Доктор Бекетов

и его «клуб одиноких сердец»

На площади Кирова мне не приходилось бывать много лет. Примерно с 1989 года. По странному совпадению, именно в этом году я последний раз посетила Москву. Думаю, только этим можно объяснить возникшее стойкое ощущение, что площадь Кирова необыкновенно похожа на Москву. Стараясь как-то справиться с ним, я шла и шла в указанном направлении, преодолевая, и вот уже гостеприимно светит окнами нужное мне лечебное учреждение (и вовсе не психбольница).

— А можно без отчества, просто Наталья, — в печали спросила я несколько позже у доктора Бекетова. Я шла на встречу к нему. Через площадь Кирова, похожую на Москву, через льды, светофоры, отдыхающих трудящихся и объявления «3-го декабря в конференц-зале состоится лекция «Если вы стали инвалидом». Приглашаются все желающие. Будет интересно».

— Я обычно своим студентам говорю, — ответил он, — если я буду обращаться к вам по имени, то и вы меня называйте Вова.

Твердо решаю не называть Владимира Николаевича Бекетова, врача высшей категории, доцента Самарского мединститута – Вова. Поликлинический кабинет. Два сдвинутых классическим образом стола, на стене любовно выполненные плакаты на тему артериальной гипертензии, кислотности желудка и прочего. Усаживаюсь на крутящийся стул. Передо мной пачка талонов на выписку больничного листа, визитка,  коллекция отрывных блоков с логотипами лекарственных препаратов: «энап», «предуктал», выделяется яркий красно-синий «кардиомагнил», украшенный сердечком по теме.

— Наталья, а знаете, что меня натолкнуло на мысль позвонить в «Новую газету», — говорит Владимир Николаевич, — ваша статья про вечера знакомств. Там было сказано: «клуб одиноких сердец сержанта Перцева». И у меня есть «клуб одиноких сердец капитана Бекета». Такое вот совпадение… Увлекаюсь туризмом давно, более тридцати лет, с конца семидесятых годов. Вы тогда еще, наверное, не родились…

— Ну… Можно сказать и так, — розовею от удовольствия.

— Так вот, все началось для меня именно тогда — в Димитровградском туристическом клубе. Практически сразу мне предоставили возможность участвовать в походе третьей категории сложности, на байдарках по реке Иркут. С того времени меня и привлекают длительные и сложные походы… Наталья, сейчас подойдет еще одна девочка, Оля – журналист из Волжской Коммуны. Я ее пригласил с вами в одно время, надеюсь, вы не против этого?

— Абсолютно не против.

Владимир Николаевич включает чайник на отдельно стоящей кушетке. Чайник шумит. Журналиста Оли пока нет.

— Как вы видите, я – врач. Очень люблю свою работу, лечить людей. Но это – тяжелая работа, и очень хорошо, что я сразу нашел для себя возможность освобождать психику от наработанного стресса. Когда уходишь в поход, скажем, на две недели, это отлично прочищает голову. Когда думаешь только о том, как бы пройти этот участок пути, преодолеть порог, справиться с поставленной задачей – все остальное не то чтобы перестает существовать, а очень хорошо отодвигается на задний план. И есть возможность произвести переоценку ценностей. Из такого похода люди возвращаются всегда — другими. Я вам это совершенно серьезно говорю.

«Кто здесь не бывал, кто не рисковал, тот сам себя не испытал, пусть даже внизу он звезды хватал с небес», — спела я в уме. Правда, Высоцкий писал это об альпинистах.

— Так значит ваш «клуб одиноких сердец» — это туристический клуб.

— Не совсем в привычном понимании – туристическая организация. Просто каждый год я ищу единомышленников. Мне не важен опыт, возраст, важны другие вещи. Готовность к физическим нагрузкам, черты характера, позволяющие нормально жить в коллективе. Обычно происходит так… Вот сейчас зима, да?

С готовностью подтверждаю.

