Замуж надо?

Те, кто уже бывал в Египте, подшучивают над одинокими девушками, собравшимися в это пекло вдвоем. Так и моя знакомая, прослышав, что я собралась смотреть африканскую страну, ухмыльнулась: «Ибиптяне будут очень рады». Я хихикнула в ответ.

Каждый день Амен караулит меня у входа в отель. В моем телефоне — десятки непринятых вызовов и эсэмэски, полные призыва и преданности.

11.00 «Если ты готова ехать на пляж — я здесь».

12.00 «Я все еще жду тебя. Выходи».

16. 00 «Я напротив отеля».

21.00 «Я отвезу тебя в лучший ресторан. Не бойся. Выходи».

Амен — из Каира. Приехал к брату. Холост, как многие здесь. Мы с подругой прогуливались по Хургаде, когда заметили его пристальный взгляд. Он сидел за столиком в открытом кафе и, когда мы проходили мимо, широко улыбнулся.

— Видела, какой симпатичный? — споткнулась подруга. — Точно не араб. Похож на итальянца…

Увезет и не привезет

Когда мы шли обратно, итальянец все еще сидел за столиком. Проводил нас взглядом. А потом догнал.

С итальянцами у него оказалось так же много общего, как у нас с арабами. По-русски он не знал ни слова, шел рядом и говорил по-английски. Откуда мы приехали? В каком отеле живем? Какую веру исповедуем? Как долго здесь пробудем? Амену хотелось знать о нас все.

Я коротко отвечала на вопросы и исподтишка его разглядывала. Красивый, стройный. Широкая улыбка. Руками не трогает, только в глаза заглядывает уж больно настойчиво. Когда мы дошли до отеля, Амен предложил покататься по Хургаде.

— Посмотрите город. Потом съездим в ресторан — я знаю отличное место. А потом я отвезу вас в отель, – перспектива вырисовывалась невинная.

Должно быть, в моем голосе не было твердости, когда я отказывалась, поскольку Амен стал упорно просить номер телефона. У меня была местная симка, на которой не было денег. Чтобы отвязаться, я продиктовала номер. Мы попрощались.

— А прикинь, он нас увезет и не привезет? — оправдывалась я потом перед подругой. — Ни денег с собой, ни документов. Телефон не работает. Зачем так рисковать?

Я рассчитывала, что Амен не будет звонить. А если и будет, то не дозвонится по причине блокировки сим-карты. Но он не растерялся и положил на мой счет деньги. Сначала я не верила, что Амен сидит и ждет. Как-то осторожно выглянула на улицу: в самом деле, сидит на стульчике возле отеля. Черный джип рядом, чтобы сразу увезти, если что.

Разумеется, из стараний Амена ничего не вышло. А может, стоило с ним хотя бы поговорить?

«Холостая?»

Каждый вечер мы выходим в город, чтобы купить сувениры и прочую ерунду. Хочется разглядывать лавки, дома, людей, пальмы. Просто гулять. Но заканчивается всё одинаково: я психую и почти бегу в отель. Погулять по Хургаде, расслабившись, не получается.

— Эй, девУшка! Ремень надо? — усатый мужчина преграждает путь и тычет мне в нос ремень.

— Спасибо, не надо! — пытаюсь пройти мимо.

Мужчина забегает вперед.

— А часы надо? Халява надо? Замуж надо?

И так на каждом метре.

— Какой красивый! Какой кароший! Вах, вах! Заходи ко мне.

— У тебя глаза — как у тигры. Ты свободен? Холостой? Я буду твоя тигр. Приходи сюда в десять часов. Буду ждать.

У следующего магазина — та же история.

— Девушка, девушка, заходите, посмотрите.

— Извините, но мы не хотим!

— Почему? — искреннее удивление.

— Потому что ко всем не зайти.

— Я знаю, знаю, они навязывают вам свой бизнес. Но я не буду навязываться, — навязывается продавец. — Ну, одним глазом посмотрите. Скидка большой сделаю…

Проходим дальше и видим, как через дорогу перебегает молодой парень с начесом из густых волос.

— Русские! Ура! — кажется, торговец очень нам рад. — Вы откуда?

— Из Москвы,— вру, чтоб не возникли лишние вопросы.

— О! Москва! А я был Ростов он Дон, был Краснодар, был Петербург… — кажется, араб вспоминает все знакомые названия. — Пройдемте в мой магазин. Я окажу вам гостеприимство и комфорт.

— Но мы не хотим ничего покупать… Мы просто вышли погулять. У нас даже денег с собой нет, — снова вру я.

— Не надо покупать. Просто посмотреть, — продавец настаивает, идет следом. — Я просто показать вам наше гостеприимство. А ты холостая? Я буду ждать тебя, когда вы пойти обратно.

Обратно мы решаем пойти дворами. Но, зайдя в переулок, тут же отметаем эту мысль. Кажется, здесь нас просто разорвут на куски. Идем обратно той же дорогой. И человек с начесом снова перебегает дорогу. Идет следом, зовет замуж и в магазин…

Полчаса такой прогулки напрочь выматывают нервы. Выдохнуть можно только на территории отеля. Да и то…

Пацан сказал — пацан сделал!

