Аттестат о полном

— Нет, это вы меня послушайте, — нервно и довольно громко сказал лысоватый мужчина в сером пиджаке и фиолетовом галстуке, — ваш кондиционер не работает, вот и все! Он просто не включен! И не морочьте мне голову!

— Вы меня, наверное, будете учите, работает ли наш кондиционер! – служительница в клетчатых шортах гневно взмахнула руками, — да вы пойдите со мной и посмотрите! Да, посмотрите! У нас, наверное, центральное кондиционирование! У нас, наверное, целая комната отведена под контролирующие приборы, там, между прочим, диспетчеризация установлена! И кондиционеры в зале работают!

Последнее слово она произнесла по слогам. Лысоватый мужчина выудил из внутреннего кармана немного неуместные для помещения темные очки и надел их, как бы рассчитывая получить от них немного прохлады. Он открыл рот, намереваясь продолжить спор, но к нему подошел высокий мальчик в ослепительно белом костюме, в петлице синел экзотический цветок, тип орхидеи.

— Папа, — примирительно сказал мальчик, — хватит, папа. Мама вот веер соорудила. Сидит, бабушку обмахивает. Все хорошо… Не так уж и жарко…

Солнце в своем традиционном спуске заливало плотно закрытые окна красноватым горячим светом, хищно заглядывая в каждое. Разогретый асфальт подавался при ходьбе. Бетонные стены впитали тысячи килокалорий тепла и щедро отдавали их воздуху обратно. Мальчик в белом не прав. Жарко.

Но служительница в шортах горячо поддержала его:

— Правильно! Правильно! Все хорошо! Просто на улице сорок градусов, чего же вы хотите от оборудования! Не справляются… Тем более, что тут барная кухня за стеной… Вашим же детям отбивные котлеты жарят!

Укоризненно оглядев присутствующих, служительница удалилась, по пути подтянув клетчатые шорты и громко объяснив двум нарядным дамам путь в уборную. На одной из дам была крохотная шляпа, тулья украшена темно-коричневой лентой в горох, как будто дело происходило на королевских скачках в Аскоте, а не на последнем звонке, в конференц-зале одного из ресторанных комплексов города.

Моя мама не сооружала веера, она достала из крохотной сумки пачку одноразовых бумажных платков и тщательно вытирала лицо.

— А ведь еще даже не все собрались, — с ощутимым страхом сказала она, — как здесь сорок человек-то… Дышать-то как будут, вот что интересно…

— Восемьдесят человек, — добродушно поправила я, — учитывая родителей. А то и сто с лишним. Ежели все парами, да при прочих родственниках.

Мама испуганно закрутила головой. Она не хотела видеть вокруг сто с лишним посторонних родственников. Мама хотела видеть свою нарядную внучку с дивной прической, и чтобы внучке вручили аттестат и пожали руку.

В зал вошла девочка в платье цвета мокрого песка, спина у платья отсутствовала, да и лиф, в общем-то, тоже. Но смотрелось красиво, наговаривать не стану. Волосы девочки торжественно стояли над гладким лбом, и она немедленно велела ее сфотографировать на кожаном диване. Кожаные диваны уютно стояли по трем сторонам этакого бокового кармана, где полагалось отдыхать от забот участникам конференций, симпозиумов и других ответственных мероприятий. Но в данный момент присаживаться на раскаленный диван желающих не находилось. Кроме девочки в платье цвета мокрого песка, да и то ненадолго. Ее окружили одноклассницы: горящие от волнения щеки, высокие каблуки, продуманный вечерний макияж, нежный шелк вокруг тонких колен. Выделялась одна – в длинном травянисто-зеленом платье. Греческий стиль, свободная туника, левое плечо открыто и на нем татуировка – бирюзовый дракончик.

Мальчик в ярко-полосатом костюме стиля «гангстер» заботливо предложил ей минеральной воды. Девочка благодарно улыбнулась, выпила. Жарко.

Классные руководительницы последний раз проверяли порядок разложенных горкой аттестатов и наградных дипломов. Громоздкими стопками возвышались сувенирные студенческие шапочки с забавными кисточками. Шапочки тоже будут вручаться выпускникам, надеваться на аккуратно причесанные головы. В просторном блестящем сосуде формы усеченной пирамиды – охапкой темно-красные розы. Местный сорт, чуть мелковатые, но удивительно ароматные цветы. Густой сладкий запах пластался в нагретом воздухе, набрасывался слоями и иногда даже пугал.

Зал уже почти заполнился, последней зашла девочка в платье, состоящем из каскада полосатых оборок, на ногах – золотые сандалии баз каблука. Ее сопровождала полная дама в чем-то ярко-розовом, сверкающем, в руках деловой объемистый портфель крокодиловой кожи.

— Боже мой, какая духота! – воскликнула дама.

