Сейчас очень много говорят о русском языке – о Дне русского языка, о дне рождении Пушкина и все тому подобное. А я зашел в «Дом книги», что на Литейном проспекте в Петербурге – там знакомые усталые продавщицы и заведующая, которая радуется увеличению выручки на 4 тысячи рублей. Количество типографий в Петербурге уменьшается – недавно закрылась «Искусство России», а до того – «Печатный двор».
Закрываются и книжные магазины, прекращают свою деятельность издательства, у книжных ярмарок уже не тот размах – все затихает. Зато не прекращаются разговоры чиновников о культуре, русском языке и праздновании очередного его дня.
А в школах вместо того, чтоб преподавать риторику – закон Божий – что ж, мои поздравления.
В свое время арабы ввели у себя всеобщую грамотность – каждый правоверный мусульманин должен был сам прочитать Коран – и получилось арабское чудо – небывалый расцвет культуры, архитектуры и наук. А как только правители решили, что достаточно того, чтоб только один мулла был грамотным – так сразу все и покатилось вниз и великие арабские государства стали рушится одно за другим.
В России грамотность очень долго набирала силу, и вот, наконец, теперь маятник пошел назад. Приведет ли все это к утрате государственности? Обязательно – не арабы первые придумали деградацию – разрушались разные государства. Причины всякие, но среди всех причин всегда есть упадок культуры.
А русские люди скоро разучатся говорить. Нет, не так – вообще люди скоро разучатся говорить, и русские сделают это раньше всех.
Какие на то есть признаки? Все из речи. Достаточно послушать выступление любого чиновника – в нем нет ни смысла, ни языка.
Словоблудия сколько угодно – языка нет. Вот поэтому, лучше всего развивать кино, что условиях всеобщей безграмотности, как говаривал дедушка Ленин, является для нас наиглавнейшим из искусств наряду с цирком.
Ну, цирк у нас повсюду – чего его развивать.
А вот кино – тут недавно опять обсуждали, как загнать отечественного зрителя в кинотеатры на отечественные фильмы – решили не оригинальничать и денег правильным мэтрам еще дать.
На развитие русского языка тоже выделяются деньги – потом они куда-то используются – к языку это уже не имеет никакого отношения.
Гете как-то сказал: «Не читайте плохих книг – меняется вкус».
И вот я зашел в магазин к стареющим продавщицам, открыл любую книгу и вспомнил эту фразу Гете. Под обложкой книги у нас можно не найти самой книги.
Книги – электронные, бумажные – все равно – но их же еще написать надо.
Хороший перевод иностранной литературы – это 2-2,5 года работы переводчика над тоненькой книгой. Теперь это уже невозможная роскошь для издательств – нет таких денег. Да и за права надо заплатить – опять денег нет. Старинные переводы, пересказы, например, «Алисы в стране чудес» – это надо заплатить за авторские права, если все живы, или родственникам, если все уже умерли. Платить не хочется, поэтому нанимаются, например, студенты, и за небольшие деньги делается новый пересказ. Открываешь книгу и не узнаешь Алису.
А налоги и небрежение давно убили в нашем государстве издательства и литературу, а это означает убивание языка. Его не сразу убивают. Его убивают постепенно.
Пропадает язык, его точность, выхолащивается смысл.
Слабеет язык – слабеют коммуникации. Человек не может правильно сформулировать мысль. В недостатке получается ум. Недостаток ума выливается в слепой бунт. Он потому и слепой, что зрением тут служит слово. Нет нужного слова – подойдет дубина или вилы. Все же связано и давно. Это на диком западе: издал книгу по философии – сработал на культуру – вот тебе премия. У нас философия, и все прочее, что называется теперь «нон-фикшен» стоит в одном ряду с детективами и книгами о пользе самолечения. И о здоровье языка судят по валовому продукту.
Государство должно заниматься русским языком во всех его видах?
Конечно. Иначе все перестают друг друга понимать.
Результат – такая вертикаль, как Вавилонская башня, а ее разрушение неизбежно.
