Преувеличением было бы сказать, что жильцы двух свеже оштукатуренных домов по улице Максима Горького в городе Самаре мечтали увидеть в своем дворе партию Справедливая Россия. Но партия, имея в виду день выборов, решила иначе и выслала своих представителей, скудно оборудованных монохромными листовками, так что жильцам пришлось.
Вечер вторника. Жарко, очень жарко, горожане, лениво переставляя голые ноги, возвращаются после дня труда. Несут в желтых пакетах из магазина «Магнит» цыплят-бройлеров, укроп и огурцы. Матери паркуют коляски с младенцами в тени исторической мельницы и хлебают минералку. Из мельничного подвала тянет тухлой водой. Второй по знаменитости алкоголик района выгуливает кота, одновременно читая старую газету «Спорт-экспресс». Владелица палисадника поливает цветы ромашки садовой из огромной жестяной лейки. Жара.
В центре двора паркуется неновый автомобиль отечественного производства, выплевывает наружу двух молодых людей с прозрачными папками в руках. В папках угадываются агитационные материалы и программные речи на шпаргалках. Главный молодой человек устало говорит неглавному: «Ну, по подъездам».
Расходятся. Главный звонит подряд во все квартиры через домофон. Приглашает жильцов спуститься вниз, потому что внизу жильцам расскажут, как платить за коммунальные услуги меньше, а то и вообще не. Жильцы устало отбрехиваются. Не хотят спускаться вниз, а хотят ледяного пива и любви красивых женщин. Главный молодой человек обещает того и другого. Второй по знаменитости алкоголик района интересуется происходящим.
«Вы не видели тут коричневых ботинок? – спрашивает он главного. – Таких, знаете, остроносых, лаковых».
Главный справедливоросс отмахивается и обещает очередной жилице вернуть деньги, уплаченные в фонд капитального ремонта. Жилица вяло обещает прийти.
«Почти лаковые, — говорит второй алкоголик района, — сносу не было. Кто мог взять, не приложу».
Через пятнадцать минут перед главным молодым человеком скучают, потея, человек пять жильцов. Пожилая женщина прикрывает мокрым носовым платком лицо. Две соседки обсуждают судьбу третьей. Оказывается, третья увлеклась инкрустацией и только что закончила гигантскую коробку для игры в нарды, для основания которой использовала дверцу шкафа. Соседки считают, что на такие крайние меры её натолкнул любовник, тайно слинявший в Краснодарский край. Владелица палисадника с интересом прислушивается, облокотившись на лейку. Старший по подъезду играет в шарики на смартфоне.
«Так где же, — переключаются соседки, — Елена Борисовна?» Пристально смотрят на старшего по подъезду. Тот пожимает плечом: «В кухне её не было. В спальне – тоже. И на балконе не замечена».
Соседки, с возмущением: «А вы вообще помните, когда в последний раз видели свою жену?»
Старший по подъезду, раздраженно: «Да мне нет времени смотреть на жену, потому что я целый день снимаю показания с общедомового счетчика».
Пожилая женщина снимает мокрый платок с лица и переспрашивает: «Целый день?»
«Поминутно», — отвечает старший по подъезду, его очи недобро сверкают.
«Давайте начнем», — предлагает главный справедливоросс».
Пожилая женщина закрывает лицо платком. Владелица палисадника немного поливает себя из лейки, плечи и шею. Алкоголик мастерит из газеты тюбетейку. Жарко.
«Сегодня мы планируем осветить следующие животрепещущие для россиян вопросы. – Специальным голосом говорит главный молодой человек. – Первый: как уменьшить размер квартплаты?»
«Не платить, вот и всё, — советует второй алкоголик района. – Вот Витьбан человек был. Ни за воду, ни за свет! И ничего, нормально жил. Жаль, умер».
Жильцы отвечают в духе царствие небесное. Жильцам памятен Витьбан, которому коммунальные службы отрезали и запаяли газовые трубы, а также водопроводные. Электрические шнуры перед входом в Витьбанову квартиру были завязаны двойными морскими узлами. Витьбан не унывал. Воду он брал из Волги через дорогу, а газ и электричество в Волге брать не получалось, поэтому он предпочитал живой огонь, который разводил непосредственно в чреве ванной.
