Самара – город-курорт. Фонтаны и аттракционы в парках и скверах. Ежедневные круизы по Волге. Спокойные прогулки по набережной, плеск волны и желтый песок. Жигулевские горы – рукой подать до небывалых красот. Отдыхай, где хочешь и как хочешь. Правда, большинство горожан предпочитает расслабляться по местам: в собственном доме, на собственном диване. Однако иной раз такое времяпрепровождение чревато опасностями: самарские бунгало дореволюционной постройки разрушаются на глазах, угрожая завалить аборигенов историческим кирпичом.
Вход в квартиру через крышу
Баба Зина проживает на улице Самарской 51-53. Дом каменный, недавно покрашен. Свежая краска не скрывает потрескавшуюся штукатурку фасада. В реестре объектов культурного наследия заявлено, что здание построено в начале XX века и с 2008 года является памятником архитектуры регионального значения.
Поднимаемся на второй этаж, оглядываемся по сторонам. В подъезде стены и потолок тоже недавно красили. Однако над пролётом с потолка сыпется побелка. Его поверхность рассечена глубокими трещинами, создаётся впечатление, что у потолка вырос живот. По всей видимости, это подвесной потолок, который вынужден удерживать воду, без проблем струящуюся сверху. С неба.
Мы на месте. Баба Зина с некоторой опаской открывает дверь. Сразу же приглашает в проблемную комнату. Наказывает тщательно протереть обувь. «Я вчера полы во всём доме мыла» — объясняет старушка. А через мгновение добавляет: «Упала. Думала так и останусь лежать, никому ненужная». Прохожу в комнату. Баба Зина указывает на потолок: «Там дыра целый метр. Прям над моей кроватью». Снимаю несколько панелей подвесного потолка. Пока занимаюсь этим делом, баба Зина признаётся: «Хотела продать эту квартиру и купить одну комнату. Но никто не решается покупать».
Панели сняты. Глазам открывается старинный, чёрно-коричневый потолок с большой дырой, сквозь которую виден чердак и крыша. В один прекрасный момент, когда муниципальные служащие зашагают по чердаку, чтобы сделать что-то общественно-полезное, они могут благополучно провалиться прямиком на кровать бабы Зины. Для служащих посадка будет мягкой.
Бесполезно?
«Звонила дежурному по городу. Бесполезно! Никто не приходит! Крышу крыли в марте 2012. Когда ещё снег там лежал. Кто так делает?» – недоумевает старушка.
Интересуюсь, пробовала ли она жаловаться. «Конечно!» – отвечает баба Зина: «Когда в очередной раз крыша протекла, написали заявление. С Ленинской, 25 [аварийно техническая служба Самарского района – прим. автора] приходил мужчина – управляющий. Сказал, обходить это место, чтоб мне на голову ничего не упало. Посмотрел и ушёл».
Пока мы вставляем панели одна в другую, старушка неустанно крестится и тихо повторяет одно слово: «Бесполезно». Потолок собран, и баба Зина неожиданно оживляется: «Раньше, конечно, было лучше жить. Домоуправление всё делало. Позвоню – приходят. Не позвоню – всё равно приходят, проверяют, как живёшь. А сейчас кому бы ни позвонил, никого нет на месте. Приходится ждать месяцами. Потом приходят, смотрят и уходят. Ничего не ремонтируют!».
В этой квартире баба Зина живёт уже 48-ой год. Здесь жила и её мама. Одним словом, из квартиры не отпускают воспоминания о прошлой, хорошей жизни. Об этом баба Зина говорит прямо: «Не хочу к детям переезжать. Они на работе целый день. А я одна что ли сидеть буду? Здесь всё родное. Посмотришь в окошко, кто-то идёт, поздороваешься, поговоришь украдкой».
Поле боя – крыша
Пока беседую с бабой Зиной, она проводит небольшую экскурсию по своей квартире. На кухне большое окно, в которое виден чёрный ход. Попасть туда можно только через соседний подъезд, который поражает своей роскошью: мраморные стены и ступени; железные, узорчатые перила; с потолка свисает замысловатая металлическая конструкция с горящими лампочками. На первом этаже красуется вывеска: «Самараинтур» — становится ясно, кто обеспечил шикарный ремонт в подъезде старого дома.
Поднимаюсь на третий этаж. Дверь открывает молодой человек, который после некоторый препираний провожает до чёрного входа. Последний представляет собой темную лестничную площадку, между перилами которой натянуты верёвки с бельём. Бросаются в глаза огромные склады мусора. Здесь имеется выход на чердак. Это небольшая деревянная дверца, которая с трудом открывается и пропускает на чердак человека очень маленького роста.
На чердаке нет света. Пробираюсь через огромные деревянные балки, вооружившись карманным фонариком. Зонты разных видов, шины разным размеров, доски, ржавые колёсные диски, пакеты, тонны песка и пыли. Под ногами скрипит песок. И не просто скрипит, а ссыпается в маленькие дырочки чердачного пола. Прямо на голову бабы Зины и ее соседей. Но более всего меня удивили «овраги» в полу чердака – углубления засыпанные гравием. Возвращаясь к выходу, вспоминаю советскую кинохронику времен Великой Отечественной войны.
Издержки курортной жизни
Возвращаюсь в квартиру к бабе Зине. Она ходит по квартире с довольным видом. Собирается обедать. Не желая мешать, поспешно собираюсь. Перед уходом беседуем наскоро. Старушка внимательно выслушивает мои впечатление о посещении крыши. Потом, опираясь на ветхую трость, подходит к окну. «Да, основная проблема – крыша» — говорит она и указывает пальцем на трубу за окном: «Вот, повесили трубу недавно. С виду хорошая, новенькая, блестящая. А как дождь пойдёт, так вся вода прямиком в окно льётся. Всё потому, что никто не проверяет. Наляпают нового и оставят. А там хоть трава не расти».
Её взгляд останавливается на соседнем доме. Баба Зина горестно качает головой. Затем делится причиной своего расстройства: «Там, в соседнем доме, в первой квартире живёт Лариса. У неё молодой сын. 24 года. Зовут Алексей. Подрался с кем-то, получил по голове. Делали операцию. Но всё равно лежит. Уже пятый год. Не встаёт. И у них крыша тоже течёт. Ой, как течет! Ходили в управление, просили заново крышу покрыть. Бесполезно!».
Выхожу на улицу. Нужно сфотографировать злополучную трубу, в которую не поступает вода во время дождя. Захожу во внутренний двор через арку. В одном углу мужчина жарит мясо на мангале, в другом женщина средних лет устанавливает лежак, намереваясь позагорать. Не слышно ни шума двигателей машин, ни отрывистых возгласов прохожих. Ветер убаюкивающе шелестит листьями, солнце нежно кидает на тело лучи. Красота, красота, курорт!
Однако вот он – памятник архитектуры регионального значения, ветхий, с дырявой крышей, к которому прикреплена недействующая дождевая труба, а в одной из квартир от всего этого уже несколько лет мучается баба Зина, которая ни в чем не виновата.
