Как ни удивительно, о выставке Владимира Тарасова, открывшейся 30 мая в галерее Виктория, что расположена ровно в двух метрах от моего дома, мне рассказала удаленная собеседница из Германии.
— Владимир Тарасов! – сказала она восхищенно, — как вам повезло. Сходите, не пожалеете!
Пошла. Не жалею. Выставочный зал вмещает лишь три видео-инсталляции, и мне нравится этот минимализм. На белой стене сложным способом проектируется изображение под названием «Первая река», у противоположной стены на экране можно посмотреть на «Третью реку», и послушать в наушниках звуки. Что сказать о «Первой реке»? Долго соображала, как бы разъяснить ее словами. Решила, что более всего эта вещь напоминает небо в ветреный пасмурный день — запрокинуть голову, смотреть вверх, чтобы над головой мчали облака, чередуя всполохи цвета: белый, серый, голубой, темно-серый, вдруг черный.
Посетители останавливаются и разговаривают на фоне Первой реки — вечные, вечные темы. Красивые девушки отпивают вино маленькими глотками и беседуют о любви:
— В итоге, у меня сейчас два молодых человека. И я не знаю, что предпринять, как дальше выстраивать отношения, а главное – с кем. С Игорем мне легко, очень легко, а с Борисом я чувствую себя настоящей женщиной.
— Что ты имеешь в виду? Что прыгаешь на собственной кухне в нарядном платье с нижней юбкой и укладываешь волосы щипцами?
— Разумеется, нет! Но я веду себя страшно хитро и в чем-то расчетливо, и такое мое поведение высоко одобряется… Вообще, мне это ничего не нужно! – неожиданно и горячо обрывает девушка себя. – Вчера из окна автобуса вдруг увидела Витьку, стоял на перекрестке. Присмотрелась – не Витька… Но так заколотилось сердце!
Прекрасно одетая дама в красном убеждает своего чопорного спутника:
— Уверяю тебя, все будет то же самое, потому что если человек алкоголик, то его хоть в батарее приковывай, он отгрызет себе ногу и уползет за водкой.
Стискивает пальцы, в продуманном полумраке холодным огнем просверкивает брильянт.
Чопорный спутник недовольно приподнимает плечо под строгим пиджаком. Вид у него скучающий, и невооруженным взглядом заметно, как мало его волнуют серьезные проблемы собеседницы.
— Образуется как-нибудь, — нехотя произносит он и смотрит на дорогие часы.
На лицах присутствующих играет свет, в живописной суматохе светского раута вспоминаю, что я знаю о Владимире Тарасове.
Рожденный летом 1947 года в Архангельске, он занимается музыкой уже свыше сорока лет. Начав играть классический джаз в клубе моряков в подростковом возрасте, он прошел за десятилетия почти через все стили и жанры музыкального искусства. Владимиру Тарасову довелось работать в самых разных оркестрах: духовом, театральном, симфоническом, камерном; исполнять концерты для ударных и большого симфонического оркестра. На сегодняшний день он продолжает сотрудничество со многими камерными оркестрами и ансамблями ударных инструментов. Но главным делом для Тарасова всегда оставался свободный джаз. Владимир Тарасов был участником наиболее значимого в истории советского джаза ансамбля Г-Т-Ч (Ганелин-Тарасов-Чекасин).
Более двадцати лет назад Владимир Тарасов начал выступать с сольными программами для ударных инструментов. Все они называются «атто», что по-итальянски означает действие; к сегодняшнему дню подготовлены уже десять программ, восемь из которых записаны на пластинки и компакт-диски. Перкуссионая музыка Владимира Тарасова для разного рода ударных инструментов с каждым годом все больше смещается в направлении звуковых инсталляций авангардного плана. Тарасов активно сотрудничает со многими известными музыкантами. В дуэте с Andrew Cyrille он записал компакт-диск и сделал несколько крупных гастрольных туров по России, Канаде и США; неоднократно выступал в Butch Morris «Creative Music Orchestra», играл и записывался вместе с ROVA Saxophone Quartet, джазовым проектом балтийских стран «Baltica-91».
Несколько лет назад Владимир Тарасов собрал под своим руководством своеобразную джазовую сборную Литвы — «Lithuanian Art Orchestra», первая программа которого "WaltzAtto" вышла на компакт-диске. Ко всему прочему, Владимир Тарасов пишет музыку для театра и кино («Черный квадрат» и «Дон-Жуан»), устраивает перформансы и музыкальные инсталляции вместе со своими друзьями — художниками Юрием Соболевым, Ильей Кабаковым; выступает вместе с поэтами и писателями Дмитрием Приговым, Андреем Битовым и другими.
Но вот вперед выходит сам великий Владимир Тарасов — среднего роста, среднего телосложения, абсолютно седые волосы, светлые одежды. Говорит о том, что много лет на его столе лежала «Божественная комедия » Данте Алигьери, и что именно о реке Стикс, как о метафоре быстротечности времени он хочет рассказать, воспользовавшись современными технологиями. Все три инсталляции: «Первая река», Третья река», «Трио» повествуют о взаимодействии звука и образа.
Закончив речь, Тарасов проходит, чуть прихрамывая, к ударной установке, скромно расположенной в углу, занимает место и берет в руки барабанные палочки. И тут происходит чудо: люди теснее смыкают ряды вокруг одинокого барабанщика, их лица изменяются волшебным образом. Казалось, все было известно наперед: пять минут все слушают вступительное слово организаторов, десять минут вежливо интересуются предложенной культурной программой, потом разбредаются по помещению согласно собственным интересам и планам на вечер; разъезжаются на такси.
Но я смотрю в эти лица и чуть не впервые не узнаю их: прекрасно одетая дама в красном выпускает равнодушную руку своего холеного спутника и распрямляет плечи. Судя по всему, она в очередной раз взвалила на них тяжелую ношу. Сжала губы, всем видом выражая решимость бороться до последнего. Она сможет.
Красивые девушки, не так давно обсуждающие странности любви, ошеломленно смотрят прямо перед собой. Вдруг одна, обознавшаяся на предмет коварного Витьки, делает несколько шагов в сторону, вынимает мобильный телефон. Крутит в ладонях. Выдыхает, как перед погружением в холодную воду, извлекает из памяти номер, совершает звонок. Делает еще пару шагов в сторону, и под барабанный бой слабым добрым голосом произносит: «Витя, привет, а мне тут показалось, что я тебя видела…».
Талантливый музыкант продолжает свою нелегкую работу, трудно быть волшебником. Мощные звуки, чередуясь со звуками незначительными, образуют странную и прекрасную музыку, путешествие по волнам которой так манит. Да и нет, сегодня и завтра, вчера и никогда сплетаются в один густой поток тонких ощущений, надежд, чаяний, решений, среди которых не бывает неправильных. Первая река на белой стене выставочного зала: серое, белое, чуть синее, вдруг неожиданно черное, наша жизнь.
