В столице Франции с успехом прошел спектакль поставленный Эриком де Сария и артистами театра «СамАрт». Нашему корреспонденту посчастливилось побывать на этих незабываемых представлениях.
Спектакль «След отца» — один из самых интересных проектов в рамках года Франции в Самарской области. Автор пьесы и постановщик Эрик де Сария — артист основного состава знаменитой труппы театрального сказочника Филиппа Жанти. Поэтому «След отца» — это спектакль предметного театра, спектакль непростой, для нашей сцены непривычный. Еще весной, после самарской премьеры, «Новая в Поволжье» писала, что спектакль Сария, с легким недоумением принятый на Волге, в Париже пройдет «на ура». Так и случилось. Два дня публика устраивала артистам настоящую овацию. И хотя сама постановка, да и путешествие русских артистов, проходили непросто, удачное выступление в Париже — это большой успех и нашей актерской школы, и международной команды.
В Париже сотни театров. Выступление здесь, особенно выступление удачное — это… нет, не автоматическое мировое признание и не глобальный успех, это своего рода испытание. Испытание публикой, которая видела все, что есть в этом мире, и еще чуть-чуть. Испытание Парижем — столицей мира и театра. Проверка профессионализма и мастерства. Поэтому перед началом спектакля артисты волновались. Волновался и Эрик. Смогут ли русские артисты донести до парижской публики его идею тройного отцовства и вечного одиночества?
Зал «Grand Parquet» — большой паркет — расположен недалеко от станции метро «Сталинград», в не самом благополучном районе Парижа. И это не театр, а просто дощатая коробка с иллюминаторами вместо окон и парусиной вместо крыши. Такой старый корабль, неожиданно оказавшийся на суше. Неподалеку от железной дороги, черного рынка и местных промзон.
Направляясь на спектакль по темным и не очень дружелюбным улицам я думал о том, кто же придет в такой зал на спектакль неизвестных самарцев, спектакль, рекламы которого я не нашел ни в одном театральном журнале или афише Парижа.
Публика пришла. И такая, что оказала бы честь своим присутствием любому театру Парижа. Преподаватели, критики, профессора, театралы и художники, артисты и просто красивые умные девушки. Intelligentsia. Зал был забит под завязку в первый вечер. Люди стояли в проходах. На втором спектакле была пара свободных мест. Это уже успех. В городе, где каждый день проходят сотни спектаклей, просто собрать полный зал и держать его до конца, до овации — такое удается далеко не всем.
Самартовцам удалось. Идея спекталя — это взросление человека в непростых семейных отношениях современного мира. У мальчика три отца. Первый его зачал, второй присутствовал при рождении, третий — вырастил. Кто мой отец? — спрашивает герой у матери. Ответов слишком много, а ответа нет. И монотонный голос Эрика, и странные куклы, и великолепная работа наших актеров соединились в два эти вечера в удивительную смесь. Меланж, в котором горечь неузнанного смешивается со сладостью материнской любви, а острота семейных отношений, которые для русски выглядят, как кровосмешением, оттенялась трогательной наивностью детского вопроса: кто мой отец? Троица?
Или «тройка»? Одетые в черное три отца — это великолепный ансамбль молодых актеров, ставших благодаря Сария марионетками и кукловодами одновременно. И хотя в кулуарах русские артисты сетовали на то, что хитрый француз использует их вслепую и не жалует систему Станиславского, результат того стоил. Мы увидели настоящий международный проект. Маленький театр эпохи глобализации. В спектакле мало слов и они не очень важны. Предметы, тела и тени говорили на своем языке, который не требует перевода. Как сказал мне после спектакля один из восторженных зрителей, язык жестов уникален и универсален, поэтому в этот вечер мы узнали о русских и русской душе больше, чем из любой книги или телепередачи.
А как может быть иначе, когда до актеров можно дотянуться рукой, когда слышно каждое дыхание, каждый скрип «большого паркета». Конечно, это неправильно. Нонсенс. В спектакле сделанном французом и (по большому счету) для французов, парижские зрители увидели в основном таинственный отблеск русской души. Актерская игра оказалась ярче и волнительней гендерных идей и семейных раскладов. Собственно, ради таких проектов и проводится год Франции в России. И год работы, сложной, конфликтной работы, сделавшей из людей, не понимающих языка друг друга, коллектив единомышленников — это само по себе результат. Уникальный. Именно поэтому французы так тепло и воодушевленно приняли «След отца».
Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, не могут быть обычным проявлением вежливости. Этот спектакль тронул каждого, кто был в зале. Тем более что теплые вечера не заканчивались после падения несуществующего занавеса. Праздник продолжался в скромном фойе. В отличие от русской театральной традиции, французы любят, оставшись после спектакля, поговорить. Об увиденном, о прочувствованном. Ну и выпить, конечно. А русские артисты окончательно покорили публику, исполнив а-капелла русские народные песни и устроив настоящие танцы с настоящей русской v prisyadku.
И долго раздавались над ночным Парижем песни про Катюшу и Самару-городок. Негры, живущие в этом арондисмане, удивленно оборачивались, заслышав задорные русские голоса. Беспокойные мы. И не успокоит нас ни Самара, ни Париж.
PS: Хочется особенно отметить усилия французской и русскойсторон, сделавших этот проект возможным. Это alliance francaise samara и Натали Конио Товен лично, Жан Кутюрье, принимавший наших артистов в Париже, министерство культуры Самарской области и все артисты независимо от национальности. Можно долго говорить об уникальности этого проекта, его важности и сложности. О сотрудничестве и глобализации. О взаимодействии культур и общем европейском доме. Это важно. Но гораздо важней, что я, например, горжусь и счастлив, что мне довелось быть в этом необычном месте в эти необычные вечера. И уверен, что парижане, пришедшие по следам отца, наверняка подпишутся под моими словами.