Из переписки в фейсбуке:
Иван Иванов (12:58:23 9/06/2013) и что там можно разглядеть было?
Петр Петров (12:59:42 9/06/2013) кураж, усталость и единство.
Пятый по счету фестиваль «Рок Над Волгой» побил собственные рекорды посещаемости – по информации организаторов, сквозь ворота металлоискателей прошли более 590 тысяч человек. Хедлайнером мероприятия стал звездный Rammstein, с присутствием которого и связывают небывалое для Самарской области паломничество.
Фестиваль начинается не на отведенных территориях у поселка Петра-Дубрава, не в длинной очереди к истошно вопящим металлоискателям, не близ главной сцены и даже не на VIP-трибунах. Фестиваль начинается от пригородных касс (билет по цене сто рублей из расчета туда и обратно), с остановки городского транспорта «Барбошина поляна», где берут старт автобусы дополнительных маршрутов. С площади Кирова тоже можно уехать на автобусе, но в электричке веселей, открыты окна, в тамбурах курят, причудливо одетая публика откупоривает банки с пивом. Девушка в сарафане из винила, туго натянутом на пышных плечах, говорит своему спутнику: «Лично я отчаиваться не собираюсь, лично я напьюсь еще до одиннадцати». Пакетики чипсов шуршат.
Платформа Дачная недалеко, и через сорок минут по проселочной дороге со следами асфальта тянутся цепью паломники, имея перспективу долгого безбедного дня, полного мелодий, ритмов, а также прохладительных напитков разного градуса. Желто-голубые указатели верного движения приколочены к смешным заборам. Девочки в креативно изорванных кружевных чулках несут флаги в честь группы «Раммштайн». Мальчики с грамотно взъерошенными хаерами поют из Кипелова: «я свободен! словно птица в небесах!», нестройным хором нарушая праздничное настроение народных масс. Поющих мальчиков стремятся быстрее обогнать, получается не у всех.
Дорога змеей петляла бы вдоль дач, не будь такой удручающе прямой. Местные жители не робеют, выставляют к продаже клубнику, выращенную собственными руками и откуда-то молоко. Молоко спросом не пользуется, но оборотистая торговка пирожками быстро сбывает пахнущий луком и яйцами товар. Запивает удачу пивом, вот поистине напиток дня, сверкает золотистым топазом в пластиковых бутылках.
У обочин монтируют световые башни – будут освещать исход туристов по окончании. Неожиданно и стильно смотрится остов старинного телевизора на постаменте из каких-то ящиков. В чреве телевизора фотографируются изобретательные паломники. «Я свободен» сменяется старой верной «Жанной» из тех королев, что любят роскошь и ночь.
Кусты диких роз и других папоротников превращаются в филиалы общественных уборных. «А что вы хотите, — обидчиво кричит юноша с фиолетовыми дредами, — здесь люди пиво, наверное, пьют!» Через поворот и несколько полицейских постов – стоянка автобусов. Транспорт выстроен многими рядами. На фестиваль гости прибывают из разных городов, и даже стран – замечены украинские и белорусские номера. Все это механизированное сообщество напоминает поселение из книги Беляева «Остров погибших кораблей». Шоферы мгновенно находят общие темы и яростно общаются в тени открытых капотов. Иные пассажиры пренебрегают дальнейшим продвижением к фестивалю и остаются здесь, разбивают лагеря на косогоре. Раскладывают по тарелкам еду, лупят яйца, ведут разговоры. Выделяется коричневый от загара мужчина с ярко-белыми волосами. На каждом его запястье – громоздкие часы, руки расписаны татуировками в теме биомеханика. Мужчина примыкает к группе туристов из Удмуртии, объединившихся на лужайке под республиканским флагом. Солнце припекает. В кружевной тени автобусов сложены первые пострадавшие от алкоголя. Толстая девочка шагает, проваливаясь в гравий до щиколотки. На ее голени размашисто вытатуирована чайка.
Женщина лет пятидесяти с выбритыми голубеющими висками обрушивается на кудрявую девушку с вопросом: «Вы видите у помойного бака большую серую крысу, пожирающую остатки копченой скумбрии. Ваши действия?». Девушка смущенно молчит. Наконец по закрученным скрипичными ключами очередям можно определить один из входов на фестивальную поляну. Вход-выход, значится на плане. Всего таких входо-выходов три — для основной массы, существуют еще мощно охраняемые въезды для vip. Основной массе приходится стоять долго. Дама в соломенной шляпе взволнованно спрашивает незнакомцев: «Хотите узнать свой истинный астрономический возраст? Могу вычислить. Я – известная в Казани прорицательница». Соседка по очереди хочет. Или не хочет, но неудобно отказываться. Прорицательница вызнает дату рождения, количество братьев и сестер, комфортную температуру воздуха, рост в сантиметрах, все это возводит в степень, по кругу складывает цифры полученного числа друг с другом. Сообщает: «Не обижайтесь, но по данным опроса ваш астрономический возраст насчитывает триста восемьдесят пять лет». Соседка не обижается. «А ваш?», — только и спрашивает она. «А мой, — отвечает прорицательница, — двадцать три».