На нее тотчас зашикали, потому что торжественная часть уже началась и вперед вышел директор лицея. Невысокого роста, абсолютно седой. Голубая рубашка, расстегнутый ворот, пот на лбу и висках. Носовой платок в руке. Жарко.

Традиционно первыми получают аттестаты медалисты. В этом году их немало: золотую медаль под аплодисменты публики вручают девочке в облаке локонов цвета пшеницы, а обладателями серебряных становятся вообще человек десять. В том числе и мальчик в ослепительно белом костюме, с экзотическим цветком в петлице. С его головы шумно упала сувенирная студенческая шапочка, он со смехом поднял ее, надел снова.

Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар, вспомнила я вроде бы совсем недавнюю олимпиаду по литературе. Щелкнула фотоаппаратом. Встала со своего места, выбрала ракурс поудобнее. Нарядная девушка в первом ряду, по возрасту – чья-то старшая сестра, энергично обмахивалась блестящей сумкой-клатчем. Пожилая женщина в сарафане из хлопка опустошила литровую бутылку холодного чая. Жарко.

Далее аттестаты вручались по алфавиту. Вместе с выпускниками выходили родители. Мамам дарились розы, те самые, местного ароматного сорта. Папам пожимались руки.

Многие детки удостоились дипломов от районной администрации за отличное изучение того или иного предмета по результатам ЕГЭ. Моя дочь лучше всех в лицее написала обществознание, высокий балл, получила заслуженную награду тоже. Дипломы, попав в руки выпускников, мгновенно превращались в веера. Жарко.

Служительница в клетчатых шортах вернулась с подмогой в составе двух крепких парней, они принялись открывать многочисленные окна, очевидно, кондиционер выключили вообще и планируют устроить некоторый сквозняк. Но горячий воздух кажется густым, он отказывается перемещаться и с трудом может быть использован для дыхания. Лицо служительницы мокрое. Черно-фиолетовое окаймление ее глаз сильно поплыло, розовый перламутр губ окрасил подбородок.

Вызываются уже последние по списку ученики, все розы розданы, все шапки надеты, все аттестаты рассмотрены, грамоты изучены. Попросил слова коренастый мужчина в костюме цвета прессованного алюминия:

— Дорогие дети! – чуть высоковатым голосом произнес он. — Наконец-то настал тот час, когда вы повзрослели! Потому что недаром раньше вот этот самый аттестат, который у вас называется о полном среднем образовании, назывался аттестатом зрелости!

Мужчина откашлялся и заговорил на тон пониже:

— Дорогие дети! Знаю, что этот день для вас будет важнейшим днем, и вы будете вспоминать его долгие годы, на протяжении всей сознательной жизни, куда вы сейчас и получили настоящую путевку!

Слушать я перестала почти сразу. Великолепно одетая дама с крупными сапфирами в ушах судорожно зевнула, прикрыв рот пальцами с идеальным маникюром. Ее спутник усмехнулся и посмотрел на часы. В соседнем помещении накрыты столы. Светлеют скатерти, сверкают фужеры, вилки и ножи сверкают тоже, приятный взору прохладный блеск. Сейчас мы поедем домой, я, мама, девушка с сумкой-клатчем, пожилая женщина в сарафане из хлопка, великолепная дама в сапфирах, все остальные. Дорогие дети останутся, задвигают стульями, зазвенят тарелками, заиграют музыкой, запляшут в обозначенном месте, застучат новыми туфлями и золотыми босоножками.

Вручение аттестата не представляется мне своего рода демаркационной полосой, отделяющей детство от юности, или юность от молодости, или что от чего? Не всегда человек что-то осознает в специально намеченные для него государством сроки. Например, упорно считает днем рождения своей семьи не социально-значимую роспись в ЗАГСе, а обычную субботу, когда внезапно заболевает тяжелым гриппом, а любимый супруг сидит рядом, поит из ложечки зеленым чаем с лимоном и имбирем, а также читает вслух «Оливера Твиста».

Никогда не скажешь заранее, когда именно ты повзрослел, в какой день. И в какой час. Некоторым и сорока лет не хватает. А еще существует такое модное течение, кидалты, чтобы не взрослеть в принципе, чтобы и в семьдесят пять выкрашивать розовым хайер и расписывать вручную кеды. И это здорово.

Так что аттестат – это просто этап. Конечно, важный. Но сколько еще впереди.

И как же жарко, Господи.

1 thought on “Аттестат о полном”

  1. Вручение аттестата не представляется мне своего рода демаркационной полосой, отделяющей детство от юности, или юность от молодости, или что от чего? Не всегда человек что-то осознает в специально намеченные для него государством сроки. Например, упорно считает днем рождения своей семьи не социально-значимую роспись в ЗАГСе, а обычную субботу, когда внезапно заболевает тяжелым гриппом, а любимый супруг сидит рядом, поит из ложечки зеленым чаем с лимоном и имбирем, а также читает вслух «Оливера Твиста». — совершенно правильно

    Ответить

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.