Нина Огнянова – координатор Комитета защиты журналистов по делам от Европы и Центральной Азии поведала «Новой в Поволжье» о трендах в современной журналистике, о том, из-за каких материалов страдают сотрудники средств массовой информации, а также о том, что современное общество не верит в справедливость.
— Расскажите о современных трендах в журналистике.
— Можно смело говорить о том, что будущее журналистики – это Интернет. Мы можем говорить об этом тренде не только как организация, которая занимается расследованием убийств журналистов и инцидентов, связанных с прессой, но и как организация, отслеживающая свежие тенденции в работе СМИ.
60% заключенных журналистов и тех, на которых были совершены нападения в прошлом году, – это авторы, работающие в интернет-пространстве. Эта статистика показывает, что Интернет – это объективное будущее, вся независимая пресса скоро будет там. Но, безусловно, на интернет издания оказывается такое же давление, как и на традиционные СМИ. В дальнейшем, я думаю, давление будет расти. Перейдем ко второй тенденции. Из-за экономического кризиса многие редакции оказались неспособными иметь штат журналистов. Поэтому они пользуются услугами фрилансеров или внештатников. Фрилансеры очень незащищены. За своей спиной они не имеют нужной протекции. Эти две тенденции – плавное перемещение в Интернет и постепенный отказ от штатников – мы можем наблюдать не только в России, но и в мире.
— Из-за появления каких материалов чаще всего страдают журналисты?
— В каждой стране свой список острых тем.
В России это, конечно же, коррупция, это все, что связано с Северным Кавказом, это связь бизнеса, политики и криминала. Последнее – тема Пола Хлебникова, который был убит. Также, безусловно, огромное значение имеют личные связи – связи с органами власти. Экономическая цензура, другими словами. Это наболевшая проблема журналистики в регионах России. Быть может, не только регионов. Это большая проблема стран СНГ. Отсутствие критики партийных структур – это своего рода неписаное правило. Критиковать нельзя – иначе будут большие проблемы. Помимо экономической цензуры также существует еще и самоцензура.
— Это когда журналист спрашивает сам себя: а оно мне надо?
— Абсолютно верно. Самоцензура есть везде. Но Россия по нашему списку входит в десятку стран по количеству нераскрытых преступлений против СМИ. А зачем, думает журналист, я буду освещать эту тему, если из-за нее убили моего коллегу? И это вполне логично. Мало того что убийство было совершено. Убийца к тому же не понес никакого наказания. И это страшно. Корреспондент на этой теме ставит крест. Такая проблема существует в России. Острая, аналитическая журналистика постепенно отмирает.
— Не закончится ли все это тем, что мы в конечном итоге будем иметь только глянцевые журналы?
— Сохранится ли в стране серьезная журналистика – большой вопрос. Все зависит от государства. Государству просто необходимо изменить свое отношение к статусу журналиста. Лишний раз вспомнить о роли журналиста в обществе. К примеру, хорошим независимым корреспондентам не дают выступать в прямом эфире. Почему?
— Это государственная цензура…
— Вы правы. Государственная цензура понижает статус журналиста и принуждает талантливых авторов участвовать в небольших проектах с минимальным влиянием на общественное мнение. Государству необходимо послать мессадж — сотрудника СМИ необходимо уважать. Не важно, каким образом и где будет базироваться информация – на наладонниках, в айпадах… Качественная журналистика остается качественной. У русских есть одна занимательная черта – они не особо доверяют окружающим. Это большая ошибка. Публика легко сумеет отличить качественную журналистику от желтой. Главная задача – это сохранить качество. А вот в каком виде будет подана информация – уже другой вопрос. Новые технологии дают нам больше возможностей донести качественный контент до его потребителей. Но здесь есть небольшая проблема. Никто не может сказать точно – доступна ли такая журналистика массам. Поэтому здесь появляется еще один критерий – доступность.
— Возвращаясь к разговору о самоцензуре.
А вы не думаете, что люди будут бояться делать качественный информационный продукт?
— Больше всего пугает некая непричастность и равнодушие граждан к происходящему вокруг. После убийства первого главреда «Тольяттинского обозрения» люди словно взбунтовались – был мощнейший общественный резонанс. Огромные толпы на похоронах. Буря возмущения. Желание противостоять несправедливости. 13 месяцев спустя убивают второго редактора. Никакой ответной общественной реакции. Вот это действительно поражает. Словно бы этого убийства и не было вовсе. Почему так? Я неоднократно задавала себе этот вопрос. Потому что люди смирились. Смирились с тем, что убийцу все равно не найдут и не посадят. Безысходность. Общество просто не потребовало расследования.
Я не могу поверить в то, что всем все равно. Мы просто сильно напуганы. У нас нет надежды на то, что все изменится к лучшему. И эту надежду необходимо дать обществу.
