Город напыжился в неясном ожидании президента Путина. Люди делятся тревожными историями о том, как чей-то самолет не посадили вовремя, а заставили нарезать круги над Жигулями, чтобы борт номер один (это уже мем) без забот и горя посадили в Усолье. Президент иногда отдыхает в Усолье, от государственных дел. А после Усолья, продолжают люди, президент непременно завернет в Самару, это факт. И город ждет.
Историю про самолет рассказала мне Сусанна Петровна, черный маклер, иными словами — специалист по продаже недвижимости. Я встретила ее в воскресенье утром на Ленинградской, она несла два ноутбука в одной руке, и российский флаг – в другой. Это был небольшой бумажный флажок, но выглядело впечатляюще.
— Я из Астрахани возвращалась, — сказала Сусанна Петровна возбужденно, — было там одно дело, подробности позже. И вот, лечу я в самолете, лечу, чемодан денег на коленях, а тут начинают вокруг бегать стюардессы и говорить, что все в порядке, но посадка немного откладывается, по техническим причинам. Я уж и с жизнью начала прощаться, я уж и молитву вспомнила, отче наш. Почти вспомнила…
Сусанна Петровна более всего напоминала белочку: небольшая головочка, выпуклые нежные глазочки, хорошенькие зубки и маленькие ручки. Ни одного разговора она не провела, оставаясь на одном месте. Суетливо сновала из угла в угол, если помещение. И вообще могла убежать за поворот, если на улице. Сусанна Петровна мне очень обрадовалась. И сразу пересказала молитву. Отче наш, ту часть, что вспомнила во время беспокойного полета.
— Иже еси на небеси, — старательно проговаривала она, — да святится имя твое…
Выяснилось, что вспомнила Сусанна Сергеевна до слов «и отпусти нам долги наши». Мы присели на лавку близ сцены у торгового центра Опера, где неорганизованно плясали случайные дети. Детям пришлось плясать под известные композиции команды «Гражданская оборона», которые исполнял уличный певец под гитару. Девушки студенческого возраста в униформе раздавали как раз российские флажки из картона. На случай, если президент все-таки приедет, а весь город, как один, машет ему российским флагом.
— Расселяю сейчас коммуналку, — говорила Сусанна Петровна, перестав молиться, — такая вкусная коммуналка, ум отъешь! На Красноармейской, в Челышевском доме! Ой, и не говори! Намаялась! Там три жильца, две бабки, один алкоголик. Бабок я в «хрущевки» на Хлебной площади вывезла, они в старом городе хотели, обломки цивилизации. С алкоголиком возникли проблемы…
Тут Сусанна Петровна отбежала к сцене, и последние слова выкрикивала издалека. Вернулась, добыв еще пару флагов, склонилась к моему уху и доверительно прошептала:
— Мы с компаньонкой решили ему просто денег отдать. Ну, как бы, бери свои полтора миллиона, и вперед. А он говорит: вы чего, бабы, нельзя мне денег, я пропью сразу. А мы ему: поди сразу не пропьешь. А он: обязательно пропью, я свою норму знаю. И тогда мы его к сестре повезли. Сами, сами, вот этими самыми руками взяли, и повезли. Она живет черт-те где, под Астраханью. В степи. Ты бывала под Волгоградом, в степи?
Кивнула головой. Я бывала под Астраханью, в степи. Сусанна Петровна оказалась этим очень довольна. Она схватила меня за рукав и проговорила по слогам:
— О-бал-ден-но-е место! Я никогда не думала, что такие вообще есть. Идешь: какие-то кругом травы, иногда сухие, иногда зеленые. Мыши бегают, шуршат. Вдруг неожиданно — поселение. Городского типа. Откуда? И мы туда алкоголика привезли. К сестре. А сестра его не берет. Ну, женщину тоже понять можно…
Сусанна Петровна опять сбегала к сцене, погладила по голове случайных танцующих детей, вернулась и нервно закурила:
— И миллиона, говорит, мне никакого не надо, только заберите это чудовище обратно. Оказывается, у них какая-то история была в детстве, неприятная, он младшего братишку утопил. Ну, как утопил. Баловались мальцы, а он его корягой по голове, что ли, стукнул. Алкоголик — братишку. Нечаянно. А братишка – возьми, да утони. И вот эта сестра уперлась: нет, нет, и нет. Он, говорит, и меня утопит с нашим удовольствием. А компаньонка моя отвечает: тут степь кругом, утонуть не страшно…
Уличный певец завел про «все идет по плану». Кажется, петь громче было вообще невозможно. Российские флаги дрожали на ветру в ритм. Я предложила зайти в пиццерию, что неподалеку. Угоститься пиццей. Отдохнуть от подготовки к встрече президента.
