Птичий рынок

Муж у меня как-то на днях пригорюнился. Заскучал даже. Сидит, кручинится, даже и чаю не пьет с сахаром, даже и семечек не грызет маниакально. Говорит задумчиво, растирая заросшую рыжеватой щетиной к вечеру щеку:

— Понял, что мы должны с тобой сделать. Выхода другого нет.

Я немного встревожилась. Мужу редко приходят в голову идеи. Но отказывается он от них с огромным трудом, и чаще всего этот труд – мой.

Автор картины — Александр Москвитин

-Мы в деревню должны поехать, — оформляет свою мысль муж, плавно поводя рукой, — в деревню!.. Купить дом. Двор, хозяйственные постройки. Завести животных. Кур, свиней, корову. Коня бы неплохо. Детям-то какое раздолье!..А?

— Каким детям, — уточняю я, — тем, которым восемнадцать, шестнадцать и двенадцать лет? Которые танцуют в ночных клубах, тайно скачивают порнографические мультфильмы и играют в бомжи-онлайн?

— Неважно, — мужа непросто сбить с выбранного пути, — поедем на «птичку».

Сказано – сделано. Ближайшим утром выходного дня мы отправляемся на птичий рынок. Муж сказал, надо прицениваться к скотине.

Птичий рынок – особенное в городе место. Неправильно думать, что там можно приобрести только щегла или лупоглазую собачку чихуа-хуа. На самом деле, там можно приобрести все, что хочешь.  Это просто торжество странного потребления. Роясь в виниловых пластинках, я нежно улыбалась знакомым конвертам – вот такой Тото Кутуньо был мною приобретен с боями в магазине «Мелодия» году в 83-ем, а такая Алиса – альбом «Энергия» – подарена на день рождения в восемьдесят седьмом.

Да что пластинки! У одного милого продавца в высоких солдатских ботинках, свитере крупной вязки и по-рабочему грязных джинсах я обнаружила мелкую стеклянную бутылочку из-под старинного молока, на бутылочке выпукло горбатились буквы ГЛАВМОЛОКО. Я радостно вскричала, а милый продавец в солдатских ботинках немедленно стал моим лучшим другом:

«Таких бутылок и я не застал даже… В мое время немного уже другие были. Вы, девушка, конечно, не помните таких… С разноцветными голышками из фольги!..», — сказал он нежно.

«Конечно же, нет! – уверенно отвечала я, — это слишком давно! Я даже не родилась еще. Серебристые у молока, полосатые у сливок, нежно-сиреневые у ряженки, темно-зеленые у кефира».

Рядом двое нарядно одетых юношей примеривают офицерские фуражки третьего рейха, для этого первый – клетчатые бриджи, сапоги до колена, куртка с зелеными островками меха – снимает вязаную крючком ажурную шапку. Второй говорит ему: «Да нет, нет, противогаз был, во-первых, дешевле, а во-вторых – убедительнее…».

Два бодрых старичка в предельно рыбацких костюмах бурно жестикулируют, выбирая что-то тоже предельно рыбацкое. Останавливают выбор на резиновых сапогах, в районе талии превращающихся в резиновый комбинезон.

Продавец пневматических пистолетов демонстрирует небольшую модель примерному отцу с маленькой дочкой на руках: «Шесть метров – и собаки нет!», — доверительно сообщает он, а примерный отец просит завернуть еще топорик и лопатку. Боюсь подумать, какой у него существует план использования всех этих вещей.

Просторные развалы с выставкой всевозможных железок, о предназначении девяноста процента из них я не имею ни малейшего представления, есть железочки маленькие и несчастные, а есть убедительно обширные, в форме колеса или даже без никакой формы вообще. И вокруг всего этого безумного великолепия стоят, разговаривают, курят и обмениваются мнениями мужчины, такие мужчины. Они восхитительны в своей любви к грудам старого металла под ногами, они заняты любимым делом и хороши, хороши, хороши! Горящие коллекционерской жаждой глаза, задумчиво нахмуренные лбы, мощные торсы за кожаными куртками, широкие ладони, отрывистые речи, роскошный мат…

А скотину мы все-таки посмотрели, чуть позже, и я познакомилась с индюком. Определенно я видела когда-то индюка ранее, имею в виду не на картинке в книге «Мамы и детеныши», по которой мы с младенцами изучали кто кому теленок, утенок или вот баран. Последнего живого индюка я встречала в Грузии. Мы там отдыхали на море, как это было принято у средней советской семьи, и заодно видели индюков. Странно, что они не произвели тогда на меня впечатления. Хотя бы размерами. Вчерашний знакомец был примерно ростом с меня, если брать без головы. И он очень, очень красивый. Гораздо красивее павлина. У него шикарный хвост, дивный окрас и такая волнующая штучка под клювом. Индюк был явно с норовом, он атаковал тесноватую клетку и клокотал. Наблюдать за ним было страшно интересно, индюк двигался красиво, как в ритуальном грозном танце. Думаю, на воле он бы меня немного напугал.

Перепелки похожи на пестрых голубей, и они неприятно мелкие. Про перепелиные яйца я уже и не говорю, совершенное безобразие. Белые курицы выглядят неопрятно, петухи хороши любые.

Мы ходили по рядам, муж с удовольствием представлял себе нашу потенциальную жизнь вместе с разной скотиной, особенно ему нравится идея коровы. Он убежденно сказал, что в хлеву убираться почти не надо, на то он и хлев. Самое главное, говорил муж, это утром корову подоить и отправить в стадо. А тем временем развлекаться с сепаратором или как там оно называется — мгновенно разделять молоко на сливки, масло, творог и сыр. Тебе будет очень удобно, обещал муж, ведь ты работаешь все равно дома. Отвлеклась на хозяйственные хлопоты, задала поросятам — и снова иди, клацай там свои буквы на здоровье.

А то, что ты ничего не умеешь — ничего, научишься, успокаивал муж, жизнь научит. Буквально так и сказал про жизнь, а я как раз рассматривала кролика. Наверное, это был декоративный кролик, белоснежный и очень пушистый, глаза ярко-синие и выглядело все это прелестно. Восхищенно сказала мужу, что иногда представляю себя таким вот кроликом, милым красавцем, радующим глаз. Муж диковато взглянул на меня и попробовал увести от клетки.

Правда, я похожа на этого кролика, приставала я, ну правда же, у меня такой же кроткий взор? Правда, согласился муж. Кроликов продавец посмотрел на меня с интересом и предложил небольшую скидку.

Потом вернулись к индюку, я попросила. Наверное, из домашних животных я бы выбрала его одного. Однозначно мне будет чертовски лень не убираться в хлеву и сдавать корову в стадо, от необходимости каждый день разделять молоко на фракции я сделаюсь несчастной и захирею, в свинарнике ужасный запах, причем и в курятнике тоже, казалось бы — где свинья и где курица, но тем не менее. А вот индюк бы меня радовал. Роскошный зверюга! И этот хвост. И победительный клекот. И танец — кругами, кругами. Может быть, я бы читала ему вслух Цветаеву. Пила бы кофе в тени дерев, пристроившись с ноутбуком и чищеным пресным миндалем в вазочке, индюк мощно клевал специальных червяков, добывая из нагретой земли, и ветер нежно гладил мое счастливое лицо.

Надо на следующие выходные тоже сюда приехать, заметила я, проведать индюка. Пусть привыкает к нам понемногу, ты как считаешь?

Муж раздраженно ответил, что я способна осквернить самую лучшую его идею.