Саранск совсем рядом, но ехать туда тяжело и долго. Мордовские впечатления нашего редактора.
Оправдание туров
В последнее время зачастили наши, самарские, на родину губернатора. То блогеры поедут, то журналисты. И даже критикуют за это и самих гостей Мордовии, и организаторов визитов. С одной стороны, за то, что журналисты и блогеры недостаточно глубоко вникают в жизнь Мордовии, довольствуясь тем, что предлагают хозяева. С другой — слышны упреки в необъективности и нарочитом пачкании светлого образа республики. Не ценят писаки внимания, которое им оказывают.
Но если оставить в стороне пропагандистскую и расследовательскую концепцию таких туров и просто спросить: много ли мы знаем о жизни в соседних регионах? Я приведу пример, быть может, не самый близкий. В 2009 году я посетил город Ренн в Бретани — размером с Саранск, но тоже столица гордой и старой провинции со своим языком, традициями и т.п. Там проводится фестиваль Transmusicales. Наверное, единственный, на котором в разное время играли и «Нирвана», и Бьорк, и «Дафт Панк». Мэр города проводил прием для гостей феста, и я был приглашен. Общался с гостями и с удивлением понял, что 80% приехало из других провинций. В основном это люди из небольших городов, организующие прокат местных групп и прочую продюсерскую деятельность. В провинции. Про Париж они и слышать не хотят: там одни иностранцы. Но вот горизонтальные связи между провинциями у них отлажены прекрасно.
И не только в сфере обмена музыкантами. Есть Франция и есть Париж. То же можно и про Россию сказать, и еще верней будет, но… Для нас же только Казань, ну и отчасти Пермь – понятные точки на карте ПФО. Много ли нам известно о жизни в Чебоксарах или Саратове? Не думаю. Поэтому предлагаю разработать нормальную программу обмена в рамках ПФО. Правительства региональные, право слово, не разорятся. А польза наверняка будет. Ведь даже небольшие путешествия способны вызвать свежие чувства. Например:
Стыд и гордость
Самое сильное чувство, которое я испытал во время поездки в Саранск, – это стыд. Сильный и даже жгучий. Не один раз он меня накрывал болезненной, горькой волной. Можно сколько угодно кивать на то, что у них, в Мордовии, низкий подушевой доход, высокая закредитованность бюджета и всех поработил клан Меркушкина, но там чисто. Чисто практически везде. Не только перед театром и зданием правительства. Да, в кварталах не настолько чисто, как на площади Тысячелетия. Но чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. Поэтому на ужине в честь нашего визита Сергей Рязанов – один из патриархов журналистики и неформальный лидер самарской делегации в первом тосте заговорил о тинейджерах, которые не сорят на улицах. Стены, не исписанные граффити, впечатляют после Самары особенно сильно. На заводе «Мордовцемент» специально акцентировали внимание на том, что все машины обязательно моют на выезде. То есть это системное отношение, а не «кампанейщина». Тем, кто будет утверждать, что Саранск маленький, там проще и в Мордовии на каждого дворника есть досье, поэтому метут чисто, я советую посетить улицу Ленинградскую. Или даже набережную, как бы свободную от алкоголя. Жить в чистоте – это очень немного. Но мы живем по-другому. В грязи. И всегда находим себе оправдания.
Еще один приступ стыда я испытал, когда председатель мордовского правительства рассказал, как решена проблема с квартирами для ветеранов. Построен микрорайон. И правительство помогало ветеранам, не имеющим достаточных оснований и необходимых документов, доказывать свои ветеранские права через суд. Помогало. Может, немного и приукрашивают. Но у нас-то совсем по-другому выглядит ситуация. Программа провалена. И мэр миллионного города со свитой из журналистов и чиновников едет осматривать ремонт (!) в квартире у единственного ветерана. И что тут говорить, если это ветераны, которые и так уже доживают. Стыдно. И вот это тоже возникло, хотя острым и жгучим не было. Но в Саранске как-то больше чувствуется преемственность жизни. Да, там тоже был разлом. Да, социализмом этот строй никак не назовешь, но меня, выросшего в СССР и заседавшего в райкоме ВЛКСМ, в какой-то момент у вечного огня вдруг охватило двойственное ощущение. Гордость за то, что принадлежу к этой великой истории великой страны, и стыд за то, что оставил в прошлом идеалы той жизни. Верность прошлому. Хорошо ли это? Мордовия ставит этот вопрос очень неожиданно и остро.
Соц и кап
Сравнение с развитым социализмом уже даже навязло как-то в случае с Мордовией. То есть сходство действительно есть. Но оно обусловлено не столько соотвествием прошлой эпохе, именуемой застоем, сколько представлениями и опытом людей, находящихся в Мордовии у власти. То есть они построили примерно то общество, которое соответствует их представлениям о социальной справедливости, не забыв при этом аккуратно присвоить себе средства производства. Первым пунктом в поездке журналистов был гигант «Мордовцемент», входящий в первую тройку цементных компаний России. Впечатляет масштаб этого механического гиганта, немецкое оборудование, компьютеры. Операторы сосредоточенно смотрят в мониторы. У них высокая зарплата. Они в красивом современном здании. На стенах стильные ч/б картинки. Панорамные окна, светло и чисто. И не подумаешь, что это цементный завод. Экскурсовод бодро вещает о том, как растет и развивается гигант строительной индустрии. Но вот прибыль от него получает отнюдь не трудовой коллектив, и даже не республика, и не госкорпорация, а вполне себе частные лица. Сыновья Николая Меркушкина, владеющие небольшими пакетами. Господин Сиушов – самый богатый депутат мордовского парламента с годовым официальным доходом в 120 миллионов.
