История одного социального паспорта

По домам жителей области ходят агитаторы. Они спасаются от злых собак частного сектора, они штурмуют стальные подъездные двери, изобретательно врут в домофоны, что почта, почта. Квитанции, газетки! Счетчик общедомовой проверить, на предмет самовозгорания. Они хитро проносят в набитых сумах раскрашенные в три российских цвета социальные паспорта, необходимые для отчетности. Они не хотели. Их заставили.

В дверь мне и соседке напротив позвонили одновременно. Я открыла быстро, а соседка напротив — чуть погодя. Вышла на площадку, оправляя аккуратный фартук, с большим карманом и оборками. В руках она держала странную железную штуку, частично ржавую и не похожую ни на что. Может быть, отдаленно железная штука напоминала клаксон от велосипеда, но сильно увеличенный в размерах. И немного сплющенный. Будто бы по велосипедному клаксону долго били молотком. Иногда соседке удавалось извлекать из неопознанного предмета разнообразные звуки.

Агитаторы, мужчина в шерстяном костюме и милая женщина в горошек, поморщились. Им не понравилось музыкальное приветствие нашего дружного этажа. Они даже попросили соседку вести себя потише. Соседка не обратила внимания на это несуразное предложение и продолжила громыхать штукой.

— Как думаешь, — энергично обратилась она ко мне, — это может быть частью огнестрельного оружия?

— Какого, — спросила я.

— Да хоть какого, — махнула соседка рукой со штукой. — Любое сгодится.

— Ну, не знаю, — я задумалась. Мне хотелось быть полезной.

Агитаторы сильным кашлем напомнили о себе.

— Чего перхать, — сказала соседка, — буробьте о своем, да побыстрее. У меня, может, полчаса всего осталось, чтобы комнату обыскать. У меня, может, судьба уголовного дела решается. А вы приходите.

— Мы — агитаторы, — сказали агитаторы, глядя на соседку со смутным уважением. Вероятно, им впервые встретилась такая достойная собеседница.

— Вижу, — сказала соседка с неудовольствием и вновь немного позвонила штукой. — Прикинь, — обратилась ко мне, — вообразил, гад, что это так просто ему сойдет! Но-но! Не на ту напал! У меня уже участковый от повышенного внимания чешется, — странно закончила фразу.

Агитаторы заторопились. Достойная собеседница могла оказаться опасной. Слегка опасной. Взять, да и огреть агитатора-другого своим клаксоном по затылку.

— Скажите, — сказала милая женщина в горошек, — как вы оцениваете по пятибальной шкале работу системы здравоохранения в области?

— На два, — сказала я.

— Не смеши мои яйца, — одновременно сказала соседка.

— А если все-таки в баллах? — настаивала милая женщина.

— Ноль, — сказала соседка. — У нас случай был. На той неделе. Главный бухгалтер своей матери скорую помощь вызывала. За три часа никто! Все, говорят, машины на маршрутах. На маршрутах! Ну, чего, погрузила старуху в такси, поволокла в Пироговку. Не скажу ничего плохого, но в скорой ей хотя бы салон от рвоты отмывать не пришлось. Эта ее мать, дай ей бог здоровья, счастья, очень любит поесть. И как раз целого цыпленка-гриль заточила, перед ужином. Чего тут ждать, я вас спрашиваю, когда человеку восемьдесят девять лет?

Агитаторы потрясенно молчали. Они не знали, чего ждать, когда человеку восемьдесят девять лет. Мужчина в шерстяном костюме опомнился первым и сказал:

— Ну, пусть цыпленок. А работу системы образования в Самарской области вы как оцениваете, по пятибальной шкале?

— Два, — сказала я.

— Пять! — одновременно сказала соседка. Кокетливо тренькнула штукой. — А чего вы хотите? Всю жизнь в этой вашей сраной системе. А вы мне двойки будете. Совсем уже, да? Переправьте-ка ее ответ!

Соседка подкралась и дернула меня за подол платья. Я покачнулась и взвизгнула.

— Она тоже ставит образованию «пять», — пояснила соседка тем временем, — вы же видите, она растерялась, устала за день, путает цифры. Замаялась. Весь дом на ней.

— Ничего я не путаю, — сказала я возмущенно, — я ставлю образованию два, а то и кол!

— Знаешь, что, — соседка прищурилась, — тогда забудь ко мне приходить! То яйцо ей дай! То соли в блюдечке! То масла отлей! То водки!

— Какой еще водки, — сказала я, озираясь и краснея. — Фантазировать не надо.

Агитаторы многозначительно переглядывались, шевеля губами. Было совершенно очевидно, что они мне не поверили, а соседке — поверили. И что буквально представляют, как я стучусь в дверь и прошу водки.

— Не будем вспоминать о том, что нас огорчает, — великодушно предложила соседка. — Ставишь образованию пятерку?

— Ставлю, — сказала я.

— Так бы сразу, — соседка триумфально поиграла железной штукой как силач гирей. — Давайте, гоните дальше.

И агитаторы погнали дальше. По пятибальной шкале нами были оценены работы исполнительной и законодательной власти, правоохранительных органов, социальной защиты и что-то еще.

— Смешно, — сказала соседка и рассмеялась, иллюстрируя. — Законодательная власть! Трусы кружевные запретили, не могу.

— Трусы, — сказал агитатор со знанием дела, — это государственная дума. А мы вас о ситуации на местах спрашиваем.

Неизвестно почему, но словосочетание «ситуация на местах» привела соседку в восторг. Она заливисто расхохоталась и чуть не упала мужчине в шерстяном костюме на грудь. Железная штука выскользнула из ее слабеющих рук и покатилась по лестнице. Соседка перестала падать на грудь агитатора и побежала вслед. Вернулась, перевела дух.

— Так я сейчас о чем, — сказала мне деловито, — пошли, в твоем интернете посмотрим, на какую часть ружья похожа вот эта сложная фигня.

И соседка для наглядности покрутила перед моим носом конструкцией. Напоминающей велосипедный клаксон, и немного ржавой.

— А почему оно должно быть вообще похоже на часть от ружья? — задала я генеральный вопрос. Он давно волновал меня.

Соседка поцокала языком. Закатила глаза. Всем видом она намекала на свое нежелание иметь дело с такой неразвитой собеседницей. Но врожденное добросердечие взяло верх, и она пояснила:

— Да потому что! — сказала соседка, упокоив, наконец, железную штуку в емком кармане фартука, — потому что за хранение и изготовление огнестрельного оружия он сядет, как миленький! Не будет здесь мне глаза мозолить. Прости господи.

Агитаторы чуть сдали назад. В их планах еще было разузнать о наших предложениях по улучшению жизни района, но работа немедленно позвала их в дорогу. На бегу подарив нам с соседкой по карманному календарю с портретом врио губернатора Н.И. Меркушкина, мужчина запрыгал по ступенями вниз, а милая женщина в горошек немного задержалась и вполголоса посоветовала:

— Еще, знаете, за хранение и сбыт наркотических веществ хорошо берут.

— Да знаю, — отмахнулась досадливо соседка, — но у него сроду одни железки. Нет, чтобы как человек — тридцать граммов героина, плантация конопли. То, се…

— Да, — согласилась милая женщина, — Бывают неприятные люди.

И пригласила нас непременно приходить на выборы. 14 сентября. Мы сказали, что будем.

1 thought on “История одного социального паспорта”

  1. Как то врио губер а ныне кандидат в губеры проговорил типа : » пойду в губеры -если за меня проголосуют 85% изберателей » вот и стараются чинуши-им то потом после провала ; работу новую искать надо будет…….

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.