День восьмого июля с недавних пор влился в череду странных странных праздников, как то: день согласия и примирения, день России, день работников СИЗО и тюрем, день психически здорового человека и так далее. Восьмого июля решили отмечать Всероссийский день семьи, любви и верности. Примечательно, что еще в начале весны на официальном сайте Управления ЗАГС по Самарской области появилось объявление, побуждающее молодых на государственную регистрацию заключения брака именно восьмого июля, в честь Петра и Февронии.
И молодые начали жениться с самого утра. К десяти утра на центральной улице города собралось три свадебных процессии. Первая методично смешивала шампанское с водкой в просторных одноразовых стаканах, вторая – фотографировалась на фоне магазина готового платья, и лишь единственная третья проявила себя подкованной, развитой свадьбой. Она шествовала организованной колонной, впереди ступала мамаша невесты, в очках и с иконой наперевес. Предполагалось, что это будет икона тех самых Петра и Февронии, чей праздник, но таковой в закромах семьи не отыскалось, и икону без ущерба заменили иной. В общем, мамаша невесты торжественно несла перед собой икону Кирилла и Мефодия, тоже вполне уважаемых святых. Если разобраться, кто больше сделал для православных, так Кирилл с Мефодием запросто вырвутся вперед, учитывая славянскую письменность. А так, чисто внешне, блондинистый Мефодий вполне мог сойти за красавицу-Февронию. Подумаешь, борода! У многих женщин бывает борода.
«Посторонись! — скомандовала мамаша третьей невесты второй свадьбе. – Нам тоже, поди, фоткаться нужно. А вы здесь!»
Сверкнула очами за выпуклыми линзами. Мамаша третьей невесты временно исполняла функции тамады-баяна. Как главное лицо, она сочла витрины обувного магазина – наилучшими декорациями для фотосессии молодоженов. А еще очень хорошо взойти на невысокое крыльцо магазина. Или присесть на жестяной подоконник. Мамаша невесты примерилась. Помимо иконы, в руках она держала планшетный компьютер.
Однако вторая свадьба не торопилась освобождать элегантные места. Свадьба стратегически выдвинула для разговора с мамашей справного инвалида — не в коляске, но при специальном ходильном приспособлении. Инвалид выглядел веселым, он имел пышные усы, много курил, иногда начинал читать стихи. « А судьи кто? — За древностию лет к свободной жизни их вражда непримирима!» — сообщил он тщедушному жениху в полосатом костюме.
«В натуре», — согласился жених.
Мамаша третьей невесты перехватила проигрыватель поудобнее и поправила очки.
«Сударыня! – сказал инвалид, — вам что, места мало? Вон, к фонтану идите! Такая благодать у фонтана».
«В натуре», — согласился жених.
«А сами-то! – подбоченилась мамаша третьей невесты, — сами чего не идете к своему любимому фонтану?»
«Где? укажите нам, отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?» — вопросом на вопрос ответил инвалид. Жених засмеялся. С каждой минутой он радовался жизни все больше и больше. Приобнял за обнаженную спину красивую гостью. Она не возражала, если не считать возражением огромный пузырь жвачки, образовавшийся у ее губ. Пузырь лопнул с приятным хлопком. Ошметки жвачки залепили гладкие щеки.
Планшетник третьей мамаши невесты грянул что-то из Верки-сердючки. Почётные свидетели обоих свадеб немедленно заплясали, поддерживая у бедер ленты цвета пионерского галстука. Остальные гости тоже оживились, бросили фотографироваться среди башмаков, стали танцевать в импровизированном кругу. Мамаша третьей невесты выключила проигрыватель.
«Хорошенького понемножку!» — сказала она и дала своей свадьбе команду строиться свиньей. Иконой мамаша невесты орудовала, как веслом. Будто бы рассекая широкую морскую гладь. Свадьба построилась. Третья невеста поддерживала хороший беременный живот. Жених был в белом, прятал румяное молодецкое лицо в букет крошечных чайных роз.
Вторая свадьба роптала. Лишь тщедушный жених смеялся в голос. Инвалид, ловко повернувшись в ходильном аппарате, тоже обнял красивую гостью за обнаженную спину. «Мундир! один мундир! Он в прежнем их быту когда-то укрывал, расшитый и красивый, их слабодушие, рассудка нищету», — пожаловался он ей, наморщив высокий лоб.
«В натуре», — согласился тщедушный жених и несильно ткнул мамашу третьей невесты пальцем в бок. Мамаша взметнулась гневно.
«Саечку за испуг!» — объяснил жених свое поведение. Неожиданно включилась музыка на планшетнике. «Любовь вам не трали-вали», — спела Верка-сердючка гостям.
Все смешалось. Музыка гремела. Фотографы сновали. На иконе бликовали вспышки. Св. Кирилл в свете рампы смотрелся потерянным, св. Мефодий понимающе усмехался. Фонтан пенился. В брызгах воды появилась радуга. Инвалид, тщедушный жених и красивая гостья с обнаженной закурили вместе. Строки «кричали женщины «ура!» и в воздух чепчики бросали» они прочли хором. Первая свадьба салютовала полными стаканами «белого медведя». Все вокруг дышало духовно-нравственным возрождением, укреплением института семьи и сохранением отечественных традиций семейного воспитания.
Недавно на официальном сайте Управления ЗАГС по самарской области появилось новое, интересное объявление: «Приглашаем на государственную регистрацию заключения брака с элементами этнокультурных свадебных традиций, проводимых в рамках проекта Фестиваль национальных свадеб 2015».
фото: Нина Дюкова
