«У меня есть подруга, у нее ВИЧ и она хочет поговорить с тобой», — сообщила мне приятельница. После долгих переговоров и обещаний сохранять тайну, встреча, наконец, была назначена. «Ты ее узнаешь без труда. Вы знакомы», — снова ошарашила меня приятельница, когда все вопросы были улажены. Мы действительно встречались несколько раз. Обычная женщина — дочка, работа, собака, вязание и домашнее мыловарение…
— Еще несколько лет жизнь моя была простой и счастливой: любимый муж, дочка. Собиралась рожать второго ребенка. Собственно, с моей беременности все и началось — сдавала анализы, в том числе и на ВИЧ. Вдруг позвонили и попросили еще раз сдать кровь: какая-то путаница с результатом и так далее. Меня лишняя необходимость идти в больницу раздосадовала, но даже тени подозрения не возникло. А потом врач просто сказала, что мой результат – положительный. Сначала я была уверена, что это – ошибка. Никогда не думала, что в мою жизнь каким-то образом может ворваться диагноз ВИЧ. Понимаете, я вела самый обычный образ жизни. Муже не изменяла. Сдавала анализы, когда рожала дочку, потом у меня была операция, и все результаты были отрицательными. Нужно отдать должное моему доктору, она не смотрела на меня, как на парию, и даже объяснила, что беременность можно сохранить и прочитала мне целую лекцию о шансах родить здорового ребенка. Предложила поговорить с мужем, и как можно быстрее обратиться к специалистам, чтобы начать терапию. Но если честно, я тогда мало что поняла.
Помню, вышла из консультации, стрельнула у прохожего сигарету, стояла и курила. Ничего не соображала. И да — этого ребенка я так и не родила, сделала аборт. Можно осуждать меня сколько угодно, но я чувствовала, что не могу поступить иначе. Но это уже было после разговора с мужем, даже не разговора, а моей грандиозной истерики. Муж попытался было обвинить в чем-то меня, но я никогда ему не изменяла, нашему браку к тому моменту было уже шесть лет. Так что он вынужден был признаться, что у него были связи, скажем так — с дамами легкого поведения. Для меня это было шоком, помню, я кричала: «Ты же понимаешь, что убил меня!». Честно говоря, я собиралась подать на развод, но мама настояла на том, чтобы я сохранила брак. Она говорила: «Кому ты теперь будешь нужна? Или хочешь одна век куковать?». В тот момент мне показалось, что она права, мы оба с мужем оказались в одной лодке. Его анализы тоже показали наличие вируса. На первые консультации ходили вместе. Возможно, в этом был смысл: сначала в коридорах центра чувствуешь себя очень не уютно, кажется, что как только ты вошел в эти двери, и на тебе поставили клеймо. Это теперь я прихожу на очередную консультацию спокойно. Врачи у нас хорошие, к нам относятся без пренебрежения. У них просто нет сил и времени не хватит сочувствовать каждому, но зато они ведут борьбу за нас.
Конечно, мне говорили о том, что жизнь не заканчивается, что если следовать схемам приема лекарств и относится к себе бережно, то можно успеть еще многое. Предупредили об уголовной ответственности за заражение других людей. Понятно, что больше всего я боялась за своего ребенка, анализы мы сдавали несколько раз. Мне все казалось, что дочка каким-то образом уже подхватила от меня эту гадость, просто пока это почему-то не могут обнаружить. Сейчас успокоилась вроде. Только маму прошу: ты береги себя, ты только дольше живи, тебе еще Аньку поднимать. Откладываю деньги. Есть специальный счет, доступ к которому по завещанию получит моя мама. Я не думаю, о смерти каждые пять минут, но научилась жить с тем, что она рядом.
О моем диагнозе знают две самые близкие подруги. Одна из них просто поддерживает меня морально. Другая — оказалось настоящим бойцом. В поликлинике на моей карточке сделали крупную пометку о диагнозе, и у меня началась истерика, я кричала, что больше туда не пойду. Так вот, моя подруга устроила скандал в медицинском учреждении, напирая на то, что они нарушили закон, и разглашают врачебную тайну. И мне заменили обложку. Остальным я не рискнула ничего сказать, я боюсь не за себя, боюсь за дочку. Не станет ли она изгоем. Не отвернутся ли от нее одноклассники? Вы сами знаете, как к нам относятся. Со страхом, в лучшем случае с брезгливым сочувствием.
А с мужем мы через год развелись. Разводиться он не хотел, говорил, что нужно сохранить семью ради дочки. Но я не смогла, просто не смогла. У меня нет никакой личной жизни. Иногда бывает, конечно, размечтаешься о большой и красивой любви. Особенно, когда звучит романтичная музыка или просто вот идешь по осеннему парку… Но потом я обрываю себя: кому ты теперь нужна, все кончено. Я знаю, что в интернете существуют даже специальные службы знакомства для ВИЧ-положительных, но я не могу заставить себя туда обратиться. Мне кажется странным выбирать человека по диагнозу.
О чем я мечтаю? В чудеса я точно не верю. Многие ездят по церквям, по монастырям в надежде исцелиться. Осваивают духовные практики. Это не мой путь. Если я во что-то и верю, то в науку, в медицину. В то, что могут изобрести лекарство. И что это произойдет при моей жизни. Изучаю медицинские новости. А вдруг? Это и называется – надежда.
Читала исповеди многих людей, оказавшихся с моей ситуации. Кто-то пишет, что переосмыслил свою жизнь, нашел в ней новые радости и так далее. У меня не получилось. Больше того, не передать сколько раз я сидела и бесилась: вот подруга А, у нее муж и два любовника и никакого диагноза ВИЧ; вот знакомая Б – поменявшая кучу мужчин – здорова, и все у нее хорошо. А у меня все плохо.
Чего бы я хотела? Чтобы наше общество стало добрее. Мы не отбросы, мы разные. О своем диагнозе спокойнее говорят наркоманы и алкоголики. А мы молчим, мы защищаем близких, но иногда от этого молчания просто невыносимо. И совершенно непонятно, как нам обрести голос, в нашем обществе, заполненном страхом и предрассудками.