Не ВАЗом единым

Тольятти отстоит от Самары на 91 километр, дорога повторяет излучину Волги – если Самара в крайней справа точке синусоиды, то Тольятти – в крайней слева, дальше река перестает петлять, и спокойно продолжается. 91 километр – это ерунда, по настоящим-то меркам, такое расстояние можно преодолеть за час, полтора, в Москве люди вообще путешествуют по полдня, с работы-на работу. И вот-вот затеют объединение всего со всем, агломерацию Самара-Тольятти, жить нам в одном мегаполисе, мегаполисы – тренд сезона.

Но пока Тольятти – другой город. Не похожий на Самару. Тольятти негомогенен, он порван на куски, Автозаводской район отстоит от Центрального, Центральный – от Комсомольского, отдельно Портпоселок и поселок Шлюзовой. В промежутках между городскими района «зеленка» — зеленая зона, почти что лес, но густо и страшновато населенный. Тут иногда пропадают люди, заходят, не возвращаются, и семьи ищут их, клеят объявления на окна маршруток и обновляют статусы в социальных сетях. Кстати, Тольятти сидит «в контакте», нафиг ваш фейсбук.

В Тольятти нет расслабленной атмосферы богатого города, как в Самаре. Самара научилась прикидываться курортом, особенно в части набережной, даже и пальмы подогнали. Если Самара — музыка реггей, то Тольятти — определенно рэп. В Тольятти люди не гуляют, потому что днем негде, а ночью — страшно. Передвигаются на автомобилях (центр российского автопрома!) и плохо ориентируются в местной географии. Знают улицы в составе своего квартала (ударение на первое «а»). Жители «Старика» (Старый город) не бывают в «Новике» (Новый город), и наоборот — тоже.

В прошлый раз я приезжала сюда в самый холодный день года и боялась замерзнуть на федеральной трассе; на ближайшие дни в связи с аномальной жарой объявлено штормовое предупреждение. Возможно, сегодня один из жарких дней лета, плюс тридцать восемь. Утро не дарит никаких иллюзий прохлады, в одиннадцать утра тольяттинский асфальт раскален и изобильно делится теплом. Площадь Свободы в Центральном районе выбрана мною не случайно. В связи со строительством Жигулевской ГЭС старый город Ставрополь был полностью затоплен и отстроен на новом месте. Здания вокруг площади Свободы – одни из старейших. Добротные дома сталинской планировки (все по четыре этажа), мэрия, районная администрация, театр кукол и стадион. Встречаются громоздкие вывески «Химчистка», буквы одна над другой, или «Паркмахерская №2», памятник советской эпохе. Пожалуй, это самое нетипичное для Тольятти место, площадь старорежимно усажена елками, пара скамеек занята ребятами со скейтами и гитарами, но они не катаются и не исполняют, просто болтают. Студенты.

«Он же накануне Бу Андерссона вызывал к себе, обсудить массовое сокращение среди рабочих на заводе! А теперь, раз он будет выбираться, то что-нибудь явно сделает для завода нормальное. Чтобы отдача была от народа!»

Обсуждают досрочную отставку губернатора Самарской области Николая Меркушкина, предстоящие в сентябре выборы и обещанные массовые сокращения на АвтоВазе. В январе новое руководство объявило, что в целях оптимизации затрат следует сократить 7, 5 тысяч рабочих и служащих. Увольняющимся по согласованию сторон в первые месяцы выплачивались компенсации (тройной оклад), но предложение заинтересовало немногих, и более пяти тысяч запланированных штатных единиц придется, что ли, увольнять насильственно. «Люди держатся за свои рабочие места», — правдиво отметил Бу Андерссон на встрече с губернатором Меркушкиным.

Вокруг Вечного огня быстро-быстро едет мальчик на трехколесном велосипеде. Его мама заметно отстает, подробно сообщая о себе в телефонную трубку: «Недавно развелась с мужем, и хочу познакомиться с мужчиной, но у нас это очень опасно. Как проверить, что он не ВИЧ- инфицированный, например? Среди моих друзей и знакомых уже четверо – ВИЧ, и двое до последнего не говорили своим половинам что они больны, хоть подписывали тонну бумаг, что обязаны информировать, но никто, никому, ничего… Что делать?» Слушает ответ. Мелко кивает головой.

