Все или ничего

Недавно опять плотно занималась починкой большого домашнего компьютера. И отметила странное: если системный блок вообще не реагирует на включение-выключение, это нервирует меньше, чем когда система вроде бы грузится, но ущербно. Если уж ты работаешь, то делай это хорошо, или не берись вообще. И относится это к любой деятельности — будь это замена стеклопакета окна или починка обуви. Это — существующая установка социума, и я с ней согласна, да и все остальные сограждане вроде бы тоже, но это – иллюзия.

Взять хотя бы дорогу через Южный мост в направлении кладбища Рубежное. Довольно протяженный участок шоссе с обеих сторон обрамляют фонарные столбы, заклеенные контактной пленкой (Oracal) трех основных в России цветов. Бело-сине-красные такие веселенькие столбы, хорошо придумано, с огоньком, сразу видна забота о человеке и гражданине, ведь выедешь иной раз на трассу, вот и катишь промеж серых столбов без всякого удовольствия. Но нет унынию настоящей осенью в России! Эх, хорошо живем, нарядно, и столбы-то у нас самые декорированные в мире, и вообще кругом шестая часть суши.

Или вот еще. Иногда из дому выхожу только поздним вечером, пройти сто метров (или сто пятьдесят?) до магазина, вчера как раз был такой день. Дошла до магазина, это плохонький супермаркет, но других у нас внизу и нет, стала набирать в корзинку всякой ерунды, сыр-булка-молоко-курица-колбаса-мороженая клубника (новинка сезона). Встала в очередь к кассе. Очередь была из человек четырех и уже роптала. Особенно роптала нарядная цыганка в нескольких юбках и ярко-синей модной куртке. Вокруг нее сновали несколько детей и почти что пели. Стоящая первой девушка в кожаных шортах до колен и ярко-синей куртке подробно разговаривала с кассиршей о масле. Девушка выбрала какое-то там сливочное масло, а его стоимость в итоге оказалась на три рубля выше предполагаемой. Девушка говорила, очень высоким и чуть дребезжащим голосом, что она каждый день берет по пачке именно такого масла, и оно всегда стоит тридцать восемь, допустим, рублей. И в ценнике обозначена такая же цена. И в честь чего это масло сегодня подорожало на кассе, девушке не совсем понятно. Она хотела выяснить. Был приглашен администратор. Товаровед. И еще какие-то работницы магазина, несколько полных женщин в униформе.

Маленькая драма: девушка в своем неочевидном праве потребителя и борца за состояние личного кошелька, один-единственный работающий кассир, нерадивый товаровед, ошибка с ценником, растущая очередь. Очередь росла довольно быстро, и уже за мной стоял мужчина с орлиным профилем, двумя бутылками пива «Самара живое» и соленой рыбой в вакуумной упаковке. Следом подошла пожилая женщина при полной проволочной корзинкой крабовых палочек и пельменей «татарские», с добавлением баранины.

Девушка в шортах не шла ни на какие уступки — она не хотела ни заменить масло, ни вернуть его на полку, ни заплатить за него требуемую цену, ни заплатить за него на три рубля меньше. Она хотела крови. И все. Она повторяла: «ваш гребаный прайс!» и потряхивала волосами. Кассир плакала. Администратор краснела. Товаровед махнула рукой и ушла. Очередь шумела. Это продолжалось длительное время.

Первым не выдержал парень в спортивном костюме и высоких кроссовках передо мной. Он оглядел свои пакетики «быстросупа» и два хлеба (держал в руках, не пользуясь магазиновой тарой), и громко обратился к девушке в кожаных шортах:

— Слушай, ты, иди уже куда-нибудь!

Девушка будто бы этого и ждала. Она с готовностью повернулась от нервно вздрагивающего кассира и пылающей щеками администратора к спортивному парню и проорала:

— Сейчас ты пойдешь куда-нибудь, понял? Я не позволю меня за лохушку держать, понял? Пока с этими не разберусь, я не уйду, понял?

Женщина с бараньими пельменями сказала мирно:

— Да вы бы и разбирались, сколько влезет. Людей-то зачем задерживать? Люди с работы, домой спешат.

— Домой спешат! — девушка явно обрадовалась удачной реплике, — домой спешат! Да пусть люди хоть голыми здесь восьмерки на мотоцикле выписывают! Мне-то что!

Женщина негодующе ответила, что таких девушек в кожаных шортах в ее время отдавали матросам на перевоспитание. Парень охотно согласился. Цыганка взмахнула юбками и блеснула золотом колец на всех пальцах, включая мизинцы. Администратор тревожно посмотрела на цыганских детей, обхаживающих полку с жвачками и разными твиксами.

Мужчина с орлиным профилем обреченно вздохнул. Я поставила корзинку на пол и вышла без продуктов. После недоразумений со спиной я опасаюсь долго стоять с грузами. Ну, мало ли, тут девушка сэкономит десять рублей, цыганята надыбают шоколадок, а я потеряю работоспособность на несколько дней. Вышла, на улице было дивно. Не холодно, пахло листьями и через дорогу текла Волга.

Еды я купила в маленьком магазинчике чуть дальше, а потом перешла дорогу и стояла, удобно прислонясь к чугунной решетке набережной. Смотрела на пустой пляж. Думала, что кожаные шорты может быть, и правы (как каждый из нас), но у меня они вызвали раздражение. Вспоминала похожих девушек, таких было особенно много в рекламном бизнесе, наглые, самоуверенные, они не умели разговаривать с клиентами или писать продающий текст. Зато отстаивали свои права до посинения и всегда заранее высчитывали вознаграждение агента.

Мимо весело прошагала давешняя цыганка со своими детками. Детки откусывали от сникерсов. Их смуглые лица казались темнее вечера.

А вот если бы в супермаркете касса в принципе не работала, или они бы честно закрылись на учет, и аккуратно поменяли все ценники на правильные, то никто бы не потерял времени даром, не был бы вовлечен в унизительный скандал и так далее. И только цыганские дети остались бы без трофейных шоколадный батончиков, хоть это не факт.