— Зимой мы выходим на лыжах. Я готов с новичками поделиться снаряжением. Вот, например, несколько комплектов титановых палок купил. Титановые палки очень прочны, могут погнуться, сломаться – никогда.

В углу кабинета стоят связанные несколько лыжных палок. Металлически блестят.

— Вы ведь знакомы, Наталья, с лыжней политехников?

— Боюсь, что нет.

— Лыжня политехников была впервые проложена в 1972 году семьей Пресняковых. Началом лыжни считается берег Волги на Полевом спуске. Оттуда лыжня идет на северо–запад, пересекает

Волгу и выходит на правый берег. Далее лыжня идет по Волжской пойме, пересекая протоки, затоны и перелески. Перейдя через Воложку, обогнув Рождествено с севера, подходит к Полю. В конце Поля, перед началом подъема имеется зимняя скамейка, на которой можно отдохнуть. Вы знаете, что такое – зимняя скамейка?

— Боюсь, что нет.

— Это специально сделанная скамейка, рассчитанная на сугробы, на ней удобно сидеть, подъехав на лыжах. Летом она будет слишком высокой. Так вот, отдых на зимней скамейке. Мы располагаемся компанией, пьем чай, разговариваем. Обсуждаем следующий поход. Примерно в половине случаев возвращаемся отсюда назад. Но если есть желание, можем пройти еще шесть километров до бывшей деревни «Сидоровы горы», или еще дальше – на Елгушскую поляну и дальше — в Ширяевский овраг, в Каменную Чашу…

— Какой ужас! Я хочу сказать, это же сколько километров?

— Более сорока.

— А в живых кто-нибудь вообще остается?

— Наталья! Я же врач. Для того и нужны такие малые походы, предварительные – я внимательно наблюдаю за каждым участником… Отслеживаю его физическое состояние в тот или иной момент, делаю выводы. Всегда готов помочь.

— Ничего себе – малый поход. Сорок километров на лыжах.

— А почему все-таки – одиноких сердец?

— За годы существования членами клуба стали более восьмидесяти человек. Заметил, что большинство – неженатые и незамужние. А поход, трудности, что приходится преодолевать вместе – сближают. Согласитесь, Наталья.

Отвечает на звонок. Кладет трубку. Пожимает плечами:

— Неожиданно позвонил пчеловод и предложил оптом купить у него меда. Как-то случайно познакомились с ним, года два назад. Наверное, вспомнил, что я практикую лечение продуктами пчеловодства… Так, ладно.

Энергично растирает ладонью лоб.

— А далее у нас неизбежно наступает май, и мы отправляемся в первый весенний поход. Обычно в первых числах. Около тридцати пяти километров пешком. Опять же, в зависимости от подготовки участников, обычно их бывает около тридцати к этому моменту. Каменная Чаша, Гаврилова Поляна, Ширяево, доходим, устанавливаем палатки, размещаемся, отдыхаем. Планируем следующий поход – уже на байдарках.

— А как у вас с сухим законом?

— Запретов нет. Лично я – не поклонник спиртного, людям всегда говорю – бери в поход водки, сколько хочешь, но разливаем — на всех. Вот как это обычно происходит. Садимся в круг. По правую руку я всегда сажаю рядом с собой – вы знаете, Наталья, как называется человек, сидящий по правую руку? Одесную! – так вот, одесную я усаживаю рядом с собой признанного лидера группы. А по левую руку – вы знаете, Наталья, как называется человек, сидящий по левую руку? – Ошуюю! Так вот, ошуюю сажаю красавицу. Потому что людям приятно на нее смотреть. И вот мы садимся, и выливаем всю имеющуюся водку в одну чашу, я первым беру эту чашу и выпиваю столько, сколько хочу. Потом пускаю чашу по кругу. Принцип братины. Иной раз она три круга обойдет, а иной – и одного не сделает.

В дверь со стуком заходит женщина в темных одеждах. Задает доктору вопросы по поводу повышения врачебной квалификации, усаживается на кушетку и получает ответы. «А я думала, это у вас новые медсестры», — указывает головой на меня. «Что такое, даже посторонние женщины в темном не могут заподозрить у меня высшего образования», — недолго расстраиваюсь я.

