Прощеное воскресенье в народных монологах.

«Чин прощения появился в монастырской жизни египетских монахов. Перед наступлением Великого поста, чтобы усилить подвиг молитвы и подготовиться к светлому празднику Пасхи, монахи расходились по одному по пустыне на все сорок дней поста. Некоторые из них уже не возвращались обратно: кто-то был растерзан дикими зверями, другие погибли в безжизненной пустыне. Потому, расходясь, чтобы встретиться только на Пасху, монахи просили друг у друга прощения за все вольные или невольные обиды, как перед смертью. И конечно, сами от души прощали всех. Каждый понимал, что их встреча в преддверии Великого Поста может оказаться последней. С течением времени эта традиция перешла в богослужение всей Церкви» (из википедии)

фото: http://vninform.ru

«Лидочка, детка, а как ты хотела – мы же погуляли пятнадцать минут, и будет. Там больше и делать-то нечего, на этой площади, все равно чучело станут жечь позже, мы бы околели, детка. Холодно! А блины у нас и дома есть, твоя бабушка напекла четыре горки блинов, и мама сегодня приедет… Лидочка, не плачь, я тебя прошу, прости меня, вернемся, конечно. Прости!».

«Слышал? Сегодня утром, говорят, в помещение штаба КПРФ, что на улице Полевой, ворвались какие-то неизвестные чуваки, поколотили сторожа и выкрали чучело. Ну, там коммунисты как бы чучело Путина готовили, чтобы сжечь в рамках акции «проводы Путина». А неизвестные его выкрали, ха-ха-ха. Якобы спешно изготавливают новое, но не знаю. Вполне вероятно, что это провокация, и они сами свое дурацкое чучело спрятали. Чтобы пиар и внимание масс, как же они все опротивели, прости меня бога ради».

«Политика надоела. Четвертый месяц – белые ленты, голодовки, тот съел протокол, этого обзывают фашистом, того чуть не людоедом… Рада, что устроили такое приятное мероприятие, именно для людей, а не митинг там или путинг. Шла с некоторыми опасениями, что опять кто-то в громкоговоритель начнет орать про Россию без Путина или наоборот, но обошлось. Некоторые вещи только смутили, причем существенно. Кто-то скажет: ерунда, но я не согласна. Рекламная пауза какая-то, а не выступление конферансье, он как появился на сцене, так и давай: «Поприветствуем нашего спонсора такого-то, да нашего спонсора такого-то! и еще вот этого! Посмотрите налево, там бензопилой такой-то марки работает мастер выпиливания по дереву», и стоит этот бензопильщик, на фоне красиво смонтированного электроинструмента. Меня это сильно покоробило, потому что я с ребенком пришла отмечать проводы русской зимы, а не на презентацию бензопилы. С другой стороны, я понимаю все о привлекаемых денежных средствах, и простите мое брюзжание».

«И тогда он мне говорит: есть одна женщина, ничего такого, но мы стали настоящими друзьями и много общаемся сейчас. Я просто чуть в осадок не выпала! Она — владелица и тренер лошадей, работает в какой-то конюшне, ну а мой туда приезжал ремонтировать водопровод, наремонтировался, видать, и теперь они – дружат. Так что пошли искать этих тупых лошадей, хочу на эту прекрасную наездницу взглянуть. Прекрасно я ее узнаю, фотку видела в одноклассниках, такая тощая дылда, и в рыжих кудрях, настоящими друзьями они стали, гады, господи, прости».

«На лошадках, на лошадках, у нас все бабы в офисе последнюю неделю ни о чем более и не говорили, только о катаниях на лошадях, типа, на масленицу здесь будет бесплатно, и давайте все придем с детьми. Ага, сейчас! Сто рублей на пони два круга, кошмарно. Блины – бесплатно, да, но огромная очередь, мужики пьют водку прямо из горла, вся площадь в картонных стаканчиках из-под чая и конском навозе. Ну что, развернулись и домой пошли, я телефон достаю и звоню одной коллеге: ты меня извини, говорю, но такой подставы я от тебя не ожидала!..».

