Клиент всегда мертв

С начала года в Самаре много говорят про похороны. Город миновала вроде бы лихорадка Эбола, и чумы никакой, просто муниципальные власти первые рабочие дни посвятили ритуальным услугам и коррупции в их сфере. Муниципальные власти сделали это не просто так, а по совету губернатора, который несколько минут традиционного новогоднего послания рассуждал про похоронную коррупцию, и даже своей волей сместил с должности директора одного ритуального агентства, запросившего с семьи героя войны двести тысяч рублей за место на кладбище. На встречу с корреспондентом «Новой в Поволжье» согласился не этот опальный директор, но другой, ничуть не хуже.

Он появляется не сразу. Сначала в назначенное место, кафе в центре города с большими и даже огромными окнами (мы хотели интегрировать пространство зала в городскую среду, объяснял архитектор) заходит шофер-охранник. Ну, мне так кажется, что просто шоферу нечего таскаться впереди хозяина в предприятие общепита и грохать тяжелой ладонью по столу с вопросом: так это вы ожидаете Ивана Ивановича (имя изменено по просьбе обладателя).

Ивана Ивановича ожидаю я, шофер без интереса оглядывает мою стрижку, кофту, ногти и сапоги, безошибочно определяя социальный статус. Удовлетворенный, уходит, чтобы через пару минут вернуться с хозяином, для которого отодвигает стул и молниеносно делает заказ (зеленый чай, в графинчике двести граммов водки).

«Ну, иди уже, Юра, — ласково и одышливо говорит хозяин, — мы тут сами с девушкой».

«Иван Иванович, — говорит Юра, а что Черновскому-то отвечать?»

«Сам знаешь», — хозяин не смотрит на шофера и чуть двигает бровью. Тот мгновенно исчезает.

Дребезжа в миниатюрной чашке ложечкой, Иван Иванович какое-то время разглядывает город за окном – воробьи прыгают, голуби переваливаются, пробежала собака, прохромал дедок с клюшкой, хорошая толстая няня буксует с коляской, мрачные подростки зависают в смартфонах.

Потом говорит. «Я давно в деле, ну ты знаешь (мы знакомы с 2000 года, когда Иван Иванович не был так монументален, но уже любил «мерседесы»). Изменилось не так чтобы много. Детали только. Декор».

Тихо смеется. Наливает водки. Без жадности пьет.

«К примеру, ритуальный лифт. Знаешь, что такое? Когда не на лямках могильщики гроб в яму пихают, а заранее установили специальный механизм. Еловыми ветвями рабочее поле обкладываем. Тканью можем. Цыгане ковры ценят. Подиум для гроба, стулья для родственников, драпировки. Все, что угодно. Не так уж и дорого. Ну, тысяч пятьдесят к общей сумме. Да я, честно тебе скажу, не в курсе цен, чтобы прямо досконально. На это ребята есть. Агенты.

У агента существует минимальный чек — сумма, которую он обязан с клиента получить. Не 14 500 рублей, как пишем в рекламных объявлениях. Зачем пишем? А то не знаешь! Маркетинг велит. Минимум 55 000 у нас. Если агент отработает эту сумму, он получит оговоренный процент к окладу. Не отработает – не получит. Оклады минимальные. Чтобы пахали, стервецы. Не в компьютерные игры играли, или там девкам «лайки» в фейсбуке ставили.

Агент, во-первых, должен первым появиться у дверей покойника. В Самаре в день умирает сорок-пятьдесят человек. В среднем. Ритуальных агентств больше. На конец сентября прошлого года считали, за шестьдесят вышло. В каждом – штук по пять агентов. И наш должен быть первым. Родственники еще трубку телефонную снять не успели, а им в домофон звонят: примите соболезнования, позвольте разделить вашу скорбь. Памятку разработал, чтобы нормально разговаривали. Задачка, скажу сразу. Ребята ведь простые, в основном, не привычные к реверансам. Но надо.

База данных у нас солидная – врачи скорой, терапевты, милиция. Тьфу, полиция. Все на прикорме, и надо поощрять, причем не только наличными. Тетка одна, заведующая поликлиникой, одиноко живет, ни мужа, ни брата. Мы ее перевезли с квартиры на квартиру – а что, автомобили есть, в один катафалк, знаешь, сколько барахла можно запихать! Так она после этого шустрит, сама ходит по старичкам, выясняет, как и что. И когда. Особенно, конечно, если старичок какой-нибудь знаменитый. Мало ли! Ученый, почетный пенсионер, врач с регалиями, вор в законе. Такие похороны оплачивает не семья, поэтому деньги не считают. Но это просто счастливый случай.

Гроб важно выбрать. На гробы мода, как на сапоги. Сейчас самые дорогие – двухкрышечные. Можно ноги прикрыть половиной крышки, а над лицом – открыть. Очень достойно выглядит, и никаких этих покрывал с куполами. На складе пара имеется, производства Италии. Такой гроб полмиллиона стоит – а что ты хочешь, стразы Сваровски, массив ясеня, ручки позолоченные, внутри — велюр, на шелке – вышивка ручной гладью.

Редко кто Италию берет, фантазировать не стану. В основном – стандарт и эконом. Стандарт –сосновые гробы. От девяти тысяч до двадцати пяти. Сосна, она тоже разная бывает. Эконом – по сути плотный картон, обитый тканью. Самый дешевый – полторы тысячи. Но агента за картонный гроб подвесят за это самое, и болтаться оставят. У нас коммерческое предприятие, не благотворительный фонд.

Приходится разъяснять. У меня работал Васька Красный, вот это был мастер! Диаграмму разложения органических останков нарисовал, клиентам показывал. Вот, говорит, через такое-то время от гроба останутся клочки, а ваш почтенный батюшка еще будет ничего себе. Люди очень хорошо реагировали.