Появляется журналистка из «Волжской Коммуны» — Оля. Оля достает ежедневник. Владимир Николаевич продолжает рассказ.

— Второй поход – байдарочный. Вверх по реке Сок заезжаем километров на семьдесят на автобусе, выгружаемся, сплавляемся на лодках. Кстати, многие ошибочно думают, что название реки Сок – чисто русское. А вот и нет, ранее река называлась Су Ок – это с тюркских языков переводится, как «чистая вода»… Конечно, это поход не сопровождается какими-нибудь сложностями, скорее он развлекательный. Купаемся, загораем, знакомимся, общаемся. Предметно разговариваем уже о длительном походе, категорийном — то есть, имеющим определенную категорию сложности. Непременно с выездом за пределы области. Хотите чаю? Есть сушки…

Пьем чай. Едим сушки. На столе стоит календарь-шалаш, крупно написано «проноран», а мелко, изящными буквами: «Я помню чудное мгновенье». Наверное, средство для улучшения памяти.

— В третий поход отправляется не более пятнадцати человек. Я считаю это число оптимальным. Карелия, Алтай, Башкирия… Серьезные, порожистые реки…

Достает несколько конвертов формата А4, с фотографиями. Большие фотографии. Там все.

Бурлящие пороги, красивые берега, белые ночи, красные закаты, команда под самарским флагом. Экстремальные кадры – вот байдарка входит в порог, через секунду перевернулась. Примерно такой же снимок висит в рамке над докторским рабочим местом, рядом с телефонным справочником по поликлиническому отделению №3: аптека, процедурный, старшая медсестра.

Владимир Николаевич подробно комментирует каждую фотографию: река Воньга, за девять дней не встретили ни одного поселения, древние лабиринты саамов — сложные спирали, выложенные из крупных и мелких камней.

— Мне, как врачу, было очень интересно узнать о прикладном значении этих лабиринтов. Оказывается, когда к саамскому шаману приводили для излечения того или иного человека, он сразу же не принимался махать бубном. Шаман завязывал больному глаза, велел раздеться по пояс, приставить к груди острие ножа, заводил в центр лабиринта и предлагал самому, наощупь, найти верный выход. Учитывая, что край северный и холодно там всегда, а иногда – очень холодно, то поиски благополучно заканчивались не каждый раз… Зато выбравшегося счастливчика наверняка ждало удачное излечение.

Следующая пачка фототографий.

— Типично карельский пейзаж – сосны, песок, река. Часто вода в реках Карелии не голубая, а скорее – коричневая, это не из-за загрязненности, конечно, просто подкрашивается торфяниками…

— Вот место, где снимали фильм «Остров».

— А это – Соловецкие острова, двенадцать часов дня… густой туман.

— Вот так выглядит палаточный лагерь. В палатках живут по три человека, причем соблюдается такое правило: это экипаж байдарки, и во время похода он остается неизменным.

— А это я в поезде, штопаю походную баню. Да, есть такой дополнительный вид удовольствия – баня в походе…

— Алтай. Реки на Алтае довольно бурные, очень холодные — ведь они спускаются с гор, питаются ледниками. Некоторые пороги нельзя преодолеть на байдарках, тогда используются катамараны. Только представьте себе, вода ревет, бурлит, и когда благополучно преодолеешь сложный порог, точно знаешь, кто сегодня герой.

По опыту, Волга станет в январе. Владимир Николаевич сотоварищи выйдут на лыжню политехников. Далее – по плану, первый поход, второй, третий – категорийный. Уверена, что найдутся новые охотники за приключениями, впечатлениями, адреналином (Девочки! А ведь заодно можно и похудеть! Тридцать пять километров пешком!) и правильными представлениями о себе, как о герое.

«Весь мир на ладони, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина еще впереди» — пусть об альпинистах, вполне подходит.