Не надо песен

«Ты ведь напишешь про Грушу круто? — спрашивает в электричке коллега, — напиши круто про фестиваль, я тогда не буду дергаться!» Бледно отвечаю, что напишу. Но я вру.

Потому что мне нечего написать про фестиваль, первый за восемь лет объединенный Грушинский фестиваль, о котором так долго говорили организаторы, вокруг которого ломались бюджеты, карьеры, журналистские перья и далеко идущие планы. И это не потому, что я как-то против объединения! Я-то как раз — за. Просто всякий раз, приезжая на Грушинский, я не вижу фестиваля.

Сначала я вижу пригородную платформу, к которой подают поезд. Если выбрать обычный маршрут, не дополнительный, то билет не будет стоить в два раза дороже, поэтому электричка в 8.22 «Самара-Жигулевское море» набивается под завязку. По завязку – это значит, что в проходах стоят и сидят на рюкзаках не только участники фестиваля, а и дачники в одежде для труда и с небольшими мотыгами. Дачники открыто не одобряют участников фестиваля. Они обсуждают их диковатые наряды, сложные татуировки и нестандартный выбор напитков для завтрака. Дачники выглядят усталыми, несмотря на ранний час, их бедные голоса глушатся молодецким хохотом. Чпокают алюминиевые пивные банки, открываясь. Младенцы плачут. Собаки контролируемо визжат.

Два молодых человека в камуфляжных штанах накрывают на стол: пол-литровка водки, четыре бутылки пива. Гордятся своей выдержкой: а ведь могли загудеть с вечера. Теперь все будет хорошо, теперь точно доедем. Жалко, что Карина сорвалась. Хотя и не жалко – зачем нам Карина? Даже и отлично, что ее нет. Посмотрим на мир без помех. Последняя фраза очень нравится наиболее худому из приятелей, и он повторяет ее часто, адресует контролеру, продавщице мороженого, и просто в никуда. Вторая пол-литровка идет в ход. Посмотрим на мир без помех. В пивных бутылках набухают и не лопаются огромные пузыри.

Приятно упитанная пара с общего планшетника смотрит видеозапись комплекса упражнений для здоровья спины. Комплекс снабжен назидательным текстом; его читает странный человек, рекомендующий представить свой позвоночник совокупностью обид. Разместить детские на уровне шеи, и так далее. Пара синхронно склоняет шеи в рекомендуемом поклоне, с хрустом проворачивает; а еще есть хороший комплекс для внутренней части бедра.

Дачницы склоняют головы и снисходительно хвалят соломенные шляпки друг друга. Все сойдут в Старосемейкино, но предварительно в душном вагоне возникает имя «Лев Борисович», возникает и существует, как электрическое поле. Оказывается, Лев Борисович уже четвертую неделю, как похоронил супругу, да-да, ту самую, что всегда уродовала малиновые кусты и таскала эти безумные наряды сумасшедшей. Но о мертвых только хорошо. Пусть будет пухом земля. И пока, конечно, рано о чем-то говорить, но. Головы синхронно поворачиваются, щеки рдеют, он вполне может быть здесь, Лев Борисович, свежий вдовец.

На станции Курумоч пассажирам внезапно и без объяснений велят пересесть в первые четыре вагона; пахнет ГУЛАГом и бесправием. Россия часто так пахнет. Проходит полиция, малыми группами. Полиция при табельном оружии, это напрягает.

Я вижу толпу на платформе. Суета. Вдруг не успеем, волнуются люди, закидывают в тамбур сумки, гитары, младенцев, баклажки с пивом и молодых жен. Посмотрим на мир без помех, сбивчиво бормочет мертвецки уже пьяный молодой человек в камуфляжных штанах. Перламутровая слюна изо рта через подбородок. Еще два перегона, та самая платформа, очередь на выход, с подножки поезда в песок.

