Минюст пришел в самарский «Учебный центр экологии и безопасности» еще в декабре прошлого года — это была плановая проверка, и замечаний о том, что центр является «иностранным агентом», у ведомства не возникло. Однако уже 29 января представители министерства вновь наведались в организацию, в этот раз — по жалобе неизвестного гражданина, который сообщил властям, что экологи занимаются политической деятельностью. А 21 марта ведомство официально объявило о включении центра в реестр.
Учебный центр существует с 2004 года. Его основали супруги Игорь и Ирина Зубковы. «Экология — мое профильное образование, я всегда работала в этой сфере: была сотрудником национального парка «Самарская Лука», потом у нас была общественная организация по развитию памятников природы Поволжья, и сейчас — образовательный центр», — рассказывает Ирина, которая занимает в компании должность заместителя директора.
«Курсы учебного центра дают возможность получить новые перспективные специальности, совершенствовать практические навыки, повысить профессиональную квалификацию. Сегодня центр имеет учебный класс и хорошую материальную базу для ведения образовательного процесса. Лекции читают преподаватели вузов, ведущие специалисты государственных служб, профессионалы-практики. Методическим отделом центра по каждому курсу разработаны, ежегодно дополняются и переиздаются учебные пособия в печатном виде и на компакт-диске. Выпускники курсов в течение года пользуются бесплатными консультациями по изученным дисциплинам», — сообщается на сайте организации. Среди курсов — работа с опасными отходами, охрана окружающей среды, пожарная безопасность, рациональное водопользование и т. д. Также центр организовывает семинары в школах. «Дети после наших семинаров писали научно-исследовательские работы или участвовали в конкурсах — писали эссе и рисовали плакаты», — объясняет Зубкова. Впрочем, образованием работа экологов не заканчивается: они проводят природоохранные акции, сажают деревья, благоустраивают ботанический сад и убирают улицы, а помогают им в этом волонтеры.
Организация некоммерческая, и прибыли у нее нет. «У нас есть платные образовательные услуги. Эти средства идут на возмещение расходов, на содержание организации и, если получается, на ее развитие», — говорит Ирина. Наличие иностранного финансирования, которое обнаружил Минюст, в учебном центре не отрицают: организация работала с московским фондом «Устойчивое развитие», в попечительском совете которого заседает телеведущий Владимир Познер, а он, в свою очередь, получал деньги от американского фонда Alcoa. «Позже на нас вышли напрямую из Alcoa и предоставили валютное финансирование на восстановление лесов Самарской области — мы сажали выгоревшие леса, за два года посадили 21 тысячу деревьев силами волонтеров». Иностранные деньги учебный центр получал уже после вступления в силу закона об «иностранных агентах» — в 2013 году.
Разногласия с госорганами у центра произошли на почве понимания политической деятельности. Ей Минюст счел участие директора центра в конференции о проблемах экологии, организованной тольяттинской мэрией. Зубков как раз представлял там программу о «рациональном управлении водными ресурсами с целью устойчивого развития», в ходе которой, как указывается в протоколе министерства (имеется в распоряжении «Новой в Поволжье»), «указал на необходимость изменения законодательной базы на государственном уровне для создания механизмов долгосрочного экономического стимулирования водопользователей». Кстати, Конституционный суд еще в прошлом году пришел к выводу, что деятельность некоторых видов некоммерческих организаций (в их числе и природоохранные) нельзя считать политической, даже если они и стремятся воздействовать на государственные решения.
На той конференции Зубков рассказывал о результатах соцопроса (тезисы доклада также есть в нашем распоряжении). 500 жителей Самары и области спросили о бережном отношении к воде. Кроме того, опрос проводился и среди руководителей и специалистов крупных предприятий. Именно они и посоветовали государству применять экономические стимулы для ресурсосберегающего бизнеса. «Зубков на конференции озвучил лишь выводы социологического опроса. Это не было его мнение,» — объясняет Ирина. В самом учебном центре, добавляет она, настаивают лишь на повышении ответственности самих компаний — законодательно их никто не заставляет внедрять энергосберегающие технологии, раздельно собирать мусор или экономить воду, поэтому следует их убедить в необходимости этих действий. Соцопрос хоть и проводился до начала действия закона об агентах, но конференция, на которой о нем рассказал Зубков, прошла уже через неделю после вступления документа в силу.
На сайте учебного центра особо подчеркивается его тесное взаимодействие с Минприроды, Росприроднадзором и Минобразования. Впрочем, рассчитывать на их поддержку не следует — тесное взаимодействие не предполагало финансирования, а выражалось, например, в благодарственных грамотах и публичной поддержке на пресс-конференциях. «Думаю, они даже не в курсе, что мы «иностранные агенты», — говорит Ирина. — Госорганам это, наверное, не понравится. Это накладывает отпечаток и в бытовом смысле. Что такое иностранный агент? Люди не вдумываются, никто не будет анализировать законодательство. Это клеймо».
Учебный центр сейчас идет к закрытию — сотрудники постепенно увольняются, так как «боятся и не хотят лишних проблем»: «У нас будет висеть табличка на сайте, будет ежеквартальная отчетность, налоговая проверка каждые полгода. Конечно, персонал с этим работать не хочет». Крупными проектами в организации уже не занимаются. Семинары в центре продолжаются, но, скорее, по инерции: обучающиеся пока не знают, что занятия с ними проводят «иностранные агенты». Впрочем, экологи не теряют надежды добиться справедливости в суде (пока решение не вынесла даже первая инстанция), но в то же время у них есть версия об их включении в реестр, дающая мало надежды на положительный исход процесса: «Директору напрямую сказали, что есть список из Москвы. В нем, кажется, восемь организаций, которых нужно сделать иностранными агентами. И мы в этом списке».
«Нет незаменимых людей, если быть объективными. Обучение по нашим программам проводим не только мы, и оно будет идти. Но мы одна из крупнейших организаций, занимающихся проектами, у нас 5000 волонтеров, которые нас знают. Мы могли позвонить в школы и сказать: «Ребята, надо помочь убрать вот эту улицу» или «Ботсад в бедственном положении, надо посадить там деревья». И нам отвечали: «Хорошо, Ирина Михайловна, мы с вами». Это наработанный годами авторитет и опыт. Область может лишиться поддержки этих волонтеров», — заключает Ирина Зубкова.
