Ну что, первую среду декабря уже почти традиционно одиннадцатиклассники засядут за выпускное сочинение, буквально распахнут специально подготовленные тетради и заскрипят аккредитованными перьями. В рамках подготовки к событию мне позвонила подруга и приветливо сказала: «Насколько я понимаю, ты до сих пор что-то такое пишешь в свою газету». Отпираться не было не смысла. Я кивнула на этой стороне трубки, подруга усмехнулась на той.
— Тогда, — сказала подруга с восходящей интонацией, — тогда сегодня к тебе придет моя дочка Маша и ты её поднатаскаешь по темам.
— По каким, спросила я.
— До сих пор не знаешь тематических направлений для сочинений 2016? – поразилась подруга. – Удивляюсь твоему невежеству.
И она быстренько ознакомила меня. Темы оказались такими: «Разум и чувство», «Честь и бесчестие», «Победа и поражение», «Опыт и ошибки» и еще какая-то, забыла.
— Проработаете каждую, — сказала подруга, — время есть, только я прошу, без твоих штучек.
— У меня нет штучек, — отринула я навет.
Подруга расхохоталась. Закончив хохотать, положила трубку. Я знала, что она предательски имеет в виду. Как-то мой сын получил задание написать сочинение в стихах. Да, небольшую поэму, причем не просто отвлеченно, а чтобы непременно задействовать следующие слова «песню лес поёт зимой». До сих неизвестно, кто являлся автором этих пронзительных строк, возможно, преподаватель русского языка, хорошенькая, как картинка, девушка. За ней красиво ухаживали старшеклассники. Или – преподавательница французского, известная тем, что каждое родительское собрание открывала фразой: кто уже сдал деньги на поездку в Англию, может идти, а с остальными мы побеседуем.
У любой матери школьника есть коллекция невероятных историй с домашними заданиями. Разумеется, и помимо домашних заданий есть масса всего забавного: роли в школьных спектаклях (напольные часы, памятник Пушкину), дежурства по школе (необходимо быть на месте в шесть пятнадцать и отдавать рапорт), внеклассные мероприятия (уроки верховой езды, упряжь иметь при себе), но домашние задания стоят отдельной строкой. И если в детском саду воспитательница озадачивала родителей пожеланием «все учимся изображать цветок космеи», то матери семиклассника приходится сочинять песню зимнего леса и рисовать права россиянина. Вот так, началось с прав россиянина, а закончилось на общешкольном педсовете с участием членов попечительского совета и представителей департамента образования. Разбирали стихи, сочиненные мной и права россиянина, как бы это абсурдно не звучало.
Как все было: мама, — сказал сын тоскливо, — ну вот кому нужны нарисованные права россиянина?
Я затруднилась с ответом. Пока черкала карандашом лопату (труд! труд!), сын предложил свою версию песни зимнего леса.
— Песню лес поет зимой, торопись скорей домой, — сказал он.
— Нет, — отвергла я, — это как-то неблагодарно и даже по-свински. Лес тебе поет песню, старается, а ты — домой.
Сын принялся сочинять дальше. А я продолжила штриховать черенок. На очереди стояла охрана здоровья и медицинская помощь. И еще надо было продумать хорошие иллюстрации к свободе совести. В свои школьные годы мы тоже постоянно что-то рисовали, политическое, из обществоведения. А потом — защищали политплакат. Помню, взмахивали руками под энергичную песню «Куба — любовь моя! Остров зари багряной!», скандировали по-испански: «El pueblo unido jamás será vencido!». Нам вообще это представлялось дико смешным — пионерские линейки, пионерские салюты, правила правой руки и десять признаков демократического централизма. Иванова, выйди к доске, и расскажи, почему ты достойна стать комсомолкой. Ребята, сегодня подписываем открытку «Свободу Альваро Тора Веге и Орасио Лире». Мы думали, что хуже пионерского сбора и комсомольского актива ничего не может быть вообще, но оказалось — может.
Сын вернулся и продекламировал:
— Песню лес поет зимой, песню новогоднюю, не пойдем сейчас домой, и вообще сегодня!
— Мне-то нравится, — сказала я, но вообще — это нигилизм. Что значит — не пойдем вообще домой? Призывы к бродяжничеству.
Сын вышел. Я приступила к материнству и детству. Младенец получился очень хорошенький, только голова великовата, но младенцам это свойственно.
Вернулся сын:
— Песню лес поет зимой за рекою Волгою, лесу подпоем с тобой, песня будет долгою.
— Излишне трагично, — сказала я, — долгие песни в холодных лесах. Девочка со спичками. И потом! Надо что-то близкое именно вам, ученикам языковой гимназии.
Сын сказал скороговоркой:
— Песни лес поет зимой, зима все не кончается, вот и у меня всегда французский не читается.
— Мелкотемье, — сказала я.
— Сама тогда придумай, — обиделся сын.
— Учись, пока я жива, — сказала я и сочинила.
— Песни лес поет зимой, под высоким небом, хорошо живется нам с чистым мирным хлебом!
Перевела дыхание и продолжила с угрозой:
— Песню лет поет зимой, только мы на страже — ни одной фальшивой ноты не пропустим! Да же?
— О чем это, — спросил сын с опаской.
— Песню лес поет зимой, где сугробы сини, всех поборем, кто войной угрожал России! — в моем голосе звенел металл.
Сын спрятался. А я, озаренная идеей, быстренько дорисовала права россиян, и под каждым рисунком (довольно схематичным, согласна признать) начертала куплеты про зимний лес. Получилось наглядно.
Право на получение информации сопровождал следующий: «Песню лес поет зимой, до чего ж убого! Новости в программе ВРЕМЯ веселей намного».
Право на неприкосновенность жилища — «Песню лес поет зимой, елки ветки крутят, а в Москве живет в кремле президент наш Путин».
Право собираться без оружия и устраивать митинги – сразу два: «Песню лес поет зимой, только нам не страшно, мы на площади большой маршируем марши», и «Песню лес поет зимой, и мы с лесом дружно гимн российский грянем наш, потому что нужно».
Отчего-то коллектив педагогов счел нашу с сыном совместную работу издевательской по отношению чуть не к правящей партии чуть не всей страны, вот так мы побывали оппозиционерами и даже слегка диссидентами.
А с подругиной дочкой Машей мы позанимались, ничего. Маша сказала, что её очень интересует тема про разум и чувства, только вот что здесь можно сказать, она не очень представляет. Я обрадовалась такому повороту, по темам чувств я могу написать практически бесконечно большое количество знаков, и мы чудно проработали тему, с привлечением литературных героев и примеров из жизни реальных общественно значимых лиц.
— В следующий раз, — сказала я подругиной дочери Маше, — разберем победу и поражение.
— Поражение, — обиженно протянула подругина дочь, — а можно только про победы?
— Можно, — сказала я, — главное – подыскать убедительную аргументацию.
— Например? – заинтересовался ребенок.
Ну, — сказала я, — например, можно написать, что о каких поражениях вообще можно говорить, когда у руля России стоят такие люди, как…
Тут я замолчала и предложила Маше чаю с тортом. Обещала же без своих штучек. Но волнуюсь, правильно ли поступила, не сообщив Маше, что ни один из моих единоутробных детей не согласился со мной заниматься сочинениями. В частности, кроме зимнего леса, сынок с удовольствием вспоминал историю, как на репетиционном ЕГЭ по обществознанию я продиктовала Вике в трубку что-то типа «из трех возможных ролей палача, жертвы и наблюдателя следует держаться наблюдателя, потому что палач — это уже жертва», а ее потом три часа спрашивали, что она имела в виду.
