Происходило в старших классах, Большую любовь звали мальчик Олег. Считалось, что он похож на итальянского киногероя из популярного сериала «Спрут».
Мальчик Олег был оригинален. Называл меня Тата, а также Ляля. Во-первых, это важно для повествования; а во-вторых, обожаю эти варианты имени. Сейчас Лялей меня, понятно, не зовет никто, да оно и к лучшему.
А вот чего мальчик Олег меня полюбил, не знаю. В старших классах я не блистала ни красотой, ни интеллектом (многие сдержанно прокомментируют: ничего и не изменилось), плюс беспощадно начесывала кудри, обрамляя лицо под гламурного нео-панка. Но вот как-то так случилось, полюбил и полюбил, может, у него еще не развился к шестнадцати годам должный вкус.
И мы всячески дружили, назначали свиданья, таскались по скверам, подъездам и кинотеатрам города.
На свиданья с Олегом я собиралась тщательно, обязательно приглашая для поддержки и развлечения подругу детства. Она с готовностью хвалила изысканный макияж (граффити на веках, маскировочный слой тонального крема «балет», натуральный тон), потом сопровождала на место встречи.
Мальчик Олег опаздывал. Я — никогда. Иногда мы с подругой добрых полчаса прыгали на громоздкой шине в роли клумбы, а его все не приходило. Потом оно вырисовывалось с горящим взором и новейшим оправданием, необыкновенно смешным каждый раз. Вспоминается смерть хомяка, взорвавшийся кран и книжная полка, рухнувшая на брата-младенца.
В один из прекрасных июней мальчик Олег опоздал на собственные именины. Это был непростой день в моей девичьей и прочей судьбе: я должна была быть представлена Олеговой маме, Олеговому папе, а брата-младенца видела сто раз и до этого.
Наряд, придирчиво выбранный мною для такого ответственного мероприятия, был прекрасен. Я сшила его сама по доступной выкройке из журнала «Бурда-моден» — узкая юбка в ОГРОМНЫХ фиолетовых цветах и такого же рисунка кофта с американской проймой. На шее болталась пластмассовая гигантская цепь. Ноги я вбила в полосатые туфли без каблука.
Вместе с подарком в назначенный час стояла под дверью. Волновалась. Даже немного утихомирила граффити на глазах кончиком пальца. Для пущего благонравия. Досчитала до десяти. Позвонила. Мгновенно открыла Олегова мама, невысокая милая женщина. На ней было пестрое платье в форме равнобедренной трапеции. Она очень мне обрадовалась и поприветствовала:
— Леночка, милая, проходи!
И прокричала вглубь квартиры торжественным грудным голосом:
— Юра, Юра! Это девочка Олега пришла, Леночка! Леночка, прости, пожалуйста, нашего бедного сына, он еще не вернулся от приятеля. Но скоро будет… обещал…
Из темноты коридора вышел, вытирая руки об кокетливый фартучек с оборочкой, Олегов папа. Вытер руки, потрогал себя за усы и сказал:
— Гость в дом, радость в дом, правда, Леночка?
В общем, родители называли меня Леночкой все время до непосредственно Олегова появления, а пришел он часа через полтора-два. Намекнуть, что они не совсем правы, было бы неэтично. Ко всему прочему, я, дикая ревнивица, живо вообразила себе альтернативную подружку Олега, Леночку. Опасную соперницу. Сочинила высокую стройную девушку с прямыми длинными волосами и миндалевидными глазами. Такая девушка имеет настоящие джинсы, японские кроссовки, тайно курит и виртуозно ругается. Она красивее меня, старше и ужасно нравится Олегу. Он целует ей ладонь и говорит: «Я люблю тебя, я умираю». Куда до такой куколки мне — в самодельных американских проймах, облаке кудрей и полосатых туфлях?
Всех воображаемых соперниц я до сих пор рисую такими: темные волосы, раскосые глаза, явно уловимые азиатские черты. Полагаю, просто завидую яркой внешности восточных красавиц, их пылкому нраву и бровям идеальной от природы формы.
В общем, праздник был безнадежно испорчен. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не зареветь и не убежать с криками: «Оставайся со своей Леночкой! Целуй ее потные ладони!
— Леночка, что ты такая грустненькая? А вот и Олежек пришел, узнаю его двойной звонок!
Действительно, пришел мальчик Олег. Наверное, меньше всего он ожидал увидеть грустненькую меня в кругу своей семьи, которая твердит мне это самое «Леночка!» и похлопывает по голому плечу в четыре руки.
— А чего это вы Наташу Леной называете? — поинтересовался он.
Семья Олега переглянулась и неуверенно сказала:
— Ой. И правда. Чего это мы.
Семье сделалось неловко. Она не хотела меня унизить. Просто Олег говорил постоянно: Ляля, Ляля. Вот семья и решила, что я — Елена. А я — Наташа, вот в чем оказалось дело.
