Казенное учреждение Центр Занятости Населения официально является посредником между властью (региональным министерством труда) и обществом (условным содружеством безработных). Но власти неинтересно общество. На самом деле, Центр занятости является посредником между человеком и его мечтой о хороших днях. Все мечтают о хороших днях.
Работники Службы занятости имеют законный перерыв на обед, причем фиксированный, чтобы без взаимных обид и надрыва коллектив мог законно растворить кофе и съесть из плошки винегрет. За этот час близ крыльца Службы успевает собраться малая толпа: человек десять, не больше. Ну, пятнадцать.
Вот растерянные супруги, по виду – юные пенсионеры, они не теряют времени и изучают газету «Работа для вас». Газету рвет ветер. Супруги тихо беседуют: рабочие специальности, офисный водитель, водитель-курьер, комплектовщик на склад (без опыта).
«Тогда и купим тебе те синие туфли», — говорит мужчина. «Это мы еще посмотрим», – хмурится женщина. «Непременно купим», — настаивает мужчина.
Худой парень с мочками ушей, зверски растянутых металлическими «тоннелями», раздраженно докладывает телефону: «Да не вру я! Сказал – и пошел. Я виноват, что тут перерыв? Перерыв, говорю тебе! Ну, мама!»
Резко оборачивается вокруг. Протягивает трубку женщине, от плеч и до колен запеленатой в павлово-посадские платки: «Подтвердите ей, что я и вправду в центре занятости!» Скрипит зубами в сторону.
Женщина опасливо подтверждает. Ее голос тонок, и в сочетании с расписными платками производит не просто трогательное, а жалящее впечатление. Сирота Настенька из «Госпожи Метелицы», или как там называется русский вариант. Худой парень продолжает телефонный разговор: «А на что ты рассчитываешь? Что мне сейчас место президента Газпрома предложат? Минимальное пособие по безработице не хочешь? 850 рублей…». Смотрит сердито. Сердито курит. Сердито отвечает на вопрос прохожего, где тут площадь Революции: «А я почем знаю!»
Прошлой весной вернулся из армии. Служил в танковых войсках, далеко, под Читой. За почти год успел поработать: охранником на турбазе, охранником в магазине, охранником в гимназии номер такой-то. Гимназия его и доконала. Уволили со скандалом и чуть не с привлечением полиции. Какая-то, естественно, старшеклассница, записная кокетка. В странной истории фигурирует клевета, агрессивно настроенные учащиеся и чьи-то родители. Третий месяц без работы. В семье недовольны. Нет, он все понимает. Он не отказывается! Тут ведь как: за раз предлагают две вакансии. Ездишь, привозишь бланк с печатью и подписью работодателя, и продолжаешь получать пособие. 850 рублей – это страшно мало, но на 850 рублей больше, чем ноль.
Какую бы работу хотел? Никакую здесь. Может быть, стоит поехать в Голландию. У него армейский кореш уехал, просто взял – и уехал, оформив визу, как там ее, Шенген. Работает на какой-то ферме, в коровнике. Но не надо думать, что если коровник, то по колено дерьма! Там все как-то автоматически убирается, в Голландии, и приятель уже приобрел себе подержанный автомобиль.
Скромно проворачивается замок, специалистка от центра занятости дает понять, что обед закончен; соискатели вакансий вежливо штурмуют помещение. «Уважаемые безработные граждане! — обращается к ним объявление формата А4. – У вас есть возможность переселиться (возможно, с семьей) или переехать в другую местность на постоянные, либо временные рабочие места с целью трудоустройства». Безработные граждане останавливаются, читают. Ищут, может быть, три различия между понятиями «переселиться» и «переехать». Возможно, с семьей.
Специалистка пару минут стоит на пороге и дышит условной весной. Громыхает трамвай. Автомобили разбрызгивают холодную грязь. Служба занятости в Самаре теперь выглядит цивилизованно, напоминает отделение Сбербанка с его электронными очередями. Можно взять талон и сесть на диванчик. Можно воспользоваться базой вакансий с помощью электронного табло. Табло мухлюет и притворяется, что не знает слова «журналист». Зато знает слова «дежурный по станции», и предлагает на выбор несколько вариантов. Заработная плата: 6000 рублей в месяц. Вот 9000 рублей – но это на железнодорожной станции в Октябрьске.
Рядом масштабный плакат сообщает, как обстоят дела на рынке труда Самарской области. С нового года в службу занятости обратилось 9,1 тыс. человек, из них 3,8 тыс. человек трудоустроены. За минувшую неделю численность безработных по области увеличилась на 42 человека. Вообще на 05.03.2014 на учете в службе занятости состоит 16 353 безработных. Из них в Самаре — 3036 человек, в Тольятти – 3046. Наибольшее количество свободных вакансий приходится на следующие виды деятельности: строительство, здравоохранение, обрабатывающие производства, сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство, операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг.
У стойки с табличкой «Выплата социальных пособий» оживленно. Крепкая женщина, размахивая неактуальным по погоде зонтом, громко сетует: «Обманули вы меня, ох, как обманули. Ведь что сказали-то? Полный, этот, как его, соцпакет! А мне по больничному листу отказываются платить! А у меня, может, профзаболевание – бруцеллез! Может, я всю жизнь бойцом скота на мясокомбинате простояла!»
Работница с табличкой сверяется с какими-то записями и совершает звонок: «Сколько она у вас в прошлом месяце часов закрыла? Всего 31 час. Это сколько поучается… Две тысячи сто двадцать пять рублей десять копеек …». Боец скота напряженно ожидает.
Ее сократили четыре года назад. Или уже пять? Тоже была зима, январь. И опять говорили: кризис-кризис, каждый год у них кризис. А что, в кризис люди колбасу жрать не будут? Уволили, потому что больная. А заболела-то как? У них же и заболела. От коровы заразилась. Всю жизнь по больницам, по инфекционкам. Температура – сорок и все кости болят. И суставы. Раз в год точно накрывает, бруцеллез – это навсегда. Последний раз Центр направлял ее киоскером-продавцом хлеба. И хлебобулочных изделий. Хорошая работа, тепло и хорошо пахнет, но если тебе трудно сидеть, а стоя – неудобно торговать, то ноют пораженные инфекцией кости, и суставы тоже ноют.
Предлагается временная работа: грузчик (6000 рублей), подсобный рабочий (6000 рублей), уборщик помещений (7000 рублей). Супруги, юные пенсионеры, внимательно изучают полученную от диспетчера маршрутную карту. Две вакансии, пароли-явки, и можно прямо сейчас отправляться на собеседование. «Обратите внимание, — говорит специалистка Центра, одновременно щелкая мышью, — на первую организацию. Богатое предприятие, нефть и газ. Личный шофер руководителя, только сегодня утром получили… Ни пуха, ни пера!»
«К черту», — тихо и опасливо говорят супруги и едут, едут! Возможно, мечта о хороших днях начинает потихоньку исполняться.
Не у всех. По залу продолжают бродить граждане безработные. Обсуждают завтрашнюю ярмарку вакансий от местной парфюмерно-косметической компании. «Там химическое производство, поэтому вредный труд, молоко и деньги» — «Там химическое производство, поэтому вредный труд и никаких денег». Сравнивают справки о средней зарплате за три последних месяца. Справки нужны для начисления пособий. Внезапно лидирует монтажник окон ПВХ. Ему сдержанно завидуют. Монтажник проходит гоголем к пятому окну. Протягивает заполненные стандартные формы «заявления-анкеты о предоставлении государственной услуги» как входной билет.