«Второй вопрос! – на что-то еще надеется главный молодой человек. – Как получить доход от домового имущества, которое сейчас используется сторонними гражданами!»
Пожилая женщина снимает мокрый платок с лица. Второй алкоголик района удивляется: «Ты сейчас, например, что сказал?»
«Помнишь, — говорит владелица палисадника, — у нас на чердаке бомж поселился. Нормальный мужик, бродяга по убеждениям. Говорил, что в мире кризис перепроизводства и что надо жить на улице и питаться с помойки. Как-то раз принес оттуда целую банку красной икры, только слегка начатую», — лицо женщины мягчеет.
«А про доход-то?» — алкоголик подзывает к себе кота. Кот игнорирует. Пожилая женщина кладет мокрый платок на лицо.
«Ну и вот. Нам-то он был сторонний гражданин. А жил на чердаке. Использовал, то есть, домовое имущество. А мог бы быть доход».
«При чем тут ваш бомж, — главный справедливоросс багровеет. – Допустим, в вашем доме расположен магазин или рюмочная, то в наших силах именно эти полезные площади использовать на благо жильцов! Об этом и хочет вам сказать специалист по работе с населением из центра защиты прав граждан, созданного региональным отделением партии Справедливая Россия».
Пожилая женщина стонет из-под платка: «О нннет».
Главный выдвигает вперед неглавного, внезапно оказавшегося специалистом по работе с населением. Специалист откашливается. Соседки протестуют: «Еще чего, рюмочную вам. Мы и так на набережной живем, света белого не видим. Сплошные пьянки-гулянки, под липами тошнят. Иной раз ночью шашлык жарят, на берегу!»
Старший по подъезду, оживленно: «Майя Дмитриевна, если бы вы видели, как великолепно Елена Борисовна замариновала в субботу свинину!»
Соседки, скептически: «Елена Борисовна всегда с луком промахивается. Надо меру во всем знать».
Владелица палисадника: «Люблю поджаренные колбаски, хоть это верный путь к раку желудка».
Второй алкоголик района: «У Михалыча из 128-го дома баба была, так она после каждого приема пищи шла в толчок и блевала, чтоб не жиреть. И делала клизму ежедневно, так этим увлекалась, что порой сидеть не могла».
Специалист по работе с населением, в тоске: «Также можно сделать перерасчет за отопление и вернуть переплаченные жильцами средства с 2013 года».
Главный справедливоросс: «А как вы относитесь к идее не позволить воровать наши деньги из фонда капитального ремонта?»
Пожилая женщина, из-под платка: «Положительно. Только ведь все равно украдут».
Специалист по работе с населением, бледнея: «Перейдем к деталям».
Старший по подъезду: «Да всё более или менее ясно».
Главный справедливоросс, отчаянно: «Помните! На дворе кризис!»
Соседки оглядываются. Двор как двор. Практически колодец. Недавно разрыли к чертям, чинили трубы. Потом зарыли, а труба починилась плохо. Снова разрыли, снова чинили, потом снова зарыли, но уже без прежнего энтузиазма. А вообще уютно. Палисадник опять же. Ромашки садовые. Большая река в ста метрах к западу.
«Елена Борисовна яички-то будет на этой неделе брать?» — соседки увлекают старшего по подъезду в сторону подъезда.
«Не будет, — отмахивается тот, — кончилась у нее яичная диета. Другая теперь началась».
«Какая?» — соседки буквально всполошились.
«Да мясная какая-то, — говорит старший по подъезду, — говорю же, свинину замариновала в гранатовом соке. Очень вкусно».
Неновый автомобиль резко стартует с места. Одинокая листовка остается черно-белой заплаткой на подплавленном асфальте. Второй алкоголик района возвращается к поискам ботинок. Коричневые такие, остроносые. Почти лаковые. Никто не видел?