Единство места

15 марта в Самаре состоялось сразу два митинга противоположной направленности – первый за присоединение Крыма, второй — против российского военного вторжения в Украину. Интересно, что обе акции состоялись на одной и той же площади, как в каком-нибудь сказочном городе мальчика Чипполино.

У Чипполино вообще все события происходили на главной городской площади, где вроде бы стояли корзинки для овощей и фруктов. На самом деле это были большие и маленькие домики, где жили овощи и фрукты. В Самаре главной городской площадью на 15 марта стала территория перед зданием областной администрации. В полдень здесь собрался депутат губернской думы Михаил Матвеев со сторонниками суровой российской поддержки Крыма. В ходе мероприятий выяснилось, что русскую руку помощи надо протянуть и другим украинским городам – Севастополю, Одессе, Донецку, Херсону, и Днепропетровску. На Днепропетровске Михаил Матвеев настаивал особо, назвав его побратимом Самары.

Михаил Матвеев, очень симпатичный в бескозырке с лентами, в финале митинга зачитал резолюцию, в которой призывал защитить выбор Крыма, принять Крым и Севастополь двумя новыми субъектами в состав России, а также рекомендовал областным властям начать прием переселенцев из Украины, в особенности бойцов отряда «Беркут» — для отдыха и поправки здоровья. Если «Беркуту» Михаил Матвеев пообещал отдых и поправку здоровья, то прочим переселенцам – работу, вместо той, которой сейчас заняты гастарбайтеры из Средней Азии.

Маленький автобус партии ЛДПР работал как музыкальный центр. Самарские казаки в телогрейках и штанах с лампасами жестоко танцевали под старинные казачьи песни. «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся!» С настроением танцевали. Выделялся казак-ростовая кукла, с головой исполинских размеров и длинными правильными усами.

Еще со сцены читали стихи, где Украина смело рифмовалась со свининой. Один из ораторов предложил россиянам прямо сейчас поздравить украинских братьев с 1 мая и 9 мая. «Не выпивайте неделю, — посоветовал оратор, — но дело сделайте!» Развевались флаги – красные, синие, желтые и белые.

«Слава Севастополю! Слава Крыму!» – напоследок прокричали с трибуны и врубили «Хотят ли русские войны», чуть уже наскучившую за последние недели. Сворачивали знамена. Уехал маленький автобус ЛДПР. Казаки ушли плясать в другие места. Ростовая кукла сняла голову. Площадь опустела на санитарные тридцать минут.

К двум часам дня сюда собралась вторая порция митингующих. Это были участники одиночных пикетов «Нет войне с Украиной». Одиночный сменяемый пикет опасен тем, что если рядом с человеком, держащим, допустим, плакат «МИРУ — МИР!» рядом встанет второй человек с плакатом, то обоих тут же заберут в полицию, пот ому что расстояние между пикетчиками должно быть не менее 25 метров. А в Вологодской области даже и 50 метров. Но дело происходило все-таки в Самарской области. На временно главной городской площади, как в сказке про Чипполино.

К участнику акции с плакатом «Нет Российскому вторжению в Украину» немедленно пристроился подвижный молодой человек, член организации «Национально-освободительное движение» (НОД). У него тоже был какой-то плакат, да все равно, какой. Хоть «Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству». Еще какие-то люди, все из того же НОД, с азартом играли в разведчиков: подрыгивали, в прыжке щелкали затворами фотоаппаратов и кричали примерно так: «Зафиксирован несогласованный митинг! Требуем санкций! Встретимся в суде!» Чуть отступали и рвали из рук пикетчиков антивоенные плакаты – один реально изорвали, даже и с помощью зубов. Ватман иногда туго рвется.

Потом НОД-овцам надоело кричать про суд и пристраиваться со своими транспарантами к пикетчикам, гоняясь за ними по площади4 самое время было спокойно встать и вволю поскандировать: «Россия! Свобода! Путин!»

Получалось у них неплохо, но, в общем, затея выглядела странной. Напомнила старый анекдот. Американец говорит русскому: вот у вас в России никакой демократии нет; я могу встать и сказать «Рейган – козел». И мне ничего не будет. А русский ему и отвечает: подумаешь, я тоже могу встать и сказать «Рейган — козел», и мне тоже ничего не будет.

Благообразный старичок сказал ораторам: «Ну что вы заладили, Путин-Путин. Что вам Путин хорошего сделал?» Ораторы не мешкали с ответом. «А что американцы индейцам хорошего сделали?» — неожиданно, но уверенно отвечали.

Красочным получился выход на площадь библиотекаря из Рождествено. Библиотекарь приготовилась к мероприятию серьезно. Она достала из объемистого пакета тельняшку и надела ее поверх куртки. Голову увенчала бескозыркой а-ля Михаил Матвеев. На шею повязала пионерский галстук. Все буквально всполошились, даже самый активный из НОДовцев перестал рассказывать, что хоть он по профессии – сварщик, но 60% крови у него — украинской, и Крым должен стать русским.

Вообще, члены организации НОД с самого начала сильно веселили народ. Многие пешеходы останавливались, чтобы послушать их зажигательные речи. Скажем, самый юный член с волнением адресовал своему оппоненту реплику: «А вы? Вот вы говорите – не вмешиваться в дела Украины. А сами-то бы вы как поступили? Если бы по улицам Самары стали ходить американские оккупанты? И немецкие фашисты?»

«Это, например, как сейчас русские в Крыму», — глумливо уточнил оппонент.

«Да!», — немедленно, послушно и невпопад ответил юный член, совсем еще неподготовленный для общественных дебатов.

Библиотекарь из Рождествено тем временем перекинула через шею картонку на веревочках – импровизированный ларь. В ларь выложила некоторые книги. Бросалось в глаза издание серии «Классики и современники» Салтыкова-Щедрина. «Истории одного города». Кажется, там город назывался Глупов. Тоже, наверняка, имел главную площадь.

Полицейский тактично осведомился, чем именно библиотекарь планирует заняться ближайшее время. Библиотекарь не таилась, прямо отвечала, что задумала культурную акцию по присоединению Крыма, где служил её муж на крейсере как «Аврора», но другом, и с сыном такая же история.

И всегда можно было с удовольствием отвлечься на небольшую девочку, которая рисовала мелками цветок — посреди пикетов, перебранок и взаимного недовольства. Пикет закончился, цветок остался, и площадь осталась. Ожидает следующего марша и новых флагов – белых, красных, синих, черно-оранжевых, все стерпит.