Собаки Павлова

Последние недели если в городе и происходит что-то массовое, то это связано с губернаторскими выборами, и даже если не связано, то связано все равно. Поэтому я буквально всполошилась, обнаружив у входа в Струковский парк небольшую группу людей с портретами собак, мышей и кроликов. Они нацепили эти портреты на палки солидной длины и потряхивали ими над головами, разгоняя осенний воздух. Я остановилась и рукой растянула глаз, чтобы временно улучшить зрение и прочесть красные буквы рядом с кроликами. Добрая женщина из митингующих подошла ко мне и четко произнесла: «Всемирный день защиты лабораторных животных был учрежден Международной Ассоциацией InterNICHE в 1979 году. Именно тогда активисты различных организаций начали выступать против проведения опытов над лабораторными животными. Если вы планируете остаться порядочным человеком – поддержите наш протест! Всеми силами поддержите!»

Одна из собак Павлова

Я в панике отступила. Остаться порядочным человеком я планировала, но не знала, как. Задумалась, что же мне известно о лабораторных животных и экспериментах над ними? Пожалуй, самыми знаменитыми из них являются собаки — физиолога Павлова, о которых непременно вспоминает любой, когда речь заходит об инстинктах, и Белка со Стрелкой, космонавты. Про собак Павлова потом, а про Белку со Стрелкой все знают примерно следующее: это беспородные суки светлого окраса (чтобы отчетливо опознаваться на мониторах и выглядеть привлекательно для СМИ), впервые совершившие космический полёт и вернувшиеся на Землю невредимыми. Если заглянуть в литературу, легко узнать дополнительно, что Белка и Стрелка стали дублёрами собак Чайки и Лисички, погибших в результате аварии космического корабля 28 июля 1960 года. На девятнадцатой секунде полёта у ракеты-носителя разрушился боковой блок первой ступени, произошла катастрофа. В итоге Чайка и Лисичка взорвались, а Белка и Стрелка – нет, вышли на орбиту, сделали положенное количество витков и благополучно приземлились. Жизнь после космоса они провели в Институте авиационной медицины, к обоюдной своей беспородной радости. Когда Стрелка принесла потомство, одного из щенков Никита Хрущёв торжественно преподнес Жаклин Кеннеди. По-русски щенка звали – Пушинка, а какую кличку выбрала для него супруга тридцать пятого президента США, неизвестно. И выбрала ли вообще. Белка со Стрелкой дожили до собачьей глубокой старости и умерли естественной смертью. В настоящее время их тщательно выделанные чучела находятся в московском музее космонавтики, где традиционно приковывают к себе жадное внимание посетителей.

За неимением дальнейших собственных впечатлений о встречах с лабораторными животными, попросила респондентов поделиться опытом, что они великолепно и сделали.

Галина, Новокузнецк: Я работала с улитками, мышами и крысами. Сейчас работаю с бактериями, их разводят для очистки технической воды. Однажды у нас в виварии сбежала из клетки серая мышь-самец. Мыши для эксперимента содержатся отдельно по полам, чтобы они оставались «наивными». Через некоторое время белые мышки начали рожать мышат персикового цвета. Мыши содержались в запертой клетке, самцов среди них не было, попасть в клетку снаружи было невозможно. Клетка сверху закрывалась решеткой, имевшей V-образное углубление для поилки. Мыши могли устраивать свидания только в этом углублении — по разные стороны решетки. Не представляю, как этот серый беглец уламывал мышек!

***

Геннадий, Самара: Во время учебы в медицинском институте устроился в лабораторию на кафедре физиологии. Приходилось работать и во вскрывочной, и в вивариях. Ничего особенного, работа как работа; из всего почему-то запомнились нормы размещения животных: мышей на одном квадратном метре должно быть не более шестидесяти пяти взрослых или двухсот сорока молодняка, крыс – двадцать взрослых или сто молодняка, а кроликов – не более четырех вообще. Кролики — крупные.

***

Наталья, Москва: Дочь работала с мышами в крупном медицинском центре в Техасе. Некоторое множество мышиных глазок в чашке у них называлось «лаборантская икра».

***

Геннадий, Самара: Вот еще вспомнил, что если один человек обслуживает несколько видов лабораторных животных, то вначале он обрабатывает клетки с морскими свинками, затем клетки с мышами, крысами, и, наконец, с кроликами.

***

Светлана, Киев: Когда я училась в младшей школе, подруга принесла в класс и раздавала белых мышат. Мама у нее работала в лаборатории, иногда потомство было некуда девать, а убивать — жалко. Так у меня появился Рокфор. Он был удивительно умным, воевал с волнистым попугайчиком, лишился в бою кусочка хвоста. Погиб от перегрева, я горевала страшно.

***

Геннадий, Самара: Одноразовых перчаток для нужд лаборатории выдавали мало. Их надо было экономить. И мы подписывали каждый свои перчатки. После окончания работы во вскрывочной сначала дезинфицировали перчатки, не снимая с рук, затем снимали их и помещали в банку с дезраствором, только после этого снимали с себя спецодежду, мыли руки.

***

Надежда, Самара: моя мама ушла из медицинского института, когда на занятии ей дали задание накрыть лягушку стеклянным колпаком и считать, сколько та еще проживет.

***

Геннадий, Самара: Оказалось, я многое помню! Кроликов положено брать правой рукой, прижимая их уши к шее и захватывая вместе с кожей холки. Морскую свинку берут, накрывая спину ладонью, сжимая пальцы вокруг туловища под животом. Мышь ловят, накрывая ладонью одной руки, а потом извлекая ее за хвост другой рукой.

Что же касается истории про собак Павлова, то она не имеет ни малейшего отношения к Ивану Петровичу Павлову, лауреату Нобелевской премии 1904 года, авторитетнейшему русскому учёному, создателю науки о высшей нервной деятельности. Просто со мной на курсе учился один студент, он был весельчак, сибарит, большой любитель женщин и вкусной еды. И если его предпочтения в пище оставались более-менее ровными (много мяса с острым соусом), то девушки всякий раз возникали абсолютно разные: блондинка Катя, брюнетка Айгуль, толстая Марта, низкорослая Танечка, панк Артерия, откуда-то ирландка Морин — рыжеволосая красавица с первой в городе искусственной грудью. Ничего общего у них не было, кроме тесной дружбы с тем самым студентом. Фамилия студента была – Павлов, и конечно, этих прекрасных девушек называли «собаки Павлова», что звучало грубовато, но страшно всех веселило.

К слову сказать, Иван Петрович Павлов очень бы не одобрил идею защиты лабораторных животных, по этому поводу он имел определенное мнение: «Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжёлое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа… Но переношу это в интересах истины, для пользы людям. А меня, мою вивисекционную деятельность предлагают поставить под чей-то постоянный контроль… Тогда в негодовании и с глубоким убеждением я говорю себе и позволяю сказать другим: нет, это — не высокое и благородное чувство жалости к страданиям всего живого и чувствующего; это — одно из плохо замаскированных проявлений вечной вражды и борьбы невежества против науки, тьмы против света!».

Не знаю, удалось ли мне остаться порядочным человеком, хоть я планировала.

И. П. Павлов в своей лаборатории, 1913 г.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.