Много встречающих: раскрывают объятия вновь прибывшим друзьям. Крепкий юноша ловит девушку в сандалиях ЕССО и юбке, летящей еще какое-то время. Парни в тельняшках уводят других парней в тельняшках для начала в сосны. Сосны тут же, они хорошо растут в песчаных почвах.

Новинка сезона: аттракцион «Троллей», предполагающий скоростной спуск человека с горы прямо на фестивальную поляну за 800 рублей и 15 секунд. Трасса 600 метров, перепад высот – 100 метров. Девушка-промоутер в рупор без перерыва зачитывает эту информацию, в метрах и рублях. Несмотря на опасность предприятия, желающие находятся, и даже некоторым детям беспечные родители разрешают пронестись с тихим криком ужаса в небесах над головами остальных.

Начинается дождь. Моросит. Вот, смотрите, гроза идет из-за Жигулей, смотрите, какие темные горы, там наверняка ливень, сейчас достанет и нас. Доставайте зонтики, надевайте дождевики, головы, берегите головы! Смотровая площадка перед железной лестницей переполнена, как лифт в офисном здании. Лена, Лена, не надо плакать! Лена, отдай телефон, если он захочет, он приедет, не смей звонить, девушка должна быть гордой, не надо плакать, Лена. Лена в джинсовых шортах отбивается от подруг, и она не плачет, не плачет! это просто дождь.

Я вижу беременную семью: юная жена капризничает, слишком тесная куртка не закрывает большого живота, капюшон как-то натирает шею, ну сделай там что-нибудь с этой этикеткой, господи, какой ты неловкий, мне так еще хуже, спасибо. Юный муж серьезен и полон родильного энтузиазма, обнимает жену за живот, пытаясь накрыть ладонями всю поверхность, но живот очень большой, уже скоро. Поехали домой, этот дождь еще, ненавижу, давай уедем.

Дождь сильный. Настоящий ливень, в палатке прессы спасаются люди, в буфетной спасаются, в столовой для уполномоченных служб спасаются. Служебная столовая переполняется полицейскими, они неторопливо едят суп и второе с подносов, в пластиковых стаканчиках плещется сок, дубинки приторочены, рации шипят и плюются ценной информацией, неразличимой в общем гаме и шуме дождя.

Я вижу компанию из крупного мужчины в тельняшке и клетчатом арабском платке на голове, я забываю правильное название этого платка, арафатка, да. Руки мужчины сплошь забиты татуировками в стиле «биомеханика» — механические детали машин прорываются сквозь кожу, разрывая плоть. Рядом с мужчиной женщина грозного вида, на ней майка с открытой спиной, и там реалистично, слишком реалистично вытатуированы шесть продольных ран – три справа, три слева, раны будто бы расходятся, обнажая волчьи клыки. Посмотри, у меня внутри зверь, говорит женщина, поворачиваясь спиной туда и сюда. Третьим у них мальчик лет восьми, хорошенький Буратино в курточке и с книгой. Я рассмотрела – издание семидесятых годов, «Карлсон, который живет на крыше», коричневая обложка. Женщина ссорится с мужчиной, кидает в него пачкой сигарет и зажигалкой, мужчина в гневе уходит, женщина догоняет его, стелется по мокрой траве. Кричит сыну, чтобы просил, просил дядю Лешу вернуться. Хорошенький мальчик читает про приведение из Вазастана.

Песни. Где-то тут точно должны быть песни, может быть, просто дождь и их временно нет. Я даже хочу песен, хоть и чужая здесь, в этом месте, где положено ощущать себя песчинкой на общем пляже, колышком для палатки на многих, аккордом «ля-минор» в популярном изгибе гитары. И кто-то где-то что-то исполняет. Я улыбаюсь. Заходите к нам на огонек, пела скрипка ласково и так нежно. Между словами «так» и «нежно» обязательная пауза, как и положено.

