«7 августа на лондонской Олимпиаде разыграют 21 комплект медалей. Внимание стоит обратить на синхронное плавание, где в соревнованиях дуэтов главными фаворитами являются россиянки Светлана Ромашина и Наталья Ищенко. Два комплекта медалей разыграют борцы греко-римского стиля, но сборная России будет представлена только в весе до 96 килограммов (Рустем Тотров). Станут известны очередные обладатели наград в спортивной гимнастике, прыжках в воду, легкой атлетике, тяжелой атлетике и велотреке» — из анонса.
В общем медальном зачете Россия занимает шестое место, отстав от Китая, США, Великобритании, Южной Кореи и Франции, но опередив Италию и Казахстан. Общий медальный зачет – странные слова, возрождающие в памяти пионерские линейки, пионерские поверки и смотр строя и выправки. Состязания и соревнования у нашего человека в крови, и буквально впитаны с молоком матери, которые матери соревнуются не хуже.
Не успеет младенец родиться, как его оценивают по шкале Апгар — системе быстрой оценки состояния новорождённого. Шкала предполагает суммарный анализ пяти критериев, каждый из которых оценивается в баллах от нуля до двух включительно. Результат оценки может быть в диапазоне от нуля до десяти. Это простой метод для начальной оценки состояния ребёнка с целью выявления необходимости реанимационных процедур. Конечно, если речь идет о нуле баллов, то особенно говорить не о чем, но чадолюбивые родители очень любят обсудить, чей младенец оказался круче по этой самой шкале. Известен случай, когда особо заботливая и полная гордости мать сообщила о присвоении своему малышу рекордного двенадцатого балла, никто не поверил, но общая суматоха все-таки наступила.
Дальше – больше. Проходят задорные конкурсы по темам «кто первый освоил горшок», «кто наиболее яростно презирает горшок», «кто в восемь месяцев умеет читать», «кто в два года играет Моцарта» и так далее. Устный счет в большом почете, как-то, навестив подругу с ее полугодовалым сыном, заметила странного вида постеры на стенах. Подруга как раз занималась изготовлением новейшего: расстелив лист ватмана и придавив его углы увесистыми предметами, она обрисовывала от руки пятирублевую монету ровно сто раз.
«Так мой сын раньше других узнает число сто», — сказала она, и продолжила работу. Я нигилистически предложила ей обрисовать монету пятьдесят раз, или там – семьдесят пять, ведь трудно представить, что досужливый малыш примется пересчитывать эти неопрятные кружки. Но подруга была непреклонна, карандаш чиркал и чиркал о бумагу.
Неудивительно, что достигнув более-менее дееспособного возраста выращенные в такой обстановке дети сами начнут соревноваться до изнеможения. Этому способствует воспитание в коллективах, где процветает «ланкастерская» система взаимного обогащения: ты меня научишь плеваться, а я тебя расскажу, чем девочки отличаются от мальчиков, или наоборот.
Будучи ученицей младшей школы, я как-то оказалась свидетельницей пренеприятнейшего состязания – два второклассника поочередно отпивали чернил, стояли с синими губами, и никто не хотел уступать, проигрывал первый, кто откажется испить новую чернильную дозу. Ужас, на самом деле, хорошо, что учительская чернильница вскоре опустела.
Иногда соревнования мужчина принимают настолько сложные и запутанные формы, что разобраться в правилах игры практически невозможно. Как-то прекрасным зимним утром иду я по улице, солнце встает, снег искрится и что там еще происходит в прекрасные зимние дни. Поднимаюсь по улице Некрасовской, держу путь на остановку автобуса. Выгуливаю свою белокуро-розовую шубу, и чувствую себя повышено буржуазно. Навстречу попадается мужчина, добротно одетый, дубленка, шерстяные брюки, красивый шарф. Непокрытая голова, на голове тает снег.
В руках у мужчины — настоящее мусорное ведро. Ярко-оранжевое, пластмассовое, с черной ручкой в форме правильной дуги. Через верх интимно виднеются пустые бутыли из-под водки и подсолнечного масла. Мужчина возьми, да и заверни на помойку, что само по себе неудивительно, принимая во внимание пластмассовое ведро. Мы с шубой останавливаемся, как вкопанные. Охорашиваю слегка ее просторный капюшон, удачно скрывающий мое лицо.
Дело в том, что я уже лет пятнадцать не видела вот таких мужиков, в костюмных скучноватых штанах и с настоящими помойными ведрами. Все как-то переметнулись в сторону пакетов для мусора, разной степени вместительности — лучше, когда у такого пакета есть завязки. Появилась счастливая возможность доносить мусор до помойного бака в пакете, а не в ведре. Настоящая революцияМожно не возвращаться с пустой тарой в квартиру, к тому же — аккуратно помещая пакет в ведро, мы избавляемся от необходимости чистить урну от остатков мусора. Кроме того, пакеты для мусора можно использовать и без ведра, и выбрать необходимый объем. Мне лично подходят пятидесятилитровые.
Стоим мы с шубой, как вкопанные, думаем про утилизацию бытовых отходов, а давешний мужчина идет обратно, пустым ведром с легкостью помахивает, чуть замедляет шаг и спрашивает меня высоковатым голосом: «Простите, пожалуйста, а вот дом номер двадцать один литера "А", не подскажете ли, где здесь? А то я немного заблудился»
Я подробно расписываю варианты подходов к дому номер двадцать один литера "А", таких домов имеется почти три, один лучше другого. Признательно склонив непокрытую голову, мужчина послушно переходит дорогу. Ведро баскетбольным мячом прыгает в его руках, затянутых в толстые кожаные перчатки, глаза боевито блестят.
Двадцать первый дом с литерой "А" гостеприимно распахивает перед ним свои исторические двери, а я остаюсь в сомнениях. Что произошло? То ли мужчина дорогу домой случайно забыл. То ли это такая странная форма для визита утром в малознакомые гости. То ли муж из командировки приехал. То ли что. Будто бы прочитав мои мысли, мужчина с мусорным ведром возвращается с полпути.
«Представляете, я все-таки сделал это, — радостно говорит, — это у нас турнир, с товарищем моим, Витькой. Как-то мы ехали с попуткой из Похвистнева в Самару. И в пути беседовали с шофером. Тот все говорил, что не осталось в современном мире ничего такого, чему удивишься радостно и незамутненно. Всякие айфоны и плазменные панели – не в счет. А вот настоящего, посконного! Человеческими руками сотворенного чуда нет! И мы поспорили. Понимаете?»
Не понимаю.
«Поспорили, — повторяет терпеливо мужчина, — и теперь у нас с Витькой соревнование, насчет рукотворных чудес. Он меня пытался взять «на слабо», что я не постучусь в чужую квартиру и не предложу вынести мусор замотанной домохозяйке. А я вот!» — мужчина бодро взмахивает пустым ведром.
«Странное какое-то соревнование, — робко высказываюсь я. Мне так на само деле показалось, особенно в части волшебной утилизации бытовых отходов.
«Не странное! – мужчина смотрит на меня с укором, — а романтичное! Как же романтика, а?»
На такой вопрос чаще всего ответить просто невозможно, не ответила и я.
А вы говорите, общий медальный зачет. Средний россиянин так выкладывается, состязаясь в различных видах повседневной жизни, начиная с грязной пеленки и заканчивая обшивкой гроба, что не до Олимпиад ему, никак не до Олимпиад. Пусть будут китайцы, они молодцы, хоть и неказистые.
