Разнообразие видов

Лет десять назад мне довелось служить менеджером по связям с общественностью в одной торговой организации; у организации имелся генеральный директор — военный в отставке, мужчина строгих правил. И вот у директора наметился юбилей. Пятьдесят лет. Директор захотел отметить юбилей широко. Он снял два зала в дорогом ресторане, приказав один из них полностью освободить от мебели. Имеющим право любопытствовать, директор скупо отвечал, что второй зал предназначается для культурной программы — скромного концерта силами подчиненных. Подчиненные узнали о подготовке концерта на ежедневном совещании.

— Это что же, стихи читать? – скуксилась главная красавица офиса.

— Тебе можно танцевать, — разрешил директор, — знаешь современные танцы?

Красавица подумала и нерешительно кивнула. Она начинала свою карьеру танцовщицей в стрип-баре, но признавалась в этом только близким людям. Директор в их число пока не входил.

— Ну и все, – стукнул кулаком директор, — остальные – в рабочем порядке. Надеюсь, никто не захочет огорчить меня в день рождения.

Коллеги обменялись тревожными взглядами. Огорчать директора не хотел никто. У старшего кассира немедленно появился готовый к демонстрации номер.

— Я фокусы покажу, — объявила она, — у сына здоровенная коробка каких-то фокусов. Изучу и покажу, а что? Имею право.

Спорить с кассиром не стали. Все озабоченно проводили ревизию собственных талантов. Меня за рукав взяла главная красавица. Ее прекрасное лицо страдальчески передернулось.

— Не буду танцевать, — сказала она, — ни за что. Я завязала с танцами, ты знаешь. Не хочу, чтобы привычные движения вновь увлекли меня в порочный круг!

— Конечно, — испугалась я, — конечно. В таком случае лучше не танцевать. Давай споем! Дуэтом.

— Но что же мы споем? – сомневалась красавица.

— Что-нибудь милое, — сказала я, — несложное. Найдем «минусовку». Даже если сфальшивим, никто не заметит.

— Чего бы это мне фальшивить, — обиделась красавица, — я пять лет в школьном хоре партию второго голоса исполняла.

И мы стали подбирать репертуар. «Пусть бегут неуклюже» — отклонили сразу. Сколько можно, правда? Неуклюже бежать. Долго разбирали по составу «От улыбки станет всем светлей». Идеально подходящая случаю песня оказалась неразрывно связана в памяти с веселым енотом, героем мультфильма. Мы с красавицей понимали, что не сможем выйти за пределы парадигмы и будем распевать енотовыми голосами, что отрицательно скажется на нашем имидже. Очутились в некотором тупике и заскучали там. Оставалось только одно — аппелировать к военному прошлому руководителя. Мы безнадежно смотрели друг на друга. Красавица вздохнула и произнесла первой:

— Ну что, про артиллеристов? – голос ее дрогнул.

— Нет, — сказала я быстро, — нет. Помнишь, как он негодовал, когда бухгалтерия на новый год запела про Сталина, который дал приказ. Говорил: отсутствует собственное воображение.

— Помню, — вздохнула красавица, — но что делать?

И мы стали думать. Думать было трудно. Тема артиллерии в биографии руководителя многократно освещалась как лично им, так и рядовым составом. Повторений он не любил. Новых форм в голову не приходило. По торговому залу бродили редкие покупатели. За окном тарахтел неновый автомобиль начальника отдела розничных продаж.

— Опять свою тачанку раскочегарил, — недовольно скривила рот красавица.- И так припухаем, а тут еще грохочет.

— Погоди! – вдруг вскричала я, — погоди! – Великолепная мысль осенила меня. – Тачанка! О, да! Да!

— Что: да? – отодвинулась красавица. Она остерегалась бурных эмоций.

Я негромко запела, помогая себе обеими руками:

— Ты лети с дороги птица, зверь, с дороги уходи! Видишь, облако клубится, кони мчатся впереди!

Редкие покупатели спаслись бегством.

