Узор Пенроуза. Глава 12

Москва, следственный изолятор

СИЗО «Шестой централ, ИЗ 77/6», что в Печатниках, считается в Москве образцово-показательным специализированным учреждением. До 1993 года на месте следственного изолятора  располагался женский лечебно-трудовой профилакторий.

В 1999 году на территории СИЗО-6 освещен храм в честь Святой Равноапостольной Марии Магдалины. В храме проводятся литургии, совершаются таинства причащения, крещения, исповеди, венчания. Ежегодно в Престольный праздник 4 августа в следственном изоляторе совершается крестный ход.

В учреждении имеется своя типография, выполняющая заказы на изготовление типографической продукции. В хозяйственном дворе имеется теплица, в которой с ранней весны выращиваются овощи и зелень.

Света рыдала, размазывая слезы по щекам. Она ничего не могла сказать, заикалась и захлебывалась водой из граненого стакана, что ей вежливо протягивал мужчина в нарядном темно-сером костюме и лаковых ботинках. Выпить воды очень помогает при истерике, но Света не помнит об этом сейчас.

— Светлана Анатольевна, постарайтесь успокоиться, — говорил мужчина, его очки в роговой оправе мерцали, — я здесь для того, чтобы помочь вам. И только для этого. Я – ваш адвокат. Давайте поговорим.

Света не могла разговаривать. Она выла и царапала свое лицо и руки, коротко и неровно остриженные в санпропускнике ногти оставляли на коже малиновые дорожки. Глаз ее не было видно в ворохе спутанных светлых волос, рот кривился расквашенной кляксой.

А у малиновой девочки взгляд откровенней, чем сталь клинка, — вспомнил адвокат песню года выпуска Светиного рождения. Вряд ли она слышала ее, подумал адвокат, он ждал. Когда-нибудь она замолчит, так происходит всегда.

Помещение для встреч адвоката и клиента располагало одним окном, забранным, разумеется, решеткой – превосходный стальной прут, узор вовсе не кондовая клетка, а вполне даже сердца. Стилизованные сердца, соединенные вершинами и боковыми сторонами, для прочности. Хорошая, добрая задумка для интерьера следственного изолятора, каждый присутствующий здесь имеет сердце, и каждый проходящий мимо тоже, сердце есть и у адвоката, и у Светы, но она не помнит об этом сейчас.

Летний день жарок, адвокат чуть распустил узел галстука и достал одноразовые салфетки из портфеля, тщательно вытер лоб, щеки, покрутил шеей, протер и ее тоже; поискал корзину для мусора – не нашел, скомкал «клинекс» и сунул в пепельницу. Адвокат не курил. Но всегда имел при себе сигареты для повышения коммуникабельности. Достал пачку «Winston», неначатую. Пустил по столешнице, исчерканной русским матом в различных сочетаниях. Пачка проехала сантиметров тридцать и ткнулась в Светин локоть. Света вздрогнула и замолчала, взяла пачку, принялась откупоривать ее, громко всхлипывая. Вообще-то она не курит, но не помнит об этом сейчас.

Адвокат добавил зажигалку. Света исцарапанными руками выковыряла сигарету, пристроила ее во рту,  не с первого раза неловко прикурила, долго кашляла, кашляла, кашляла. Смяла сигарету в пепельнице поверх салфетки.

— Я вообще не прикасалась к этой девчонке, — сказала севшим голосом, — клянусь! Мамой клянусь, и папой! Она о бордюр споткнулась, и полетела башкой вниз! Вы понимаете, это она меня колотила! Щипала! Укусила за плечо! А я ничего не делала! Помогите мне! Я не вернусь в камеру, не вернусь! Я не могу! Я там умру!

— Светлана Анатольевна, — адвокат сверился со своими записями, — мне этот способ защиты представляется не самым удачным. В деле имеется множество показаний, свидетельствующих о том, что именно вы инициировали драку с потерпевшей Коняевой, Еленой Игоревной. Нам с вами следует обсудить и выбрать наиболее оптимальный вариант… Не беспокойтесь, мои услуги оплачены фондом партии СРП.

Света молча рухнула на пол. Повалилась в ноги адвокату, видавшему виды. Попыталась поцеловать ботинок. Света никогда не валялась ни у кого в ногах, она даже не умеет этого делать. Но она не помнит об этом сейчас.

Адвокат осторожно высвободил свою обувь. А у малиновой девочки взгляд откровенней, чем сталь клинка, непрерывный суицид для меня, непрерывный суицид для меня… Еще одна салфетка, влажный лоб, щеки, пепельница, взгляд в окно – странно, что до этого ему не приходила в голову очевидная неуместность решетки в виде этих объединенных сердец.

Адвокат последнее время нечасто бывает в Печатниках, Бутырской тюрьме и прочих СИЗО, его сотрудничество с партийными главнокомандующими предполагает в основном гражданские иски, или представительство в Арбитражном суде, однако есть дела, и их невозможно забыть. Например, женщина восьмидесяти лет, задушившая во сне своего мужа. Адвокат помнит ее коричневое лицо, из глубоких морщин торчал нос, и она ясным голосом говорила: «Так уж у нас вопрос стоял, или я его, или он меня».

— Светлана, займите свое место, пожалуйста. Ничего непоправимого не произошло. Моя работа – помогать вам. Пока вы полностью лишили меня этой возможности.

В комнату заглянула надзирательница. В руках у нее зеленел флакон «доместоса». Адвокат наслышан, что в некоторых камерах здесь буквально царит культ гигиены. Одной из своих прошлых клиенток он на каждое свидание приносил по пять пачек стирального порошка. Интересно, в такой ли чистоплотной камере сидит его подопечная Городец Светлана Анатольевна, тысяча девятьсот девяностого года рождения, впрочем, вряд ли она помнит об этом сейчас.

До крестного хода оставалось четыре дня.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.