Федул Жадный — один из знаковых персонажей самарского андеграунда. С 15 лет он поёт и пляшет на сцене. Федул выпустил 6 сольных альбомов и книгу стихов. Мало кто знает, но хорошо известный в Самаре и за её пределами человек в странной шапочке, которого сравнивают то с Даниилом Хармсом, то с Петром Мамоновым, воевал в Чечне. И вернулся оттуда живым и здоровым. Большая же часть свободного времени на гражданке у Федула была посвящена алкоголю. Особенно после того, как музыка стала приносить ему деньги и артист перестал работать на парфюмерном складе. Впрочем, Федул бы не был Федулом, если бы эксцентрично не бросил употреблять алкоголь. И отправился в очередной тур непьющим человеком, глядя на страну другими, трезвыми глазами. Страна удивила не меньше самого Федула сюрреалистическими реалиями. Эта статья — небольшие путевые заметки из 10 дней, проведённых с трезвым Федулом Жадным в 5 городах нашей страны.
Возле пензенского клуба, в котором начался тур, на пешеходной улице сооружена огромная картина из крашеных пивных крышек. Под картиной находится один из первых построенных в стране светомузыкальных фонтанов. Из фонтана льётся музыка примерно тех же лет, в которых он был построен. Федул поражён картиной, так как видит её впервые. Хотя играет в клубе не первый раз. Перед прошлым концертом Федул, увлечённый виски и пивом, так и не смог выйти на улицу, чтобы открыть для себя Пензу.
Пенза же открывает для себя трезвого Федула. Публика поглядывает на трезвого автора песни «Алкогольный робот», опасаясь, что шоу с непредсказуемыми плясками артиста не вый-дет. Практически сразу же Федул рассеивает опасения, встав на четвереньки, просунув голову между прутьев, из которых сделана спинка стула, и таким образом исполняет песню целиком. Автор этих строк удивлён не меньше публики. Ни на одном из примерно сотни посещённых концертов Федула такого ещё не было.
Вслед за Пензой едем открывать для Федула Саратов. Как выясняется, нашу прогулку длиной в несколько часов во время прошлых гастролей он также не запомнил, поскольку тайком прихлёбывал водку из спрятанной за пазухой бутылки. По Саратову нас везёт таксист, рассказывающий, что ни в одном городе нет столько грязи на улицах и таких плохих дорог (такой таксист обычно есть практически в любом городе). Таксист достаточно близок к истине. Недаром Саратов и Самару часто путают. Саратовская же архитектура прекрасна. Но таксисты, ведущие по дороге архитектурные экскурсии, попадаются редко. Клеймить дороги и мусор на улицах гораздо проще.
Играем в Саратове в среду — не лучший концертный день. Звук в клубе отменный. Количество публики обратно пропорционально количеству публики. Однако пришедшие юные поклонники после концерта облепляют Федула. Сначала просят расписаться на диске. Потом на руке. Потом на животе. Заканчивается всё тем, что Федул по просьбе одного из поклонников рисует у него на лице ручкой бороду и усы. Как поклонник потом добирается в таком виде до дома, история умалчивает. Мы же мчимся на поезд в Краснодар.
В поезде во время прогулки за кипятком к титану замечаю балалайку в кофре, стоящую на одной из полок. Хозяина инструмента не видно. Вечером, лёжа на верхних полках, неожиданно слышим звуки отлично сыгранного кантри. Играют на балалайке. Такой вот мультикультурализм. Когда удаётся слезть с верхних полок, концерт уже заканчивается благодаря нашим раздражённым соседкам, читающим Дарью Донцову. Виртуоз трёх струн так и остаётся нам неизвестным.
В Краснодаре нас селят в хостеле «Zvuki» на окраине города. Внутри замечательная творческая атмосфера. Пока администратор хостела Натаха, на двери комнаты которой написано ёмкое «Домовой», готовит завтрак, Федул начинает собирать Кубик Рубика. В прежнем, алкогольном быте Федула этой головоломке места никогда не находилось. Поэтому Кубик никак не даётся артисту.
Продолжение следует…
Интересно, но где же продолжение?