Вечный огонь в Тольятти часто становится буквально ареной для шокирующих общественность происшествий. В начале мая юная горожанка влезла чуть не в горелку и фотографировалась, принимая позы. Экспериментировала с подолом юбки, а потом выложила снимки на стену в «контакте» (никакого фейсбука в Тольятти). Пост вмиг собрали пятьсот шестьсот и более комментариев, большинство респондентов корило девушку за неуважение к памяти, но были и поклонники.

Именно здесь активисты ЛГБТ раздавали презервативы населению, привлекая внимание к проблемам как раз ВИЧ-инфицированных, число которых в Тольятти катастрофически растет.

Еще один монумент Вечного огня расположен в Парке Победы – это Автозаводской район, Новый город, суровый к чужакам и инакомыслящим. Идеальный муравейник, коллекция многоэтажек, выстроенных за последние сорок лет. Жители Нового города считают, что жить в Центральном районе – мрачно и признак декаданса. Жители Старого города смеются над одинаковыми кварталами Нового города и единственным парком. Здесь, у Вечного огня, пару недель назад одна женщина легла спать, завернувшись в одеяло; писали, что перед этим она говорила вроде «дайте монахине отдохнуть», но монахиней не была, а была мертвецки пьяна.

Если Самара – это льняной костюм, то Тольятти – рваные джинсы и толстовка с черепами. Если Самара – это сорок зрелых лет и кризис среднего возраста, то Тольятти – подростковый бунт и недавние шестнадцать. «Тольятти – сложный город, там далеко не все можно продать», — так говорил директор одного тамошнего рекламного агентства заезжим из Самары торговцам.

В Тольятти из общественного транспорта есть троллейбусы, автобусы и маршрутки. Чтобы добраться от Площади Свободы до муниципального пляжа с шикарным названием Итальянский, нужно дождаться 91-ю маршрутку, проехать через «зеленку» и выйти на остановке санаторий «Надежда». Проезд оплачивают на выходе.

Санаторий «Надежда» славится высокими ценами, удачно обыгрывая свое местоположение — берег Волги, сосновый бор, красивые виды. Виды можно получить бесплатно, спустившись на Итальянский пляж, официально еще не открытый (обещают 10 июня). Сосны по краям. Горы напротив. Жарко, очень жарко, и на пляже много людей. Сидят на песке, на полотенцах, на ковриках для йоги. Ползают дети, детей хочется обуть во что-нибудь типа резиновых сапог и противогазов, потому что Итальянский пляж грязен, и будто бы специально засыпан стеклом.

Не только стеклом – куски металлических конструкций, мешки для мусора, пластиковые стаканы, ветхое тряпье, старые газеты – вот, а говорят, что бумажная газета умирает. Не умирает, находит вторую и следующие жизни на волжских пляжах.

Компания девушек пускает по кругу бутылку шампанского. Отпивают по глотку и прячут немедленно, потому что теперь можно получить исправительных работ за шампанское на пляже. Ругают запустенье: что такое, противно заходить в воду, то ли дело на платных пляжах. В «Фанни-парке» билет стоит триста рублей в субботу и воскресенье, в будни – двести пятьдесят, на четыре часа. Ругают безденежье: конечно, были бы бабки, загорали бы в приличных условиях, а то сидишь в помойке. Ругают знакомых мужчин: одни козлы, честное слово, вчера шла по тридцатому кварталу, так там компания так громко смеялась матом, что хотелось заложить уши кирпичом. Ругают мэра, Сергея Андреева: коммуналку подняли, свалка за Московским проспектом горит почти неделю, дороги ужасные, транспорт ходит из рук вон плохо, двести первый маршрут приходится ждать годами. Ругают Самару: жлобский город. Ругают младших братьев: совсем очумели, всей школой жуют насвай, эта гадость стоит тридцать рублей за пакет. Ругают свою работодательницу: совсем сбрендила, каждый вечер персоналу шлет письма, прикрепляет фотографии с ужином. Наконец, ругают Бу Андерссона: нашелся оптимизатор, уволить бы его самого, тогда бы запел, как миленький!

Из объемной сумки появляется на свет еще одна бутылка шампанского, хлопок, пена из горлышка заливает плечи и грудь одной из девушек, она радостно визжит. Подруга промокает ее полотенцем: «Хватит про завод, достало! Родители вечно про завод, клубнику вчера покупала у бабки, так она меня схватила за руку и причитала, что загубили город. Но Тольятти – это не только ВАЗ!» — «А что же еще?» — «Да что хочешь! Вид на Жигули».

Вид на Жигули роскошен.