— Нет, — сказала красавица, — ну что еще за кони. Ему, кажется, не девяносто лет, чтобы прямо-таки кони.

— При чем тут, — возмутилась я, — девяносто лет?! Это песня – о пулеметчике. А всем известно, что артиллерия – это преемник пулеметных войск.

Я не была уверена в собственном заявлении. Более того, сомневалась в его правомерности, потому что артиллерия в моей голове тесно связывалась с тригонометрией, а пулемет «Максим» — нет. Но времени оставалось мало, и чем, в конце концов, плоха «грива ветра, грива дыма, грива бури и огня»? Я убедила красавицу разучить песню. Мы приступили к репетициям. Все шло очень хорошо, учитывая второй голос красавицы. На мне, как на человеке, близком к копирайту, лежала ответственность за вступительное слово. Я тщательно подготовила его, ничуть не упирая на преемственность артиллерии и тачанок, но превознося силу русского оружия. Знаете, это совсем несложно.

Настал долгожданный день. Красавица в костюме красавицы разминала связки сырыми яйцами, я штудировала речь. Мы обе волновались и временами отхлебывали из заветной фляжки с коньяком.

Все испортил начальник отдела розничных продаж. Он тоже готовил номер, где по замыслу должен был представлять женщину — Маргарет Тэтчер. Начальнику отдела розничных продаж досталась такая роль в небольшом спектакле. Это была оригинальная постановка, где как бы встречались первые лица разных государств и вели разговор, в меру юмористический. И вот этот начальник в костюме железной леди учил слова, а он был довольно крупным мужчиной. Полагаю, в этом и заключался основной комический эффект.

— Ну, какая из тебя Маргарет Тэтчер? – свысока спросила красавица, глотнув коньяку, – Ты, скорее – Моника Левински! И платье синее. Улики-то собирать будем? В овальном кабинете?

Начальник отдела розничных продаж побагровел и вскипел. Кипел он долго, и каждое его протестующее слово подогревало нас с красавицей заливаться смехом все пуще и пуще. Я буквально икала от хохота, утирая слезы подолом праздничного платья. Фляжка с коньяком опустела, откуда-то взялась вторая. В итоге, к началу выступления я начисто забыла свою чудесную речь о превосходстве русского оружия. Вышла, чуть покачиваясь на парадных каблуках, и сказала овечьим голосом:

— Уважаемый именинник! Представляем конармейскую тачанку, вашего прародителя на поле брани!

Не люблю вспоминать этот момент.

Номер художественной самодеятельности вполне отвечал заявленной ноте идиотизма. Не сговариваясь, мы с красавицей вдруг начали имитировать конную поступь и взмахи саблями. Единственное, что меня радует – это то, что мы себя не видели со стороны. Такое зрелище могло бы стать неподъемным для психики. «И с налета, с поворота, по цепи врагов густой, застрочил из пулемета пулеметчик молодой!»

Сумбурно откланявшись, скрылись в импровизированной кулисе, где осознали весь ужас провала. Аплодисментов не звучало. Генеральный директор славился нравом суровым и мстительным. Иметь в прародителях конармейскую тачанку – не тот случай, который мог бы его порадовать. Надо было что-то придумать, причем немедленно. В поисках утешения я потянулась глазами к печатному тексту. Местная газета сообщала о памятной дате – Международном дне биологического разнообразия. Схватив за руку красавицу , я выскочила вперед и чуть поклонилась. Красавица тоже поклонилась, в недоумении, но улыбаясь.

— Сегодня, помимо дня рождения нашего замечательного юбиляра — день биологического разнообразия! Так пусть всегда будет на нашей планете место разнообразию видов — и артиллерии, и коням, и тачанкам! – выкрикнула я в ужасе.

Однако директор ухмыльнулся, благодушно сдвинул ладони, и свои аплодисменты мы все-таки сорвали. Выражение же «ну, за разнообразие видов!» прочно вошло в корпоративный лексикон, и в отсутствие любви и артиллерии неизменно служило первым тостом.