— Что ты, что ты! — взвизгнула Сусанна Петровна испуганно, будто я ей предложила освежевать и съесть пробегающую мимо кудлатую собаку, — я вообще сейчас не кушаю. Голодаю десять дней. Чищу ауру. А то кармический сосуд переполнен. Через край. Да.
Она замолчала, затушила сигарету. «Россия, вперед!» — закричали вдруг девочки с флажками, будто бы это футбольный матч. Наверное, их научили так закричать. А я вдруг испугалась за судьбу алкоголика. Мне показалось, что они с компаньонкой бросили его посреди степи, а сами рванули в Самару завершать сделку. На самолете. Я просто-таки замерла. Представила суровую будущую зиму, бесснежную и беспощадную. Звездную ночь. Высокое холодное небо цвета чернил. Костер из веток саксаула, рядом — несчастный алкоголик растирает окоченевшие пальцы. Он замотан в отрепья, на голове — выношенный треух. Готовит что-то несъедобное в консервной банке. Ест, обжигаясь, руками. А рядом бегают сайгаки, и суслики спрятались в норах от мороза.
— Ты что? — потрясла меня слегка за плечо Сусанна Петровна, — я с ней разговариваю, а она молчит!.. Говорю, не буду никогда связываться с такими делами! В сплошном убытке осталась, еще и с компаньонкой поссорилась. Алкоголик, страшный ублюдок, прости Господи, прокатился с нами туда-сюда, развеялся, теперь еще и запил. И откуда деньги берет, не знаю. Один, в пятикомнатной квартире, сто тридцать квадратных метров, окна на два света!.. Балкон. Санузел раздельный. Дубовый паркет в хорошем состоянии…
Я выдохнула с облегчением. Хорошо, все-таки, что алкоголик вернулся в свою родную коммуналку и запил. Хотя, конечно, непосредственно в этом факте ничего хорошего нет. А черные маклеры от недвижимости — удивительные люди.
— Милая! – закричала Сусанна Петровна, привлекая к себе внимание девушки в униформе с раздаточными материалами, — а можно мне еще штук двадцать-тридцать флажков?
Девушка вывернула ей на колени бело-лазорево-алый ворох государственной символики.
— Для клиентов, — пояснила Сусанна Петровна, — как им будет приятно! Получить проект договора вкупе с российским флагом! И да – пойдем все-таки в пиццерию. Пожалуй, я смогу выпить кофе капучино. В честь президента.
— Почему в честь президента? – глуповато переспросила я.
— А в честь кого же, милая моя, — строго сказала Сусанна Петровна.
Уличный гитарист пел про дурачка, что ходит по лесу и ищет глупее себя. Проходя мимо, я не сдержала порыва и остановилась. Сунула в гитарный футляр сторублевку.
— А можете, — спросила я, — спеть нечто цыганское?
Гитарист без всякого удивления кивнул.
— Что надо, то и спою, — ответил скудно.
— К нам приехал наш любимый Владимир Владимирович дорогой! – спела сдержанно я. – Ну, и дальше, выпьем за Володю, Володю дорогого! Мир еще не видел красивого такого!
Сусанна Петровна оттащила меня за руку. Она была напугана.
— Сумасшедшая хулиганка, — сказала мне, — навязалась на мою голову!
Хоть я совершенно не навязывалась. Чего уж.
