«Возможно, все дело просто в каком-то вселенском недопонимании, — в какой-то момент подумала я пробираясь по хлипким коридорам дома номер 165 А, расположенного по проспекту Кирова, — и в силу совершенно загадочных обстоятельств чиновники разных мастей убеждены, что обитатели этого аварийного здания, на самом деле – являются коллекционерами. И нуждаются вовсе не в новых квартирах, а в свежих бумагах для пополнения коллекции».
Бумаг у каждой семьи, волей случая проживающей в этом злополучном доме, действительно много. Правда, они мало чем отличаются друг от друга. В каждом официальном документ чиновники, чьи фамилии сообщают, что дом действительно признан аварийным, и жители включены в очередную программу переселения в новые квартиры. И обязательно переедут! Только вот когда? Даты, когда люди должны покинуть разваливающийся дом, меняются. Указанное в предыдущей официальной бумаге время – уже прошло, но долгожданное переселение так и не состоялось. Впрочем, часть людей из барака – переселили. В далеком 2010 году. А другую часть — чуть больше десяти семей, забыли. Хотя счастье казалось так близко.
— Мы уже даже ездили и смотрели новое жилье, — вздыхает старшая по дому Галина Аверина, — но потом вдруг предназначенные для нас квартиры просто испарились. И вот снова, уже почти четыре года мы слышим один ответ: варианты для вас подбираются. Но видно, никак подобрать не могут.
Список чиновников, к которым обращались обитатели дома, признанного аварийным еще в 90-х годах впечатляет. Писали Дмитрию Медведеву и звонили на прямую линию Владимиру Путину. Правда, Ольге Медведевой почти удалось добиться решения своего вопроса во время встречи с бывшим мэром Самары Дмитрием Азаровым. Экс-мэр распорядился экстренно решить проблему и выделить жилье. Квартиру женщине и ее сыну действительно предложили. В поселке Винтай. Учитывая, что Ольга Медведева инвалид первой группы, передвигается по городу исключительно с ходунками и нуждается в постоянной медицинской помощи, от соблазнительного варианта она была вынуждена отказаться. Других предложений не поступало.
— Во время второй встречи мне удалось передать Азарову записку с просьбой расселить наш дом, — вспоминает женщина, — он сунул ее в карман пиджака. Поскольку никакой реакции не последовала, то я подумала, что мэр снял костюм, повесил его дома, да и забыл о содержимом карманов. Мало ли у мэра пиджаков.
А между тем, злополучный дом, из которого так и не расселили людей, разваливается на глазах. Со своими ходунками, каждый раз возвращаясь домой, Ольга Медведева вынуждена съезжать от двери в коридор по крутому спуску — полы перекосились. Потолки держатся при помощи специальных балок, которые установлены прямо в комнатах и очень неуверенно претендуют на роль предметов интерьера. Стены постепенно оседают, и норовят окончательно утратить связь с потолками. Крыша течет, но отремонтировать ее практически невозможно. По крайней мере, рискнувшие забраться на чердак рабочие просто провалились вниз: прогнили бревна и балки. И поспешили ретироваться от греха подальше. Из удобств дома холодная вода и общие туалеты на первом этаже. Отдельно для мужчин, отдельно для женщин. Такие санузлы уже не встретишь даже на вокзалах отдаленных станций. Трубы гниют и текут, а ремонтировать их практически невозможно: сантехники предупреждают: стены в домах настолько хрупкие, что могут пострадать от банального удара молотком. О том, чтобы провести сюда горячую воду, и речи идти не может. Зимой моются в общественной бане, и только вздыхают, что удовольствие это теперь не дешевое. Летом достают жестяные тазы и ванны и греют воду. На этом фоне наличие в доме высокоскоростного Интернета выглядит, честное слово, усмешкой судьбы.
А еще здесь живет много кошек – они помогают бороться с мышами и крысами. Впрочем, грызуны нет-нет, но проникают в жилье. Благо щелей здесь достаточно.
— Дом построен в 1940 году, — практически хором рассказывают женщины, — как временное жилье. И уже больше тридцати лет нас обещают снести. Но как видите, мы все еще здесь живем. Несмотря на то, что еще в 1995 году официальная комиссия установила, что здание изношено на 75 %. Мы все просто боимся, что однажды дом просто рухнет и похоронит нас под обломками.
По пружинящим под ногами доскам коридора мы аккуратно перебираемся на общую кухню, где куски потока падают в свежеприготовленную еду. Замазывать и штукатурить все это бесполезно. Пробовали и не раз. Хлипкая проводка – регулярно горит, и ремонтировать ее научились, кажется и женщины.
— Мне как инвалиду положен бесплатный ремонт жилья, — рассказывает Ольга Медведева, — но его не делают поскольку дом признан аварийным и предназначен к расселению. Замкнутый круг.
— Зато принесли новые квитанции, где квартплата увеличена на 200 рублей, — вздыхает Зоя Борисова, — написано за «найм жилья». Вот и понимай, с чего этот найм так подорожал.
Возможно, ответ на этот вопрос, знают местные чиновники. Возможно, кто-то из них знает ответ и на другой вопрос: когда живущее в таких условиях люди получат новые квартиры. Другое дело, что люди, забытые в этом бараке, уже не верят ни обещаниям, ни официальным письмам. Их слишком часто обманывали.
— Иногда нам кажется, что мы остались здесь навсегда, — повторяют женщины, -до нас просто никому нет дела. И каждый раз, когда мы слушаем по телевизору о новых громких государственных программах, Олимпиадах, Чемпионате мира по футболу, то думаем только об одном: денег для нас в очередной раз не хватит. Пройдут очередные сроки, и нам пришлют новую бумажку.
А между тем – впереди зима. Время, когда в забытом бараке опять будет холодно. А его жильцы будут мечтать только об одном: дожить до весны, и пусть стены не рухнут.
