Тут на днях случилась годовщина моего самого первого свидания. Я училась в девятом классе, шла из школы, портфель, шуба искусственного меха, вязаная шапка с кисточкой. На половине дороги меня поджидал один старшеклассник с именем Олег, проводил до подъезда и пригласил в кино. Я погрела неизменного супу, испросила у мамы рубль. И мы пошли в Дом офицеров смотреть какой-то тревожный молодежный фильм, таких в ту пору было много. Билет стоил семьдесят копеек, по-моему. В фойе играла музыка и планировались танцы, прямо как в комедии «Девчата». Разумеется, мы не танцевали, а из одежды у меня была синяя юбка, я ее шила сама чуть не на уроках труда в пятом классе. Полагаю, мы разговаривали об общих знакомых и совместных учителях. Не думаю, чтобы я была как-то особенно взбудоражена происходящим, хотя о первом настоящем свидании мечтала давно, как это и полагается у девочек. Защитное свойство женской психики – снижать накал.
Пытаюсь вспомнить, как именно я собиралась на первое свидание, и не могу. Точно не красила лицо. Точно не делала ничего необычного с волосами, мотались кудри. Точно не разбрызгивала духи, потому как таковых не имела. Это потом уже, спустя полгода примерно, ритуал отработался, ко мне приходила подруга, я рисовала глаза черным, губы красным, обливалась прибалтийским «Дзинтарсом», подруга развлекала меня беседой. Потом мы выходили на улицу и прыгали на клумбе из шины. Выкрикивали строчки стихов советских авторов. Подходил Олег и рассказывал, почему он опоздал в этот раз. Подруга вспоминает какие-то ошеломительные причины: погиб хомяк, на аквариум упала книжная полка и так далее. Все довольно в мрачных тонах, непременно кто-нибудь умирал и требовалось сочувствие.
Вообще моя Первая Большая любовь была скорее счастливой, невероятно насыщена событиями. В день, когда мы не встречались, я писала Олегу письмо, потом отдавала скопом – два, три, четыре. Он мне записывал музыкальные сборники на аудиокассеты, в этом тоже был какой-то дополнительный смысл. Как-то ко мне на улице пристали взрослые ребята на автомобиле «восьмерка», и я разговаривала с ними, мимо проходила Олегова одноклассница, ужасная сплетница, и незамедлительно сообщила ему о таком вероломстве. Были разборки невероятной силы, чудовищные обвинения сыпались на мою голову, происходило в парке. И вот мы на этой скамейке, кругом листопад, в багрец и золото одетые леса, я горячо оправдываюсь, сбивчиво повторяю, что все это ложь и провокация, не садилась я в никакие машины! нет! – я действительно не садилась. Олег начинает нервно курить, ходить вдоль лавки нервной поступью, отбрасывать волосы назад нервными движениями, складывается нервная, напряженная обстановка. По дорожке близ, шурша листьями, идет неизвестно кто, начинающий слесарь-сантехник, судя по форме одежды, и говорит мне – почему? как это вообще могло произойти? – говорит мне: «Салют, крошка, ну чо? Погуляем сегодня снова?» И многозначительно кладет руку на брючный ремень, я бы даже сказала – кидает руку на брючный ремень, на пряжку, жестом Майкла Джексона, когда он танцевал специальные свои танцы.
Такая вот состоялась крупная ссора на пустом месте. Первая в ряду черт, конечно, знает скольких, и это просто закон – если вокруг мужчина нервно курит и нервно ходит, то явно появится слесарь с идиотскими замечаниями и станцует что-то некстати.