— ДевУшка, девУшка! — юный Мохаммед, продающий в холле сувениры, жаждет общения. — Скажи, а что такое по-русски «офигеть»?

Объясняю, что это выражение удивления, то же самое, что «круто». Мохаммед кивает: «Понял». И предлагает зайти в его лавку посмотреть масла и магниты. Ссылаемся на усталость и поворачиваем в сторону лифта.

— Но ты же придешь завтра? Пожалуйста!

Обещаю прийти.

— Только не обмани, — беспокоится Мохаммед. — Как там у вас говорят: «Пацан сказал, пацан сделал»?

Через три дня Мохаммед меня бесит. Всякий раз, когда прохожу мимо, он преграждает путь и задает глупые вопросы. Трогает за руку. Предлагает дорогущие очки. Своей болтовней и суетливостью он напоминает мне осла из «Шрека»:

— Ты же обещала! Пацан сказал — пацан сделал! — в отчаянии кричит Мохаммед моей спине, когда я иду на ужин. — Ну, подойди! В последний раз!

Подхожу, еле сдерживая подступающую к вискам злость.

— Объясни мне, — просит Мохаммед, — что по-русски значит: «Ай лав ю»?

— Ты и сам прекрасно знаешь, — говорю и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Я не знаю! Правда! Ну, скажи! Ну, Дженя!

— Я тебя люблю, значит, — говорю.

— Я тоже тебя люблю, — прикладывая руку к сердцу, шепчет Мохаммед.

«Ничего не бойтесь!»

— Только для такой красивый глаза два магнит за доллар. Два магнит! Посмотри!

Мы с подругой быстро-быстро перемещаемся от витрины к витрине, выискивая наименее приставучих арабов. Я в платье до пят. Декольте — минимальное. Вчера в супермаркете я увидела несколько местных женщин. В хиджабах и с потупленным взором. Они отводили от нас глаза, а мужчины на кассе смотрели на мои колени. Платье едва их прикрывало, щеки горели. Вспомнив рассказ подруги о том, как они «гуляли по Хургаде в шортах и двое арабов крикнули им в след: «О! Рашен шлюха!», я почувствовала себя голой и бесстыдной. И теперь упаковываюсь.

Я очень хочу «два магнит за доллар». К тому же перед входом в магазин сидят две премилые черепашки. И парень, зазывающий нас, выглядит безобидным. Мы заходим.

— Вот этот смотри, хороший. И этот! Они все, блин, хорошие.

«Блин» у продавца — через каждое слово. Говорит, русские научили.

Когда я выбираю верблюда и морскую звезду, парень выразительно произносит: «Гони бабло!» Мы смеемся, и он, чувствуя наше расположение, интересуется:

— Я смотрю, вы обгореть? Это плохо. Позвольте сделать вам хорошо. У меня есть масло, которое, блин, все ожоги лечить. Я, блин, смотри, вас намазать, и завтра все пройдет. Обещаю!

У Оксанки красный нос. У меня горят щеки. Мы очень хотим масло, от которого станет хорошо. Проходим в помещение за шторками магазина. Оксана садится, я остаюсь у выхода — на всякий случай.

Продавец говорит, что сандаловое масло очень хорошо помогает от ожогов. Надо нанести его на лицо, немного посидеть, потом смыть. Ловкими движениями рук он начинает массировать лицо подруги. Она попискивает.

— Это хорошо, когда женщина кричит, — смеется продавец. — Сейчас на улице все подумают, что я нашел хороший невеста.

После Оксаны масло наносят и мне. Мы уже почти расслабились, как вдруг араб приобнимает подругу и серьезно так говорит: «Выходи за меня замуж. Ты мне понравилась. Я дам за тебя много верблюдов».

— А сколько верблюдов? — уточняет подруга.

— Ну-у-у… — задумывается араб. — Три.

— Почему это так мало? — наморщив красный нос, возмущается Оксана.

Дельфин Аладдин

Уже два дня я не выхожу в город. Надоело нервничать и отбиваться. Закрыв глаза, впитываю солнце на лежаке. Вдруг чувствую — кто-то сидит рядом. Открываю веки и вижу перед собой черные глаза: Зидан набирает группу на экскурсию.

— Красавица, поехали! Мы пойдем на Райский остров, а потом будем плавать с маска. Ты увидеть большой рыба, мелкий рыба, белый рыба, красный рыба. Всякий разный красивый рыба. А потом ты плавать с дельфина. Ты любишь дельфина?

Я приподнимаюсь. Поплавать с дельфинами — это мечта. Уточняю, каким образом все будет происходить. Зидан объясняет, что корабль зайдет в бухту, где живут дельфины. Они привыкли к туристам, так что всегда очень радушно принимают. Если страшно — можно не плавать, а просто смотреть.

Крепко задумываюсь. Верится с трудом, но почему бы и нет?

— Ты не обманываешь? — спрашиваю Зидана. — А то мне Райский остров не очень-то и нужен. Я бы только ради дельфинов поехала.

