В последние два дня все говорят и пишут только о еде. Одни нежно прощаются с любимым творогом, другие ищут пути добычи деликатесов в соседних странах, третьи грустно прогнозируют рост цен. И никто до конца не может понять: что исчезнет, а что останется на прилавках. Корреспондент «Новой в Поволжье» решил погулять по супермаркетам Самары, чтобы на месте понять: а что, собственно, происходит?
Первое впечатление — народ у нас в Самаре стал вальяжным и непредусмотрительным. Это в былые времена, при одном только намеке на возможность дефицита и повышения цен, с полок магазинов сметалось практически все. В том числе и традиционные соль и спички. Сейчас особого ажиотажа в супермаркетах города не наблюдается. Хотя тележки покупателей набиты плотнее, чем обычно. Или мне только так кажется?
Впрочем, следы легкой паники все же наблюдаются. Худая и стремительная брюнетка наполняет тележку вином. Ее спутник наблюдает за растущей батареей бутылок и пытается робко возражать:
-Ира, на вино санкции не вводят, тебе же русским языком сказали.
-А если они передумают, — парирует брюнетка, деловито оглядывая полки.
-А если нет? – пытается возражать мужчина.
-А если нет, то когда у нас вино пропадало, — ставит точку в споре стремительная Ира, и уверенно добавляет в тележку еще пару бутылок. Ее спутник тяжело и покорно вздыхает, но молчит. А потом катит тележку сквозь ряды супермаркета. Мимо польских и бельгийских яблок, норвежских креветок и французского сыра.
Я тоже брожу вдоль рядов, прикидывая, с чем именно придется распрощаться навсегда. Клубника, малина и красная смородина, расфасованные в прозрачные лоточки, моментально выдают свое происхождение: Нидерланды. Значит, клубники, малины и смородины зимой не будет. На ягоды хочется навести поклеп и успокоить себя мыслью о том, что все равно они не вкусные. Поклепу мешает воспоминание о том, как эту самую малину мне привезли в подарок прошлой зимой, и она предательски пахла настоящей летней ягодой, и что еще хуже, на вкус оказалась той самой, подлинной малиной, которую я так люблю. «Без малины и смородины можно прожить», — говорю я себе. И соглашаюсь, но вспоминаю, как эта ягода на прилавках всегда поднимала мне настроение во время зимних походов по магазинам. Одной только возможностью среди безнадежного января купить кусочек далекого июля.
Возле секции с замороженными овощами одна немолодая женщина говорит другой:
— Смотри, нет никакого повода для паники. На всех упаковках русские названия. А значит, ничего этого не пропадет.
— Ага, все это расфасовано в России. А овощи чьи? Овощи импортные! – неожиданно зло объясняет молоденькая девочка продавец.
Я начинаю присматриваться к тому, что стоит на полках. Фисташки, между прочим, практически все дают понять: мол, ваши мы, родные… Проблема только в том, что в нашей стране они не растут. Они, как назло, растут в Греции, Испании, Италии и США. Впрочем, есть небольшое утешение – еще в Иране и Сирии. В нашей стране их только упаковывают. Пакетик с золотистым нутом, несмотря на то, что продается под нашей родной маркой, быстро раскрывает свою тайну: выращен в США. Рыба при тщательном изучении выдает свою норвежскую сущность, морепродукты намекают на Испанию и Францию. Оливки, понятно тоже не из садов Кубани. Перед полками с этими самыми оливками две женщины, мать и дочь, не могут решить: попадает эта еда под санкции или нет? Наконец сгружают несколько банок в тележку. На всякий случай.
Впрочем, среди всего заморского разнообразия радуют глаз вполне себе российские яблоки, морковь и свекла. Другое дело, что специалисты в один голос предупреждают: своих запасов нам хватает месяца на два. Впрочем, не доверяя до конца специалистам, звоню своей подружке Маше. Машка проработала в сетевых магазинах столько, что поход с ней по супермаркету превращается в настоящую пытку, поскольку она с одного взгляда может забраковать половину продукции.
— Голодать не будем. Будем есть Китай, — зло говорит моя Машка. И, подумав, добавляет, — но лучше тогда – голодать.
И я вспоминаю недавний разговор с девушкой, живущей на Камчатке. Которая, глядя на сопки, мечтает о российском чесноке. А его нигде нет. Есть только китайский. Также как и яблоки, груши, капуста и картошка. По баснословным ценам. Абсолютно невкусные. А хочется российского чеснока. Не говоря уже о яблоках.
-Ты помнишь, в начале весны уже вводили санкции на ввоз свинины. Так у нас тогда килограмм мяса сразу на 50 рублей подорожал, — вздыхает моя подружка. И мы грустнеем. Мясо – это тебе не малина с оливками. Без мяса, если конечно ты не убежденный вегетарианец, прожить сложно. И судя по всему, не только нам.
«А я тебе говорю, что люблю американские окорочка, и плевать мне насколько это вредно! И как я теперь без них буду!», — возмущается в телефонную трубку весьма ухоженная дама пенсионного возраста. В ближайшем от моего дома супермаркете она набила тележку любимым окорочками и итальянскими макаронами. Последние, кажется, под санкции не попадают. Но инстинкт оказывается сильнее. За дамой в очереди пристроилась немолодая семья, их корзина полностью забита прибалтийскими йогуртами и творожками, финским маслом и норвежской семгой. Опровергая версии о том, что эти продукты в нашей стране употребляют только не знавшие трудных времен хипстеры.
И мне плевать на то, что американские окорочка – вредны. Я просто хочу, чтобы у немолодой уже женщины была возможность их купить. Просто потому, что они ей нравятся. И я не буду писать о том, что лишившись конкурентов те, кто останется на рынке – смело отправят цены в заоблачные дали. Это понятно всем и без меня. Я просто хочу сказать вот что: возможность купить зимой малину не является жизненно важной. Зато она делает нас счастливой. Жизнь – она короткая. И хочется, чтобы она состояла из маленьких радостей, а не проходила под вечным российским девизом: «Ничего, переживем и это».