«Полноценное прощеное воскресенье, а не вот там. Моя мать пригласила всех к себе на блины и просить прощенья: моего дорогого брата с женой и четырьмя детьми, меня с двумя детьми, и мою дорогую сестру без никаких детей, но с хахалем. И мы поехали. Вызвали такси, пока спускались по лестнице, дети спорили, кто именно поедет на переднем сиденье. Победила дочь, а свирепый сын пихал меня всю дорогу локтем, когда я мирно указала ему на след от зубной пасты на щеке, он рассвирепел еще пуще, и дал понять, что это — его личное дело. Мы ехали странной дорогой, муж очень волновался и намекал водителю, что не понимает сути происходящего, водитель по-русски не говорил, только смеялся гортанно, недаром он по телефону переспросил: а что значит «дом примыкает»? Но доехали. Дети шипели друг на друга, сын повторял: «а я в этой семье как чужой». Моего брата еще не было, а его четверо детей — уже были. Младшие спали, а старшие играли в компьютерную игру «Машенька». Потом пришла моя сестра, ее хахаль уже был немного пьян и все рассказывал, как стал пять лет назад чемпионом по зимней рыбалке. Ели блины и все такое, проснулись дети, и мы обсуждали, как меняются эти педиатрические теории год от года, например, моим младенцам велели выпивать граненый стакан воды в день. Сейчас вообще ходят слухи, что грудного молока достаточно, и никаких вод, даже в граненых стаканах. Или вот соки и прочий прикорм: я в месяц уже ковыряла ложкой в яблоке, пихала в беззубые рты, сейчас до полугода ничего не дают, до полугода! Но что с детьми ни делай, каких теорий ни придерживайся, они растут, вот что радует. Я что сказать-то хотела! Прости меня, прегрешения мои вольные и невольные».

«Папа очень сдал после маминой смерти, буквально сдал. Из комнаты не выходил, только поздно ночью в ванную, и один раз день – в туалет, и все. Еду я ему таскала, но он возвращал все порции нетронутыми, разве что от хлеба отщипнет, да чаю выпьет. Ну, молока как-то попросил, горячего. И все. Не разговаривал ни с кем, и я даже не знаю, чем занимался, чем заполнял свои дни, один в полупустой комнате – мы же почти все продали, библиотеку и их антиквариат, когда маму хотели отправлять лечиться в Германию, но не успели. Оставили очень красивые старинные часы — им лет триста уже. И вот он сегодня выходит, ночью, я как раз доваривала щи, допекала блины на масленицу – ну что суббота, весь день прыгала, да и работала я… Так вот, выходит с маминой юбкой в руках, я ее помню, отлично помню, хорошая шерсть цвета фуксии, выходит с юбкой и говорит: возьми себе, если немного тут в поясе обузить, тебе будет очень хорошо. И я взяла, конечно, мы обнялись и плакали. Смотри, вот она – юбка, я пока булавкой прихватила… Да что ты, такая радость, настоящий подарок… Да, ты абсолютно права, давай сейчас до церкви на Самарской площади пройдем, и день ведь такой сегодня – прощеное воскресенье».

«Привет. Видишь, мы пришли, Кирюшка вон там, его дедушка фотографирует на фоне плетеных фигур. Из прутьев сплетены фигурки животных, объемные, очень красиво. Как сам? Еще полставки взял? Это ты молодец, это правильно. Конечно, можешь подойти, ну что за вопросы, ты же отец все-таки. Разумеется, я ничего не говорила ребенку, ты вообще о чем, мальчику пять лет. Ужасно, конечно, получилось с этой милицией, но ты тоже меня пойми, я женщина, я мать, я обязана защищаться, а ты так метался с этим ножом, так кричал. Я понимаю, я понимаю. Да я тебя уже простила. Я тебя простила, и бог простит, и ты меня прости».