Выставка творчества детей-инвалидов и сирот «Я есть», пятый раз проходящая в Самаре, сначала состояться никак не хотела. Точнее, все участники были готовы, работы отобраны, концертные номера отрепетированы, наряды обдуманы, афиши отпечатаны. Транспорт заказан, потому что передвигать по городу, а то и меж городами (клуб молодых инвалидов «Опора» находится в Новокуйбышевске) маломобильных детей довольно проблематично. И вот чуть не за неделю до мероприятия музей Алабина отказывает в заранее, разумеется, согласованной площадке. Рррраз! – и отказывает.
Заняты, говорит музей Алабина организаторам, общественной организации «Домик детства», заняты, говорит, у нас все площади, все квадратные метры до единого, ступайте-ка со своими сиротами и инвалидами куда хотите. А вот если бы губернатор Меркушкин решил провести выставку своего скромного творчества, музей бы Алабина, ясное дело, раскатал бы губернатору ковровую дорожку до улицы Красноармейской, чтобы наверняка. И еще одну – до улицы Арцыбушевской, чтобы уж принять, так принять. По-губернаторски.
Но выставка «Я есть» все-таки выстояла, выжила, как это и пытаются сделать все на свете существа, карабкаются, ломают ногти, борются за глоток воздуха. Отстоял своих подопечных «Домик детства», самых слабых среди слабых отстоял.
Вот Наташа, автор работ. Она бережно расправляет на стенде кружевную салфетку, связанную крючком. Это, правда, мне воспитатель помогал, говорит Наташа, и вот эту – помогал. А самую маленькую я целиком сама вывязала, да на выставку не взяли, потому что она оранжевая. Наташа смотрит мне правым глазом в левый глаз, а правый у Наташи немного убегает, и как бы оглядывает, что там происходит за спиной. А вы верите в большую дыру? – неожиданно спрашивает она – такую, куда деваются все на свете.
Подбегает Наташина мама, обнимает ее, и говорит мне, что дочка взволнована, и чтобы я не слушала, наверняка она наговорила какой-то ерунды. Ну что вы, — я хотела бы тоже обнять Наташу и ее маму, но как-то неудобно, — она совершенно мне правильный задала вопрос, и да, я верю в большую дыру. Наташа, кажется, довольна.
Вот стайкой снуют ребята с синдромом Дауна. Руководительница центра молодых инвалидов «Опора» всегда говорит про них: даунята – наши самые спокойные и ответственные ребята. Я хочу потрогать ответственного ребенка, я протягиваю руку. Мальчик радостно сжимает мою в ответ и хочет идти со мной в разные места. Выпить пепси. И мы пьем из стаканчиков, и мальчик говорит басом: Тема большой. Тема сам пьет колу. Тема — как дядя.
Волнуясь, взрослые девочки охорашивают друг на друге платья. Одна вдруг говорит странным голосом, будто бы у нее иначе выстроена гортань: Олька, ты все-таки дура! Мы договаривались все в горошек прийти, а ты вечно!
Два мальчика рядом, но сугубо отдельно рассматривают картины. Один говорит медленно, со значением: это дерево-букет, это олени, синие олени. И заново: это дерево-букет, это синие олени. И заново: это дерево-букет.
Девочка лет десяти рядом даже и стоит как-то агрессивно. Агрессивно завязаны шнурки на ее кроссовках, агрессивно причесаны темные волосы. Темная футболка агрессивно топорщится на спине, а когда девочка поднимает руки, виден ее бледный и страшно беззащитный детский живот. Она неохотно бросает слова: ну а что рассказывать? мамка с бабкой как померли, я испугалась, в ванной закрылась, менты дверь выломали.
Сироты совершенно не похожи на персонажей со старинных рождественских открыток, или пасхальных, где милые братик и сестрички, Гензель и Гретель, бредут себе по свету, творя буквально добро и озаряя мир. Сироты озлоблены, напуганы, их надо всех в семью, вот бы их всех по семьям, не в интернат, не в детский дом. «Домик детства» очень хочет стать их семьей. «Домик детства» чего только не придумывает, чтобы вот эта девочка в черной агрессивной футболке, и вот эта, яростно орущая в телефон, и эти мальчики, которые мне не доверяют и не смотрят в глаза, чтобы они стали счастливые.
Праздничный концерт невозможно прекрасен. Даунята в костюмах инопланетян кажутся и вправду инопланетянами – а вдруг их к нам прислали? вдруг у них миссия? Скрипачки со сцены зажигают так, что в проходах начинают танцевать. Старушка с темным лицом вытирает глаза ветхим платком, шепчет «господи боже мой», и снова плачет. Девочку на инвалидной коляске ближе подкатывает к себе мама и обнимет за плечи, а на девочке свитер с принтом Harley-Davidson.
Коробочка для пожертвований потихоньку наполняется купюрами. Меньше ста не кладет никто. Приходите сегодня. Держу пари, что авторы работ тоже придут, родители привезут, кого не так сложно, и все будут слоняться в окружении деревьев-букетов и синих оленей. Мичурина, 23, Экспо-Волга.