Дождь немного стихает. Чавкая по расквашенным дорожкам, в разноцветных дождевиках топают местные обитатели, огибая палаточные скопления и разновеликие костры. В этом году разрешено жечь. Вот Лена в джинсовых шортах – отбившись от стаи, она совершает несанкционированные звонки. Блин, ну ты же обещал, ты мне обещал, я бы ни за что сюда не поехала без, что мне теперь делать, пойду с первым встречным, я тебя люблю. И я не плачу, не плачу, это просто дождь.

Я вижу торговые ряды, петушки на палочках, серьги-браслеты и сувениры на фестивальную тему. Вареная кукуруза и крутые яйца. Квас фирмы-организатора. Внезапно пицца из проросшей пшеницы. Дрова! Дрова пользуются спросом. Есть березовые, есть сосновые. Есть шишки. Шишки, сгорая, пахнут странно. Вот на сковороде бьется мелкая тощая рыба. Наверное, поймали в Волге, где же еще.

Вижу палатку «Самарский комсомол», где самарская комсомолка раздает мне агитационные спички с патриотическим рисунком. Объявления из радиоточки: «Нашедшим ключи от автомобилей «мерседес», «ниссан-альмера», «хонда», «тойота- королла», «сузуки-гранд-витара», «лада-приора» просьба отнести их в пресс-центр для последующей сдачи владельцам». Голубые туалетные кабинки, рядом недлинные рыхлые очереди. Мокрая трава, упругие стебли, желтая сурепка по склону. Мухи, мошки, комары — комары изящно приземляются на голую кожу. Вода озера рябая от ветра.

Женщина в цветастых шароварах рассказывает, заплетаясь языком, что только что ее задавила серая машина и сломала руку. Смотрите, смотрите, абсолютно сломанная рука. Мужчина с лицом, всегда готовым к подлости, повествует худой девушке о своем величии. Для меня деньги вообще ничего не значат, автомобиль там, квартира, разные понты, часы еще эти б…ие. Мне главное – чтобы я выполнил свою миссию, понимаешь? Знаешь, что такое миссия, девочка?

Так много всего: Лев Борисович, полицейские дубинки, упражнения для шеи, пиво в разных руках, дождь на лице Лены, биомеханика, шуршащие по мокрому юбки, подвернутые джинсы, босые ноги, кудрявые бороды, жирная грязь, следы на песке, дым от костра, жженые шишки, самарский комсомол, билет на электричку в обратный конец. Не надо песен.

1 thought on “Не надо песен”

  1. Совершенно случайно наткнулась на вашу статью. Сама езжу на Мастрюковую поляну с 1973 года(Вначале проходил Грушинский фестиваль, затем переименовали в Платформу, затем объдинили…)Эмоций пережито не мало и положительных,и отрицательных, но никогда не было равнодушия к этому мероприятию.Читая ваши "Путевые заметки"(по другому их назвать не могу), возникает вопрос, а зачем вы туда поехали???На такие мероприятия надо ехать,ну, хотя бы мало-мальски подготовленной(не просто же только посмотреть???)Хватило духа только на портретные зарисовки в электричке,тогда бы и назвали бы статью по другому, но на четыре колонки своих наблюдений!!!!????(хотя и хорошо написанных) В этом ли суть???А уж после слов"…пахнет ГУЛАКом и бесправием(в электричке), Россия часто так пахнет…(((((????"Кощунство и русофобство не прикрытое.Ни интервью с организаторами, ни о том, кто приехал,какие эстрады работали. А там было много интересного:встречи в пресс-клубе с Е.Евтушенко, А.Городницким. Много мнений, вопросов…но фестиваль состоялся.С прекрасными концертными эстрадами. А такую статью можно и под другим заголовком написать.Главное, чтобы в следующий раз редакция послала на такие встречи человека, который любит бардовские песни и природу, чтобы его не раздражали дождь и всё с ним сопутствующее.А вам, Наталья, только делать репортажи с светских тусовок. Жаль нельзя прикрепить фото, у меня их много- с красивой природой, с красивыми, интересными людьми

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.