Одно время был спрос на гробы с вай-фаем и блютузом. Но быстро схлынул. Клиент, он ведь не совсем дурак.

Крест опять же. Памятник-то сразу не ставят, ждут год, чтобы земля осела. Крест может тысячу рублей стоить, из сосны, а может – двадцать две тысячи, эксклюзив из дуба. Люди потом оценят такие тонкости, гости. Будут рассказывать: великолепные похороны! А какой крест!

Приходит один раз женщина, говорит: мой муж бога не признавал, крещен не был, ему православный крест не нужен в головах. А что, говорим, ему нужно в головах? А ничего, говорит, укрепите табличку с именем, а я потом ему кусок мрамора с Алтая привезу. Но обычно все согласны на крест. Когда меняют на памятник, некоторые крест оставляют рядом скромно стоять, а так его положено сжигать в церковной печи. Можем организовать. Стоит денег.

Место на кладбище – дело серьезное. Особенно на нормальных, обжитых кладбищах, городском или Рубежном. Даже если у покойника там родственное захоронение, не факт, что будет возможность копнуть. В Рубежном плотность очень большая, чуть что не так – весь ряд поехал. Кладбищенские порой толкают бесхоз – заброшенные могилы. Это незаконно, конечно, и чистый вандализм, если оценивать по УК. Но за хорошее место люди готовы платить и сто тысяч, и двести. Идем на риск. Выполняем пожелания.

Дешевле всего сейчас хоронить на кладбище Черновского совхоза. Мне даже там нравится. Простор. Поля вокруг. Степи. Никаких этих сосен, как в Рубежке. Можно сразу семейный участок купить, для множественного захоронения. Оградкой обнести, столик поставить. Но что хочу сказать – у нас пока не очень в правовом отношении все грамотны, надо внимательно смотреть, за что ты платишь. А то потом выяснится, что никакой земли на кладбище ты не купил, а просто за ограду переплатил в сто раз. И никто не виноват. Мы же коммерческая организация, я повторяю, не благотворительный фонд.

Церемонийместер популярен. На больших похоронах. Без этого не справиться. Церемонийместер – это, считай, тамада. Траурный тамада. Говорит, когда нужно, направляет движение потоков. Дает объявление на телеканал. Встречает гостей. Сюда креслица, сюда стульчики, здесь музыку включить, а то и оркестру скомандовать. Фотографа поставить в правильную точку. Организовать траурный альбом – чтобы все присутствующие расписались, выразили свою скорбь. Родственников проконсультировать в части костюма. Платочки, шляпки, вуалетки. Недавно уволилась у нас одна дама, так она плела колье вдове из волос усопшего. Спрос был.

Венок самый дешевый – 800 рублей. Из живых цветов – в районе двадцатки. Траурные ленты – вообще ерунду какую-то стоят, триста вроде бы рублей. Корзины цветов популярны, говорю же – мода, поветрие. Одно время венки практически не расходились, каждый норовил корзину. Шелковые розы, ленты, еловые ветки. Сейчас поровнее, опять венок в ход пошел. У меня три инвалида на венках сидят, розы крутят.

Когда только берешь человека на работу, сразу нельзя сказать, будет от него толк в профессии, или нет. Иной вон начнет рыдать, тосковать. Барышня одна, я ее уволил за абсолютную профнепригодность, так она мне письмо написала. По почте отправила. Я его таскал с собой, в кармане года два валялось. Сейчас вспомню… «Когда человек теряет мать, он понимает, что больше никогда не станет объектом всепрощающей любви. Его может любить отец, брат, супруг, или даже дети, но никто не даст ему любви материнской. Поэтому всегда на заднем плане его жизни звучит саундтрек утраты. Иногда его едва слышно, а иногда он гремит и оглушает».

Саундтрек утраты, слыхала?

Мир хочет, чтобы мы шли вперед. Мы и идем. Думаешь, нельзя в Самаре кремировать человека, потому что крематория в области как не было, так и нет? А вот и можно. В Москве. Груз 200, цинковый гроб, багажный отсек самолета, очистительное пламя, аккуратная урна. Около семидесяти тысяч за все про все, мы беремся. С прахом по-разному поступают. На дачах развеивают. На середине Волги — с лодки. Вертолет, бывает, нанимают. А клиентка была, так она урну в своей спальне установила. Пыль с нее смахивала.

Вообще клиенты зачастую отмачивают. Помню, одна вдова упросила в могилу поверх гроба заложить ящик из комода. Причем громоздкий такой ящик, тяжелый, из массива дерева. Потом оказалось, что муж ее к старости слегка рехнулся, из своей комнаты неделями не выходил, а в этот ящик — писал. И остальную нужду справлял.

Но мы же работаем с людьми. Привыкли к сумасшедшим.

Развиваемся. Сайт у нас, хороший специалист делал. Ошибки, конечно, промахи случаются. Вот один деятель на сайте шапку сотворил: «Вы хотите похоронить своих близких?» Идиот. Но он толковый агент, такими не разбрасываются.

Навигационное свидетельство о захоронении можем выдать, указываем точные географические координаты. На кладбище все возможно, любые изменения ландшафта, а с точкой на карте найдешь в любом случае. Даже после наводнения. А что? Вот рванут тольяттинцы плотину, и будем все вместе кувыркаться в этом компоте, вперемежку с гробами».

Допивает оставшуюся водку. Подзывает официанта. Расплачивается наличными, и за мой кофе тоже. Говорит, что сейчас ему пилить через весь город, на то самое бюджетное Черновское кладбище. А на дорогах черт знает что, на один километр пять аварий. Замолкает. Фразы «впрочем, нам это на руку» не произносит.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.