История эта началась в очень частном порядке. К моим друзьям должен был прилететь в гости еще один друг — допустим, Н. А моих друзей как раз не было в Киеве, вместо них на хозяйстве осталась я, так уж вышло. Мы с Н. виртуально отрекомендовались, и я принялась его ждать: сидеть дома у друзей и готовить пусть не хлеб-соль, но вкусную и полезную пищу с уклоном в национальную кухню. Н. должен был прилететь утром.
Утро проходило мимо. Терял в своих вкусовых качествах завтрак запаздывающего туриста. Я не спешила волноваться, занятая своими рабочими делами, но к полудню все же задала вопрос в интернет, не случилось ли чего. Оказалось — была права.
Н., надо отметить, гражданин РФ. Летел он из Таиланда, где провел последние три с половиной года. Украинской погранслужбе все эти вводные представились подозрительными, а у Н., как назло, еще и не было оформлено официальное приглашение от принимающей стороны, то есть, от нас. Поэтому его отгрузили в отдельное помещение до выяснения обстоятельств.
А обстоятельства оказались довольно скверные: позвонив на горячую линию пограничной службы, я выяснила, что помочь Н. ничем не могу. В целом, ответ сотрудника горячей линии сводился к сакраментальному "раньше надо было думать", в том смысле, что приглашение необходимо оформлять заранее и заверять у нотариуса, а теперь его никак и не передать, потому что Н. изолирован в транзите, и посторонним туда хода нет. Дело шло к тому, что Н. либо отправят обратно в Бангкок, либо — за его счет — в любую другую точку назначения по выбору.
Меня такой ответ не устроил, так что пришлось направиться в приемную администрации Госпогранслужбы, благо было недалеко: это красивое здание на Владимирской, возле станции метро Золотые ворота.
Время поджимало: рабочий день пограничников заканчивается в пять, я прибыла на Владимирскую в начале пятого. С правой стороны от проходной, в нише, установлены несколько портретов с траурными лентами. Выше — надпись, распечатанная на принтере и взятая в деревянную рамку: "Герої не вмирають". Всего за время проведения АТО погибли тридцать восемь украинских пограничников — таковы данные погранслужбы на 8 августа.
Побеседовала по очереди с дежурным и еще тремя сотрудниками; все они отвечали дружелюбно, но говорили разные вещи, иногда противореча друг другу. Сходились в одном — я имею полное право подать заявление по факту задержания Н., а затем ждать письменного ответа по почте. Ждать по почте я не хотела и ушла, предварительно выяснив номер телефона начальника ОКПП, отдельного контрольно-пропускного пункта. Впрочем, и это не помогло: на том конце условного провода не брали трубку уже минут за сорок до окончания рабочего дня.
Н. молодец, у него много друзей. Он связался с одним из них, тот подключил подругу, подруга нашла юриста. Всем вместе им удалось составить необходимые документы — приглашение и гарантийное письмо, в котором подробно описывался маршрут передвижений Н. по территории Украины, круг знакомых, где проживают, кем работают; и передать эти документы начальнику ОКПП. Н. провел в аэропорту три дня и две ночи, но в итоге все же был выпущен на волю.
По его словам, это не так уж много: в транзите он познакомился с палестинцем, который к тому моменту жил там уже две недели, причем дальнейшие его перспективы оставались туманными. Рейсы в Палестину закрыты. Для обитателей изолятора официально не предусмотрены ни питание, ни душ. Н. говорит, палестинца подкармливает добрая уборщица. Однажды его отвели куда-то помыться.
Н. не носит камуфляжа и не похож на злоумышленника. Симпатичный обаятельный парень, хорошая улыбка. Понятно, что это имеет значение для меня, а для людей при исполнении — нет, и не должно. Понятно, что у всех своя работа, своя задача. Как сказал Н., "там каждый занят своим маленьким делом". Но двое с половиной суток в изоляторе он провел не потому, что так сложно проверить предоставленные данные, а потому, что этим никто вплотную не занимался. Потому, что это было ничье маленькое дело, и нужно было специально обращать внимание, просить, чтобы оно сдвинулось с мертвой точки. Этим занимались частные люди, в чьи обязанности совсем не входит следить за работой погранконтроля. У меня уже давно сложилось впечатление, что именно на частных неравнодушных людях все и держится.
С другой стороны, если бы Н. и мы заранее соблюли требования погранслужбы, частным людям, возможно, не пришлось бы исполнять все эти акробатически-бюрократические этюды. Поэтому немного полезной информации.
По данным горячей линии Администрации Госпогранслужбы, для въезда в Украину иностранцам необходимо иметь при себе нотариально заверенное приглашение от принимающей стороны, а также подтверждение своей платежеспособности: наличные, дорожные чеки или выписку по банковской карте. Необходимое количество средств установлено в размере 24 000 гривен в месяц — это 20 прожиточных минимумов — или их эквивалент в другой валюте. Соответственно, если человек планирует пробыть в Украине, скажем, четыре дня, он должен иметь при себе сумму, рассчитываемую по формуле:
(24 000 гривен : 30 дней) Х (4 дня + 2 дня) = 4 800 гривен (около 14 400 рублей).
Планируемый срок пребывания желательно подтвердить обратным билетом, бронью в гостинице или договором об оплате туристических услуг.
Н. уже доволен, сходу влился в местную жизнь, на следующий день после вызволения гулял на чьей-то свадьбе. Наш человек, в общем. А вот с палестинцем надо что-то решать.