Около металлоискателей размещаются столы, на столы выкладываются сумки и тщательно осматриваются. «Откройте косметичку. Расстегните кошелек. Достаньте сигареты из пачки. Распакуйте леденцы. А что у вас в этом кармане? Открывайте». Личному досмотру с ритуальным похлопыванием по бокам подвергаются мужчины. С женщинами полицейские более нежны и эквидистантно обводят границы тел металлоискателем. Металлоискатели визгливо ябедничают о наличии в карманах ключей и зажигалок. Солнце все выше.
В одиннадцать утра поляна уже густо населена. В специальных загонах играют в странные массовые игры, горячая кукуруза стоит 150 рублей за початок, пепси-кола – 100. Пиво – 200 за полтора литра, и это выгоднее. Набор из небольшого шашлыка, порции овощного салата и булочки – 400. «Фестиваль полностью окупил себя», — с удивлением напишут завтрашние газеты.
Пристанища зрителей выглядят по-разному и, в общем, напоминают лагерь беженцев, изрядно умиротворенных гуманитарной помощью. Граждане со вкусом устраиваются в палатках или под пляжными зонтами. Пляжный зонт в упакованном состоянии напоминает ружье в чехле. Семьи с мелкими детьми бегают с горшками и упаковками памперсов. Супруги в годах ловко разворачивают складные кресла и столики с углублениями для бокалов. Одинокие девушки предприимчиво устраиваются на покрывалах больших размеров, прикапывая рядом емкости с пивом. Через несколько часов будет ясно, удастся ли им найти свое счастье под высоким солнцем Среднего Поволжья. Роскошных форм блондинка рапортует в телефон: «Подсел один… Занял пятьсот рублей… отошел ненадолго».
Два молодых человека ведут диалог: «Так значит, тебя побила твоя девушка» — «Она меня не побила, она меня стригла, и это не моя девушка» — «Сначала стригла, потом побила» — «Наоборот» — «То есть, твоя девушка тебя все-таки побила?»
Фестиваль открывается ди-джейским сэтом, в полдень на сцене пугает публику диковатым гримом Мордор, Мордор сменяют Смысловые Галлюцинации, причем один из музыкантов опирается на костыли. Би-2 выводят на сцену и Настю Полеву, Сергей Чиграков щеголяет в красной кофте, а Борис Гребенщиков – в пробковом шлеме. Ведущие, Сергей Галанин и Олег Гаркуша, не забывают поздравлять публику с наступающим Днем России. Публика патриотично реагирует, не исключено, что кто-то и впрямь понимает, о чем идет речь.
Как на всех концертах такого уровня, звук не особенно хорош, и некоторые песни можно узнать только по дружным подпевкам зрителей. Пикник начинает с «мышеловки» и заканчивает традиционно «там, на самом на краю земли». Говорят, присутствуют губернатор Самарской области и мэр Самары. В пресс-центре пароль на вай-фай – «merkushkin». По периметру ограждения через каждый пять метров полицейские посты, особенно лютуют женщины, взявши образцами поведенческие особенности какой-нибудь Эльцы-волчицы СС.
Хот-дог – 200 рублей, стакан пива – 100, шеренги голубых туалетных кабинок окружены недотерпевшими гостями. Две девушки целуются; спинки их маек состоят из переплетающихся полосок черного трикотажа, из-под полосок выглядывают цветные татуировки. Жарко, лица угрожающе краснеют, шеи и плечи. Трава усеяна телами поклонников русского рока и их боевыми подругами. Гребенщиковские «Стаканы» вызывают легкий ажиотаж. Даже глубоко спящие субъекты приподнимают голову для нового глотка «клинского». Солнце затеяло садиться, но не слишком торопится, ухмыляется толпе через лопасти милицейского вертолета.
Утренние выпуски новостей назовут цифру – пятьсот девяносто тысяч. Вау, — скажет каждый из нас. Это же население целого города, добавит потом. Или мелких двух-трех. Но впереди еще тот самый Rammstein, и еще хорошо бы как-то уехать домой одновременно населению двух-трех мелких городов. Шестьсот тысяч человек с усилием перебирают ногами, бело-оранжевые банданы с символикой сняли, пьяно ругаются, устало флиртуют, засыпают на ходу, ругаются, штурмуют автобусы и последнюю электричку — они и есть фестиваль.
Романтично)