И одно очень закрытое акционерное общество с офисом на улице Тверской, 10. В Москве, естественно. Его тоже связывают с семьей губернатора. Впрочем, и это для современной России не исключение, а скорее правило. Внешние проявления социальной справедливости, которые сейчас вызывают умиление и даже стыд живущих в менее социальных регионах, конечно, очень важны. Но это скорее некое общее представление о социальном устройстве, возникшее в эпоху позднего СССР и дожившего, пусть и в значительно деформированном виде, до 2013 года. То, что в стране Cоветов называлось «уравниловка». Иногда это приобретает удивительные формы, которые, впрочем, легко распознаются теми, кто жил в СССР. Например, исключительная увлеченность в Саранске академической культурой.
Культы и культура
На вопрос о том, кто автор дизайнерского решения Саранской филармонии, худрук с гордостью заявляет: Николай Иванович! На вопрос о том, как же он так и швец, и жнец, и на дуде… наивным самарским журналистам объясняют, что, мол, начальство за все отвечает и потому во всем само разбирается. Особенно в культуре. В ходе подготовки к празднованию тысячелетия в Саранске появилось немало новых и масштабных объектов культуры. О том, что культура является приоритетом развития, говорилось не раз и настойчиво. Правда, в той же филармонии, видимо, не впервые сталкиваются со скептическими оценками дизайнерских талантов Николая Ивановича и быстро добавляют: но основные средства мы все-таки вложили в оборудование. Оборудование впечатляет. Звук, свет, сцена – все просто великолепно и очень современно.
Когда появляются самарские журналисты, на сцене идет репетиция ансамбля песни и пляски, поющего что-то казачье-патриотическое. Из новомодного. C нагайками на сцене. Мы, напоминаю, в республике Мордовия. И вот это как раз самое советское – насаждение культуры. Не соцреализма, конечно, но по тем же рецептам. Ведь никаких таких казаков в Мордорвии никогда не было. Но вдруг появились, чтобы имитировать таким образом народную культуру. И вот они на сцене, делают упражнения с нагайками, очень ловко. Рассказывают о том, что здесь за год проходит 248 мероприятий. Почти каждый рабочий день!
В кассе всего три афиши, причем одно мероприятие уже прошло. Концерт Михаила Задорнова. Ожидается Лепс. Но зато много репетиций местных коллективов. То есть народное искусство есть, но только народу маловато. Это общее ощущение, и оно объективно обоснованно. Во всей республике народу живет не больше, чем в Тольятти, а Саранск не больше Сызрани. Или Ренна. Недалеко от филармонии новая библиотека. Тоже наполовину пустая. То есть здание построено, но фондов пока нет. Председатель правительства уверенно говорит, что здесь будет отделение библиотеки Ельцина. Но кто туда пойдет, не очень понятно. Сходные впечатления остались и у Игоря Ермоленко, тоже бывшего в самарской делегации.
МОРДОВСКИЙ ЗАГАШНИК
Еще один обобщающий вывод по Саранску до написания тематических постов о поездке…
На многое из построенного можно смотреть двояко:
оптимисты могут говорить, что республике есть куда расти и развиваться.
Ситуация, кстати, похожая на Казань с ее чемпионом России ФК «Рубин»…
Стадион есть, клуб есть, зрителей мало…
В общем-то, конечно, есть куда развиваться …
В Мордовии культ спорта, и он уже приносит вполне ощутимые плоды в виде олимпийского золота. Но большую часть времени спортивные сооружения пустуют. Кто же их наполнит? Ведь население в республике не растет, несмотря на все усилия правительства. Даже если вдруг демографическая политика принесет неожиданные щедрые дары, дети, родившиеся в 2014 году, пойдут на стадион только году в двадцатом. И количество их вырастет в лучшем случае на 15-20%, но отнюдь не в разы. Как-то не очень рачительно для советской хозяйственной номенклатуры.
Впрочем, рачительность здесь присутствует. Еще до поездки доброхоты рекомендовали и подсказывали, где буковки проржавели, а где вообще из пенопласта СДЕЛАНЫ. И при ближайшем рассмотрении практически все новостройки в Саранске выглядят как новостройки в Саранске. То есть лучше самарских. И намного. И дешевле. Тоже намного. Гастарбайтеров в Саранске немного и нечасто. Как сказал на площади премьер, отвечая на вопрос о завозе рабочей силы: а вот прямо тут у нас и работали гастарбайтеры. Сто человек. Из Кореи. Из Северной Кореи. Вот эта деталь убедила меня окончательно: я нахожусь в последнем европейском заповеднике социализма. Да, кстати, в Мордовии очень даже можно развивать туризм. В том числе и ностальгический. Спрос есть.