— Зидан не врать, — обижается араб. — Вот фотографии, смотри! (на фото — туристка с дельфином, оба счастливые — прим. авт.). Ты такой красивый девУшка, я не обманывать такой.

И мы едем на экскурсию. На корабле араб Аладдин громко объявляет нашу программу. Остров, плавание с масками, рыбалка, обед… Про дельфинов — ни слова. Подхожу и осторожно интересуюсь, когда же мы поплывем к дельфинам?

— Кто тебе это сказал? — вскидывает брови Аладдин.

Потом Аладдин долго меня утешает: «Не расстраивайся. Хочешь, я буду твой дельфин? Смотри, какой я черный? Могу приласкать. Я буду самый лучший дельфин!»

Всю экскурсию Аладдин от меня не отходит. Говорит, что таких, как я, он еще не встречал. Спрашивает, выйду ли за него замуж. Я благодарна ему за то, что он старается поднять мне настроение. И не шарахаюсь, как на улице. Впрочем, с корабля шарахаться особенно некуда.

Сразу после экскурсии я попыталась купить в городе батарейки. Пришлось снова уйти на задворки. Опять отбиваться. На корабле я сгорела: ноют плечи и кожа головы. На «дельфинов» потратила последние деньги. На берегу Зидан, смеясь, спросил, как я с ними поплавала. В холле отеля Мохаммед снова пристал со своим ай лав ю… И я разревелась. Тут же, рядом с витриной с маслами и магнитами.

Мохаммед берет меня за руку и усаживает к себе на скамейку. Выдает салфетки, заикается от волнения и озабоченно смотрит.

— Что случилось, Дженя? Кто тебя обидел? Расскажи!

И я рассказываю. Про дельфинов и обманщика Зидана. Про то, что не могу гулять. Что достали. Что не умею торговаться. Что дура набитая. Что хочу домой…

Мохаммед порывался разобраться с Зиданом. Я сказала: «Не надо». Тогда он взял какое-то масло и натер мне виски: «Успокаивать нервы и не болеть голова».

Когда я перестала всхлипывать, он заботливо протянул мне магнитик в виде дельфина: «Без торговаться. Бери. Просто так. Всего за доллар. И не плакать больше».

Жениться — выгодно!

Зидан осторожно подходит к лежаку. У него виноватый вид.

— Извини меня… За дельфина. Понимаешь, это бизнес…

— Я понимаю… (масло Мохаммеда реально успокаивает). Не бери в голову.

— Что? — не понимает Зидан.

— Не обижаюсь я на тебя. Иди.

— Нет, я не уйду. Я виноват. Ты красивая. Выходи за меня. Я дам за тебя сотню дельфинов.

Потом Зидан рассказывает, что жениться на туристке — это очень хорошо и выгодно. Что не обязательно сидеть дома — можно работать. Хиджаб — тоже не обязательно. Если муж строгий — то да. Если нет — то нет.

— Я буду очень ласков с тобой, — уверяет Зидан. — Ты сможешь гулять, учиться…

— Извини, — говорю. — За вруна я замуж не выйду.

Зидан вздыхает и уходит к соседнему лежаку — рассказывать о дельфинах.

Туристки соглашаются

— Понимаешь, половина туристок сюда приезжают за приключениями, — поясняет мне русский работник отеля. — Одинокие женщины в летах, не котирующиеся в России, здесь очень востребованы. И все это знают… Да они же и ходят все полураздетые! Знают, что для арабов это как красная тряпка для быка. Но ходят. А бывает, знаешь, как? Я один раз увидел, как из дома выходили две бабушки (реально!) и два молодых парня. Все четверо довольные. Бабули заплатили — удовольствие получили. Я до сих пор оправиться не могу от увиденного… Ты просто первый раз приехала, для тебя все в новинку. Поэтому так реагируешь. Присмотрись и подумай, захочется ли тебе приехать сюда еще раз?

За неделю пребывания в Египте замуж мне предложили выйти раз двадцать. Персонал отеля тоже не отставал: бармен звал погулять, повар — покурить кальян. Даже уборщик сбацал на моей постели сердце с цветами и поинтересовался, что я делаю вечером.

— Бедные мужики, — вздыхала Оксанка. — Пропадают!

А потом я разговорилась с хозяином верблюда. Молодой человек водил животное по территории отеля, я подошла погладить. И сразу в лоб спросила, холост ли он и взял бы меня в жены?

Араб заулыбался во весь рот. Он бы подумал и, может, взял. Ненадолго.

— У нас много холостых, потому что брак — это серьезно. Надо много денег на свадьбу. Приданое, золото, квартира. Деньги на счет жене в банке. Любовь до брака — нельзя. Даже в щечка целовать — плохо. И, конечно, русский женщина очень подходит. Вы не требовательные, не скромные. Ходите почти голые. У вас другое воспитание. Можно даже быстро жениться… Но это редко серьезно.

Верблюд Оскар повернул ко мне голову и уткнулся носом в живот.

— Он чувствует тех, кто с чистым сердца… Хочет жениться. Приходи кататься. И приезжайте еще.

Leave a Comment

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.