Солнце тянется к Земле и целует её взасос. Горожане обливаются минеральной водой и бродят в фонтанах, засучив брюки. Тучный мужчина с определенным усилием вскарабкивается на мраморный фонтанный парапет, болтает в воде ногами и говорит в трубку: «Я вас, конечно, не знаю, но вы просто посмотрите мне в глаза…» Утирает лоб и шею махровым полотенцем, такое подают в японских ресторанах.
У алкогольного магазина Горилка ангелоподобный юноша спрашивает прелестную девушку с длинными белыми волосами: «Ты какое вино будешь?» — «В коробке» — «А если пиво?» — «Ты что, какое пиво в жару. Это я много выпью» — «Ну и пей на здоровье» — «Тогда шесть литров».
В скверике на площади Куйбышева молодые матери укачивают младенцев в модных трехколесных колясках, потом сидят, положив босые ноги на скамейку. Одна вяжет что-то белое, другая читает толстую книгу, по виду — учебник. «Сходишь в продуктовый за пюрешками? Тогда мы их здесь и полдником накормим, и до ужина вполне погуляем» — «Давай только ниже спустимся, ну знаешь, в тот парк, где есть вай-фай, мне нужно почту проверить».
На главном корпусе института культуры объявление на стене, написанное от руки: «Сдам комнату двум девушкам, студенткам, оплата по договоренности. Имеется все необходимое!», текст завораживает. Вот бы снять комнату со всем необходимым. И оплата по договоренности.
В Доме офицеров вяло торгуют несезонными шубами. Продавщица заканчивает оформление транспаранта «Белые шапки руками не трогать». Крепит английской булавкой к белой шапке.
На пляже, в тени от большого тополя две женщины обсуждают астрономический возраст. Говорят, есть и такой. Существует таблица, туда нужно вписать дату рождения, занести братьев и сестер, любимую позу для сна, комфортную температуру воздуха, рост в сантиметрах, все это возвести в степень, извлечь корень и немного поскладывать цифры полученного числа друг с другом. Первая женщина все это проделывает, напряженно молчит и говорит: «Таня, ты только не обижайся, но по данным опроса твой астрономический возраст насчитывает триста восемьдесят пять лет». Таня не обижается. «А ваш, Ираида Яковлевна?» — только и спрашивает. «А мой, — отвечает Ираида Яковлевна, — двадцать семь». Смотрит вокруг с некоторым превосходством молодости.
На набережной справная работница коммунальных служб в форменном жилете деятельно мечтает о знакомстве с итальянцем. Оказывается, работница каждый божий вечер надевает сарафан с открытой спиной, плетеные босоножки и занимает пост близ итальянского консульства на Степана Разина, дежурит там часами, потом приходит, рассказывает коллегам: ну что, на кого ни глянь, все — с бабами.
На газоне под липами старичок с тростью и огромным цветастым термосом принимается пить чай, прихлебывая из объемистой розовой крышки. Чай содержит соль, молоко, перец и сало – калмыцкий вариант. Вокруг старичка аккумулируется небольшая толпа старух. Старичок молчит, потом вдруг оживлено произносит, будто бы продолжая прерванный рассказ: «А мой товарищ-то! Ему половину легкого вырезали, половину всех костей из ноги — а потому что сгнили! Кисель был, не кости! Их просто выливали, а не выламывали! А товарищ-то! Не будь дурак, на третий день после операции мешок с трубками из тела выдернул! Капельницу отшвырнул! Ногой прямо! Вокруг кровищи! Ничего, справился. К бабкам пошел. Так и сказал: к бабкам иду!». Старухи замирают в ужасе. Через паузу одна, самая отважная, говорит: «А в Индонезии в уголовный кодекс добавлена новая статья, ею предусматривается наказание граждан за неправомерное нахождение на железнодорожных путях. Это потому что индонезийцы давно и широко практикуют лечение железной дорогой – располагаются на шпалах, голова на левом рельсе, ноги – на правом, и лежат себе, отдыхают».
В распаренной очереди к кассе супермаркета изобильно растатуированная девица докладывает по телефону: «Голые персики состоят из пестицидов, черешня выращена с нарушениями прав потребителя, шоколад содержит ГМО, а цыплят колют гормонами, тем не менее — приобрела двух, ну стоит ли бояться банальных гормонов гражданам великой державы».
Гражданин в военной форме отчитывает милую девушку в сарафане из ситца: «Ты, Марина, дура, прости господи. Вот я стою перед тобой, грудь в тельняшках, бедра в лампасах, а ты скатку из простыни сделать не можешь».
Дьявольски красивый мальчик говорит другому, оба стоят по колено в Волге: «Если я проснусь утром с ощущением огромной дыры в животе, буду цепляться пальцами за предметы, чтобы убедиться в том, что они есть, и напишу в фейсбуке: «Проснулся утром с ощущением огромной дыры в животе, цепляюсь пальцами за предметы, чтобы убедиться в том, что они есть», то получу приблизительно пятьдесят уникальных мнений на этот счет. И даже если не получится воспользоваться ни одним советом, то станет веселее от сопричастности неравнодушных к моей дыре, и может быть, она начнет уже немного рубцеваться к обеду». Второй мальчик не сразу отвечает: «Да».
Жарко-то как.
Художник: Анжела Джерих