на Бубнова. А мы без телефона.

— Так твой же еще есть, — сказала дочь резонно.

— Я свой не дам, — отрывисто сказал сын и погладил кота.

Мы прошли на кухню и зажгли две свечи. Одна свеча имела форму деда мороза на лихом коне, а вторая – эллиптического гиперболоида. Еще была третья свеча – простой цилиндр, но ее вместе со стеклянным подсвечником моментально расколотила дочь.

— Тебе на Бубнова пора, — отрывисто сказал сын, собирая осколки. – Четыре.

Дочь невнятно огрызнулась.

Мы открыли дверь на лестницу, чтобы оценить масштабы катастрофы. На лестнице стояли уже многие соседи. Соседи говорили так:

— Вот, света нет. Как плохо без света! Прямо руки не сполоснуть.

Сосед снизу немного поковырялся в распределительном щитке и авторитетно заявил:

— Тут без фазы ничего не попишешь.

Трудно сказать, что сосед имел в виду, но он немедленно схватил свою жену за локоть под меховой кацавейкой и увел домой.

— Надо звонить в аварийку, — решили соседи. И я стала звонить. Потому что очень ответственная. И мне грустно без света.

— Здравствуйте, — сказала я аварийному диспетчеру, — на Максима Горького, 127, нет электричества.

— А зачем вы нам-то звоните, женщина? – удивилась аварийный диспетчер. – У нас вашего дома нет на обслуживании.

— Как это – нет, — сказала я, — когда я ваш телефон взяла аккуратно с квитанции за коммунальные услуги.

— Не знаю, женщина, что вы и откуда взяли, — приветливо заметила диспетчер, — но мы ваш дом не обслуживаем, и не собираемся, так и знайте.

И повесила трубку. Квитанция содержала еще два телефонных номера. Я набрала второй. Мобильный телефон пожаловался, что у его батареи осталось совсем немного заряда. По второму номеру ответила прежняя диспетчер, визгливо закричав:

— И не звони сюда больше!

Я удивилась. Это прозвучало странно. Будто бы я была телефонным хулиганом, изводившим диспетчера с утра до вечера вопросами типа «а это зоопарк?», или была любовницей диспетчерова мужа, требующей «дать, наконец, человеку свободу, потому что он любит на самом деле меня». Я даже вышла в темный коридор и немного повспоминала, не делала ли я этого в действительности. А то вдруг чего забыла. А человек страдает. Вон, трубки кидает, нервничает на рабочем месте, в самую холодную ночь года, когда все аварийно-спасательные службы приведены. То есть, переведены.

Меж тем дети спорили. Предметом их спора был вызов такси, который они осуществили с моего аппарата, но назвав для связи номер сына. Ответа никакого не было, и сын отрывисто признался, что, кажется, свой номер он назвал неправильно.

— Дебил, — говорила ласково дочь, — даун. Мама, ты уверена, что он родился без отклонений?

Она уже натянула лыжные штаны и напоминала сноубордиста в отставке.

Я не стала вникать, но набрала заветный номер аварийно-диспетчерской службы. Звонок сбросили. Я набрала снова, закусив губу. Звонок сбросили. Так повторялось семь раз по одному номеру, три раза – по другому. Кот вспрыгнул мне на колени. За окном стояла ночь, зима, и космический холод. Не совсем, конечно, космический, но так элегантнее звучит.

На одиннадцатый раз я дозвонилась. Та же самая диспетчер, скрепя сердце, решила немного поработать. Заставила себя. Все-таки велик русский человек! Ему, понимаешь, названивают всякие придурки без света, а он ничего! Не сдается, не сдается, никогда не сдается! Берет трубку и разговаривает!

— Так, — сказала диспетчер, — то есть, у вас, женщина в квартире нет электричества, и вы звоните в аварийную службу.

В ее голосе звучало осуждение. По мнению диспетчера, беспокоить аварийную службу следовало совершенно в другие моменты, более занимательные.

— Во всем доме нет электричества, — сказала я, оправдываясь.

— За других-то не отвечайте, женщина! – товарищески посоветовала мне диспетчер, — за себя говорите!

— Во всем доме нет, — глуповато повторила я, женщина.

— А вы прямо пробежались и проверили! – звонко рассмеялась диспетчер.

— В общем, да, — сказала я, — в нашем доме восемь квартир.

— Ну и ладно, — обиделась диспетчер.

Помолчала. Я ощущала, как дьявольски шевелятся мысли в ее диспетчерской голове.

— Мужчина у вас в квартире есть? – внезапно спросила она с личным интересом.

— Нет, — ответила я.

— Ну, все понятно, — все поняла диспетчер, — все понятно!

Она оживилась. Даже немного начала прощать меня за нелепые ночные звонки. Но я все испортила.

— Какое-то праздное любопытство, — сказала я. И добавила, — сударыня.

Это было ошибкой, большой ошибкой. Потому что буквально парой фраз диспетчер поставила меня на место, объяснив, что женщины, счастливые в партнерском союзе, зачастую имеют занятия поинтереснее, чем звонить в службы и требовать устранения причин коммунальных аварий. А ей, диспетчеру на копеечной зарплате, только и остается, что безмолвно сносить нападки злобных оголтелых баб, нищенски снующих по своим хатам без электричества и мужчин.

Диспетчер испустила последний победный клич, но бригаду все-таки выслала. Буквально сжав волю в кулак. Потому что виданное ли дело, такие неприятные жильцы.

И нам починили электричество! Приехала бригада, и на входе в дом что-то там присобачила. Мы вывалились на лестницу с сыном, дочкой, свечами и котом. Бригада сказала:

— Давайте стремянку. У вас потолки высокие. Упаси бог, — сказала бригада, — такие потолки иметь.

— Наша стремянка, — сказали мы, — находится в данный момент у соседей. Мы ее отдали для их, соседского, ремонта. Они обои решили переклеить. С рисуночком повеселее.

— Не морочьте нам голову, — сказала бригада, — гоните стремянку, а то чинить перестанем.

И мы пошли с бригадой к соседям. А чего соседи нас с бригадой испугались, это я не знаю. Мы выглядели хорошо: я, кот, сын, дочь, свечка, два мужика с фонарями и в спецодежде. Кто ж виноват, что соседи уже давно спали и долго перекрикивались внутри грустными голосами, типа, кого несет, и света еще нет, к чертям собачьим.