Все в этой жизни целиком зависит от вспомогательных глаголов. В русском языке – это глагол «буду» – я буду веселым, я буду смешным. Только так и формируется наше будущее – тоже веселое и смешное.
Прекрасная статуя все еще находится в недрах мраморной глыбы, а все, кто подходят сегодня к ней с молотком и рубилом способны только ее расколоть – это я об идее самодержавия, естественно, тут веду речь. И метафора, как наивысшее расширение смысла, тут совершенно бесполезна, потому что все уже давно расширено и спето несколько раз в промежутках между приступами подагры.
«Боже, царя храни!»… но лучше в холодильнике.
О чем это я, собственно? Я, собственно, о переносе Арбитражного суда и всех сопутствующих ему судов в город Санкт-Петербург. Утомили. Самое им там место.
А как только ляжки царя перестанут его беспокоить, переедет и сам царь.
Люди, в обязанности которых до недавнего времени входило развитие нашего ума, скурвились и проворовались. Как это сказалось на нашем уме? Он стал тонок. Да. Его теперь так и называют: тонкий ум. То есть, для утонченности ума, надо чтобы вергилии скурвились и проворовались.
Говорят, что Лукулл тоже сперва был философом и из всех видов еды предпочитал мысль.
Однако доступность козулятины сильно на него повлияла.
С тех пор, как только он открывал свой рот, так оттуда и вылетало злобное приветствие – это я о совете по правам человека. Его расширили, повыбросив из него притершихся членов.
Мои поздравления новым членам, не ведающим еще о присутствии козулятины, так сильно влияющей на философов.
Руководители наши являют собой совершенство. Это я выяснил, наблюдая их лица. Ни слова про ботокс – это совершенство.
Где вы? Кто вы? Как вы? Так ли вы в уме, как всем нам кажется? И в чем проявляется этот ваш ум? Его особенная острота? Помогает ли ему вседозволенность и срам?
Хотя, слово «срам» я включил сюда для благозвучия, нравится оно мне просто.
Словом, как вы?
И там, где вы, все ли на месте и готовы ли тортинки с зернистой черной икрой к немедленному употреблению?
А шестикрылый Серафим повстречал недавно бескрылого Сердюкова – тот брел по пустыням, оставшимся после Оборонсервиса. О чем была беседа, неизвестно, но, говорят, с некоторых пор, бескрылый на прогулке обеими руками обязательно прикрывает себе яйца.
